— Помимо соблюдения договоренностей с западными странами, мне кажется, что сдвиг Турции в эту сторону сделает ситуацию на Ближнем Востоке еще опаснее, чем она есть, — ответила Лорен.

— С учетом Ирана, где у власти шииты и который «поигрывает мускулами», в военном плане, боюсь, ваши опасения вполне обоснованны.

Принесли основные блюда. Лорен взяла полную тарелку жареного лаврака, Питт — жаренного на гриле группера, Руппе — черноморского палтуса.

— Извините, что подпортила ужин политикой, просто профессиональная испорченность, — извинилась Лорен. — Сибас просто отличный, должна сказать.

— Ничего страшного. А Дирку, думаю, не привыкать, — подмигнув, ответил Руппе, глядя на старого друга. — Ну давай, Дирк, рассказывай, что там у тебя в Эгейском море.

— Мы исследуем мертвые зоны с низким содержанием кислорода на востоке Средиземноморья, — ответил Питт, прожевав очередной кусок рыбы. — Природоохранное министерство Турции направило нас в ряд районов в Эгейском море, где повторяющийся неконтролируемый рост фитопланктона приводит к гибели остальных форм жизни. Это серьезная проблема, и мы сталкивались с ней по всему миру.

— Насколько я знаю, у нас самих в Чезапикском заливе такая проблема тоже стоит весьма остро, — заметила Лорен.

— Да, мертвая зона в Чезапике за последнее лето серьезно увеличилась, — подтвердил Питт.

— Все из-за загрязнения среды? — спросил Руппе.

Питт кивнул.

— Чаще всего мертвые зоны образуются у дельты крупных рек, — начал объяснять он. — Снижение насыщенности кислородом происходит из-за перенасыщенности воды азотными соединениями, когда в воду попадают смываемые с полей удобрения и промышленные отходы. Сначала это служит питательной средой для бурного роста фитопланктона, цветения воды, как его еще называют. Умирая, фитопланктон оседает на дно и в процессе разложения снижает содержание кислорода в воде. Когда процесс достигает критической точки, вода совершенно лишается кислорода и все живое в ней погибает. Образуется мертвая зона.

— И что вы успели уже найти?

— Мы подтвердили наличие мертвой зоны умеренных размеров между греческим островом Хиос и турецким берегом. Продолжаем исследовательскую работу, составляем точную карту с данными по концентрации.

— А причину установили? — спросила Лорен.

Питт покачал головой.

— Турецкое министерство по охране окружающей среды помогает нам устанавливать потенциальные источники загрязнения как промышленные, так и сельскохозяйственные, но причину мы пока не нашли.

Пришедший официант забрал тарелки и принес три чашки кофе и блюдо с абрикосами. Лорен удивилась, обнаружив, что кофе уже с сахаром.

— Дирк, а этот твой затонувший корабль, он в мертвой зоне? — спросил Руппе.

— Нет, но неподалеку. Мы как раз простаивали, пока чинили аппаратуру, когда наткнулись на него. Местный рыбак поставил на нем свои сети, так мы его и обнаружили.

— Когда ты звонил, ты упомянул о каких-то находках, да?

— Да, и привез их с собой, — ответил Питт, кивнув в сторону своего черного чемоданчика.

У Руппе загорелись глаза, и он взглянул на часы.

— Уже двенадцатый час, я, конечно, и так вас задержал, но до музея тут пару минут на машине. Мне бы ужасно хотелось взглянуть на них, хоть мельком; заодно вы могли бы оставить их в лаборатории, если не против.

— Смешно, если честно, — тут же сказала Лорен, чтобы не дать мужу возможности отказаться. — Мы оба ужасно хотим услышать ваше мнение о них.

— Отлично, — сказал Руппе, просияв. — Тогда давайте пить кофе, а потом отправимся в лабораторию и сделаем все по науке.

Они быстро допили кофе, расплатились по счету и вышли на улицу. Руппе остановился у зеленого кабриолета «Фольксваген Карманн», припаркованного у самого тротуара.

— Извиняюсь, но для ног тут места маловато. Заднее сиденье тесное.

— Люблю я эти старые «Фольксвагены», — сказала Лорен. — Еще не видела такого древнего, но в таком хорошем состоянии.

— Годы идут, но бегает она как новенькая, — ответил Руппе. — Незаменимая машина, чтобы проехать по узеньким улочкам Стамбула; разве что кондиционера нету.

— А зачем, если можно откинуть верх? — сказал Питт, садясь на переднее сиденье после того, как Лорен с трудом устроилась на заднем.

Руппе повел машину обратно в центр, а затем они свернули и проехали сквозь арку.

— Вот мы и в Топкапы, древнем дворце оттоманских владык, — сказал он. — Музей находится у въезда во внутренний двор. Если будет возможность, обязательно посмотрите сам дворец. Но приходите пораньше, а то здесь будет не протолкнуться.

Они медленно поехали по дорожке, похожей на парковую, вдоль старинных зданий. Проехав немного в гору, Руппе свернул на стоянку для сотрудников сзади Стамбульского археологического музея. Впереди виднелась высокая стена, окружающая внутренний двор Топкапы.

Выбравшись из тесной машины, Лорен и Питт пошли следом за Руппе, к зданию, выстроенному в стиле неоклассицизма.

— На самом деле музей занимает три здания, — объяснил Руппе. — Здесь, рядом с Изразцовым павильоном, в котором находится Музей исламского искусства, стоит еще и Музей Востока. А я работаю в главном здании, где археологический музей.

Он повел их ко входу здания, украшенному колоннами, построенного в девятнадцатом веке. Открыл входную дверь, и их встретил охранник ночной смены.

— Добрый вечер, профессор Руппе. Снова приходится работать допоздна? — спросил охранник.

— Привет, Авни. Мне просто надо ненадолго зайти с друзьями. Мы скоро уйдем.

— Конечно же. Между нами, — широко улыбаясь, ответил охранник.

Руппе повел гостей по главному коридору, заполненному старинными статуями и резными изображениями. В витринах были выставлены экспонаты с раскопок гробниц со всего Ближнего Востока. Остановившись у одного из массивных каменных саркофагов, археолог указал на высеченные на нем барельефы.

— Самая известная наша находка, так называемый саркофаг Александра. На барельефах изображены сцены сражений, в которых он победил. Кто на самом деле лежал внутри, никто не знает. Предполагают, что это был Мазей, назначенный Александром сатрапом, наместником Вавилона.

— Какая красота, — восхищенно сказала Лорен. — Древний?

— Четвертый век до Рождества Христова.

Руппе повел их в боковой коридор и привел в огромный кабинет, стены которого были заставлены книгами. Вдоль свободной стены стоял огромный рабочий стол, сделанный из нержавеющей стали, на котором лежало множество находок на разных стадиях обработки. Руппе включил блок ламп над столом, и комнату залил яркий свет.

— Итак, давайте поглядим на ваши мокрые находки, — сказал он, пододвигая к столу пару стульев.

Открыв чемодан, Питт достал железную шкатулку, которую поднял со дна Джордино, и аккуратно развернул полотенце.

— Судя по всему, чья-то копилка, — сказал он. — Замок сам отвалился, — с виноватой ухмылкой добавил он.

Руппе надел очки и принялся разглядывать шкатулку.

— Да, аналог современных переносных сейфов, и, судя по виду, весьма старый.

— Возможно, содержимое поможет тебе установить временной период поточнее, — ответил Питт.

Когда Руппе открыл шкатулку, его глаза расширились. Разложив на столе кусок ткани, он принялся аккуратно раскладывать серебряные и золотые монеты. Золотых оказалось семь штук.

— Надо было позволить вам заплатить за ужин, — сказал он.

— Честное слово, настоящее золото, да? — спросила Лорен, взяв в руку монету и оценив ее вес.

— Да, и оттоманской чеканки, — подтвердил Руппе, разглядывая отчеканенные на монете надписи. — В империи было несколько монетных дворов.

— А вы можете прочесть, что там написано? — спросила Лорен, восхищенно разглядывая причудливую вязь арабских букв.

— Ну естественно. «Аллах акбар» — «Бог велик», — ответил Руппе.

Пройдя к книжной полке, он оглядел ее и достал толстый том. Перелистывая страницы, остановился, увидев фотографии нескольких древних монет. Сравнив их с одной из монет, удовлетворенно кивнул.