— Нет догадок, кто эти люди?

— Нет, командир. Они разговаривают по-турецки, но не выдвигают никаких требований. Не могу представить, зачем кому-то похищать водоналивной танкер, да еще пустой?

Хамет молча кивнул. Его занимала та же самая мысль.

Команду израильского танкера держали на судне еще двадцать четыре часа, отпуская членов экипажа только в гальюн. Хамет несколько раз пытался задавать охранникам вопросы, но ответом было лишь наставленное на него дуло винтовки. Весь день и всю ночь они слышали голоса рабочих и звуки работающих механизмов с верхней палубы. Тайком глянув в иллюминатор, Хамет увидел, что кран перегружает какие-то ящики с грузового судна на танкер.

Ближе к вечеру их увели с судна. Для этого пришло подкрепление охранников. Их вывели на пирс и заставили помогать при погрузке. Идя по пирсу, Хамет с ужасом увидел, что сделали с его судном. Захватчики вырезали в носовой части палубы две огромные дыры, а два передних бака для воды, каждый емкостью по шестьсот тонн, вскрыли, как консервные банки. Капитан разглядел, что ящики, которые грузили с другого судна, сейчас стояли рядами вдоль переборок, вокруг баков.

— Эти идиоты решили переделать танкер в сухогруз, — выругался он.

Их отвели на берег.

Настроение капитана стало еще хуже, когда их завели в южный от каменного дома склад и заставили переносить небольшие ящики с пластитом из контейнера с маркировкой американской армии. На танкере им приказали складывать ящики в один из вскрытых баков. Хамет заглянул в ящики, стоявшие рядом с баками. Внутри них были двадцатипятикилограммовые мешки с надписью АСДТ.

— Они собираются взорвать судно, — шепнул он помощнику, когда их повели за следующей партией ящиков с октогеном.

— Очевидно, вместе с нами, — ответил тот.

— Кто-то из нас должен попытаться сбежать. Надо звать на помощь, чтобы это предотвратить.

— Как капитана, тебя хватятся в первую очередь.

— А ты с такой разбитой головой тоже далеко не убежишь, — ответил капитан.

— Я попытаюсь, — подал голос щуплый парень позади них, рулевой по фамилии Грин.

— На складе темно, Грин, — сказал Хамет. — Попробуй спрятаться в каком-нибудь темном углу.

Но охранники были настороже, и возвращали Грина в строй всякий раз, как он пытался отстать от остальных или уйти в сторону. Ему пришлось вернуться и продолжать носить взрывчатку.

Экипаж танкера продолжал выполнять работу, пока взрывчатка в контейнере не подошла к концу. Хамет с удивлением заметил, что за ними внимательно следит темноглазая женщина в комбинезоне, которая сначала стояла на палубе танкера, а потом перешла на мостик. Когда они вернулись на склад за последней партией груза, он обернулся к рулевому.

— Попробуй спрятаться в контейнере, — прошептал он.

Потом он тихонечко велел остальным членам экипажа побыстрее собраться внутри контейнера. Прежде чем охранник крикнул им, чтобы они замедлили шаг, они уже столпились, и Грин сумел проскользнуть к задней стене контейнера. Там он быстро взобрался на верхний стеллаж и прижался к стене. Его худощавую фигуру было практически невозможно разглядеть снизу. Хамет дал знак остальным забирать последние ящики с взрывчаткой и вышел из контейнера, выставив руки перед собой.

— Больше нет, — сказал он ближайшему к нему охраннику и пошел через склад вслед за остальными.

Быстро шагая, он не удержался и обернулся, когда охранник вошел в контейнер и принялся оглядывать его. Убедившись, что контейнер пуст, тот вышел наружу и захлопнул двери. Хамет отвернулся и затаил дыхание, молясь, чтобы не последовало других звуков, но услышал грохот задвигаемого засова, который заставил его содрогнуться с головы до ног.

Колеса самолета местной авиалинии подняли тучу пыли, коснувшись пересохшей взлетной полосы Чанаккале, к юго-востоку от Дарданелл. Самолет зарулил к назначенному для него терминалу и медленно остановился. Пропеллеры перестали вращаться. Саммер, выглянув из-за ограждения, увидела, как ее брат вышел из самолета одним из последних. Он слегка прихрамывал, на нем была пара небольших бинтов, но в остальном он выглядел нормально. Однако, когда он подошел ближе, Саммер поняла, что самая страшная рана — у него в душе.

— Сохранился, — сказала она, обнимая его. — Добро пожаловать в Турцию.

— Спасибо, — тихо ответил он.

Его обычная, бьющая через край энергия и позитивный настрой исчезли. Казалось, даже глаза стали темнее. Не печальные и горестные, как она ожидала, а хладнокровные и, казалось, даже злые. Мягко взяв его за руку, она повела его к транспортеру, где выдавали багаж.

— Мы прочитали про теракт на Куполе Скалы, даже не зная, что ты там был, — тихо сказала она. — А потом папе по секрету рассказали, как ты предотвратил взрыв.

— Я смог обезвредить только один, — с горечью ответил Дирк. — Израильские спецслужбы постарались, чтобы мое имя не попало в выпуски новостей, пока меня лечили в военном госпитале. Думаю, они вообще не хотели, чтобы выяснилось, что тут как-то замешаны американцы, чтобы не усложнять ситуацию сверх меры.

— Хвала Господу, что ты не получил серьезных травм, — ответила Саммер. — Слышала про твою подругу израильтянку. Жаль ее.

Дирк молча кивнул. Вскоре они подошли к транспортеру и забрали его багаж.

— Нам надо еще кое-что подобрать, — сказала Саммер, когда они пошли к арендованному пикапу, оставленному на стоянке.

Подъехав к противоположному краю аэропорта, она зарулила к полуразвалившемуся зданию с надписью «Грузовой склад». Подошла к сотрудникам и спросила груз, доставленный для НУПИ. Им принесли два чемоданчика и небольшой ящик, который сотрудники загрузили в кузов пикапа.

— Что в ящике? — спросил Дирк.

— Новая надувная лодка. В том столкновении у затонувшего корабля мы лишились сразу двух.

Затем Саммер рассказала Дирку о всех событиях, произошедших с момента находки, в том числе о гибели двух ученых и похищении Зайбига.

— И турки не арестовали тех парней с яхты? — спросил он.

Саммер покачала головой.

— Папу сильно разозлила реакция местных властей. Ведь они даже ухитрились на пару дней арестовать «Эксплорер», обвинив нас самих в гибели Тана и Иверсона.

— Закон, что дышло… Скверно это, с Таном и Иверсоном. Я с ними не раз работал, хорошие ребята были, — тихо ответил Дирк. Разговоры о смерти неминуемо привели его к мыслям о Софи.

— И конечно же, исследования по размножению фитопланктона тут же завернули. Представителя турецких властей отозвали с судна, у него там какие-то семейные дела. А Руди и Эл все никак не могут наладить новый подводный аппарат.

Саммер очень хотелось сказать, что прибытие Дирка всех обрадует и приободрит, но она понимала, что сейчас он не в том состоянии.

Доехав до частной пристани Чанаккале, Саммер отыскала «Эгейан Эксплорер», пришвартованный между рыболовецкими судами. Отвела Дирка в кают-компанию, где Питт, Джордино и Гунн обсуждали дальнейшую программу плавания с капитаном Кенфилдом. Собравшиеся тепло поприветствовали Дирка.

— Разве отец не говорил тебе, что спички детям не игрушка? — попытался развеселить его Джордино, одарив Дирка сокрушительным рукопожатием.

Питт-младший с трудом улыбнулся, затем обнял подошедшего к нему отца и сел за стол.

— Саммер сказала, что вы нашли затонувший корабль Османской империи, — сказал он. Но по его голосу было ясно, что его мысли заняты совсем другим.

— Да, и огребли кучу неприятностей на свои головы, — ответил Питт. — Судно затонуло где-то в 70-х годах шестнадцатого века, и на нем были странные предметы времен Римской империи.

— К сожалению, все, что осталось от этих находок, — лишь несколько фотографий, — мрачно добавил Гунн.

— Но все это бледнеет в сравнении с открытием, сделанным Саммер.

— Каким это еще? — спросил Дирк, глядя на сестру.

— Она тебе что, не рассказала? — спросил Джордино.