Поняв суть разговора и осознав, что это — запись тайной прослушки, Уизерс решил, что эту информацию лучше передать аналитику для дальнейшей обработки. Взглянув на часы, он увидел, что пришло время перекусить, и поспешно ввел команду с клавиатуры компьютера. Спустя несколько секунд на экране появилась транскрипция разговора, выполненная программой обработки голоса, разработанной в Управлении. Уизерс проглядел транскрипцию, поправил грамматические ошибки, допущенные компьютером, и исправил пару фраз, которые программа не смогла распознать. Потом добавил свой комментарий по поводу текста и отправил по электронной почте аналитику, заведовавшему работой с Турцией. Встал из-за стола и пошел в кафетерий, раздумывая о том, что этот доклад, возможно, так никогда и не выйдет на свет божий.

Советник по вопросам разведки молча сидел, выслушивая еженедельный доклад подчиненных о ситуации в Евразии и на Ближнем Востоке. Генерал в отставке Брэкстон, советник президента, отвечающий за связь с ЦРУ, Управлением внутренней безопасности, РУМО и десятком других разведывательных служб США, вообще был человеком неразговорчивым.

Доклады в основном касались свежей информации о событиях в Афганистане, Пакистане, Ираке и Иране. Офицеры разведки и сотрудники Пентагона входили к генералу и выходили от него, сидящего в защищенной переговорной комнате в недавно построенном здании на Либерти Кроссинг в Мак-Лин, штат Вирджиния.

Доклады длились уже третий час, когда разговор зашел об Израиле. Джон О'Куинн, заместитель начальника отдела Передней Азии, вылез из-за громадного стола, чтобы налить себе чашечку кофе, пока сотрудник ЦРУ рассказывал о последних событиях на западном берегу Иордана.

— Понятно, понятно, значит, ничего нового, — устало прервал его Брэкстон. — Давай поговорим о других странах региона. Что там слышно нового о взрыве мечети Аль-Азхар в Каире?

О'Куинн поспешно сел обратно за стол.

— В конечном счете погибших всего семеро, поскольку взрыв произошел в то время, когда в мечети мало народу. Один мощный взрыв, серьезно повредивший главный молельный зал. Сами знаете, Аль-Азхар для Египта — главная мечеть страны, а также одна из самых старых и почитаемых во всем исламском мире. Реакция общественности была бурной, в Каире даже прошли несколько антиизраильских демонстраций. Мы почти уверены, что их организовала партия «Братьев-мусульман».

— В Каире знают, кто организовал взрыв?

— Не знают, — ответил сотрудниц ЦРУ. — Ни одна из серьезных террористических организаций не взяла на себя ответственность за него. Неудивительно, учитывая обстоятельства. Мы лишь опасаемся, что «Братья-мусульмане» используют это, чтобы снова попытаться пройти на выборах в парламент.

— Вот только нам не хватало, чтобы в египетском парламенте оказались фундаменталисты, — качая головой, произнес Брэкстон. — А что об этом говорят наши разведчики?? Кто это рванул?

— Мы не знаем, сэр, действительно. Ищем возможные нити в сторону «Аль-Каиды», но пока ничего не нашли. Хотя египетская полиция сообщила любопытные подробности. Они говорят, что нашли на месте взрыва следы НМХ.

— В смысле?

— НМХ, или октоген, — мощное взрывчатое вещество, которое можно использовать и в виде пластита. Малораспространенное, высокотехнологичное, используется в основном для детонаторов ядерных бомб и в составе твердого ракетного топлива. У нас нет данных, что «Аль-Каида» имеет к нему доступ, а то, что оно всплыло в Египте, — тем более странно.

Сидящий в соседнем кресле О'Куинн почувствовал, как у него поползли мурашки по коже, и прокашлялся.

— Вы уверены, что там был именно октоген? — спросил он.

— Мы ждем, когда нам доставят пробы для анализа, но пока что у нас есть лишь сообщение от египтян.

— У тебя есть что сказать по этому поводу, О'Куинн? — спросил генерал.

Разведчик кивнул.

— Сэр, недавно взорвалась бомба в мечети Йешиль в Бурсе, в Турции. За три дня до взрыва в мечети Аль-Азхар. Возможно, вы уже видели доклад с места событий. Погибло три человека, в том числе известный имам, лидер оппозиционной партии «Благоденствие». Как и в Египте, взрыв произошел в древней, почитаемой во всем мусульманском мире мечети.

Он отхлебнул кофе.

— Турецкие спецслужбы достоверно выяснили, что там был использован октоген.

— Значит, у нас есть две бомбы из одинаковой взрывчатки, взорванные в разных странах с интервалом в три дня, — подытожил генерал. — Оба взрыва произошли в древних мечетях, имеющих высочайшую историческую и религиозную ценность. Оба раза время подрыва, по всей видимости, выбрано так, чтобы в мечети находилось поменьше народа, чтобы избежать больших жертв. Отлично. Теперь скажите мне кто-нибудь, кто и зачем это делает?

Повисла неловкая тишина. Первым решился заговорить О'Куинн.

— Сэр, я не думаю, что до нынешнего момента кто-либо задумывался, откуда была взята эта взрывчатка.

— Мы проведем необходимый анализ сразу же, как получим образцы, — согласился сотрудник ЦРУ. — Хотя, если исходить из того, где есть октоген, я бы предположил, что тут замешаны иранцы.

— А что по этому поводу думают турки? — спросил Брэкстон.

— Как и в Египте, никто не взял на себя ответственность за теракт. И у нас нет сведений, что у турок есть хотя бы подозреваемые.

Генерал поерзал в кресле, будто сверля дырку в О'Куинне взглядом. О'Куинн работал с ним меньше года, и пока не заслужил у него особого доверия, но по взгляду понял, что советник хочет получить от него всю информацию сразу.

— Как вы сами оцениваете ситуацию? — резко спросил генерал.

Мысли О'Куинна заметались, он пытался ответить внятно, но на самом деле у него самого было больше вопросов, чем ответов.

— Сэр, по поводу взрыва в Египте ничего сказать пока не могу, а вот по поводу взрыва в мечети в Бурсе некоторые считают, что он может быть связан с недавней кражей мусульманских святынь во дворце Топкапы в Стамбуле.

— Да, я читал про нее, — ответил генерал. — Как я понимаю, там каким-то образом оказалась замешана женщина, член Конгресса.

— Да, Лорен Смит, представитель от Колорадо. Ей удалось спасти одну из реликвий, но она едва не погибла. А потом как-то ухитрилась сделать так, чтобы ее имя не попало на страницы газет.

— Мне бы таких сотрудников, — пробормотал себе под нос Брэкстон.

— Насколько мне известно, при ограблении Топкапы тоже использовалась взрывчатка, — продолжил О'Куинн. — Я немедленно проведу расследование на предмет связи этих двух происшествий.

— А какой может быть мотив?

— Обычно взрывы в мечетях происходят в ходе конфликтов между суннитами и шиитами. Время от времени они взрывают друг друга, — сказал сотрудник ЦРУ. — Но в случае с Турцией могу лишь сказать, что шиитов там очень мало и они не склонны к таким вопиющим актам насилия.

— Абсолютно согласен, — сказал О'Куинн. — Более реальным представляется теракт со стороны курдских сепаратистов. В Турции меньше чем через четыре недели пройдут выборы. Возможно, теракты там совершили курды или какая-нибудь оппозиционная партия, которая хочет извлечь выгоду от беспорядков, но тогда я не вижу связи со взрывом в Каире.

— Турецкие власти наверняка обвинят курдов, тем более что они, скорее всего, и вправду грешат на них, — сказал Брэкстон.

— Наверное, вы правы, — согласился О'Куинн, листая блокнот. И тут же остановился, увидев копию радиоперехвата, присланную из УНБ, которую перевел Джордж Уизерс. — Сэр, вот еще одно сообщение по поводу Турции, достойное внимания, — добавил он.

— Давай, — сказал генерал.

— Алтын Баттал, муфтий Стамбула и самый знаменитый фундаменталист в Турции, согласно данным радиоперехвата, собирается выставить свою кандидатуру на выборах президента.

— Президент Йылмаз несколько лет успешно правил страной, — заметил Брэкстон. — И в Турции, как нигде, сильны традиции светского государства. Мне кандидатура этого Баттала представляется совершенно маргинальной.