Фургон для доставки еды без особых проблем провез на территорию дворца оружие и немного пластита за несколько дней до ограбления. В день ограбления воры вошли во дворец под видом туристов. А ближе к вечеру ускользнули от экскурсоводов и спрятались в домике садовников. Под покровом темноты, когда все туристы давно покинули дворец, а вход был закрыт, грабители взяли спрятанное оружие и взрывчатку и отправились в Павильон Священной Мантии, где хранилось большинство святынь.

Сам штурм занял не больше минуты. Грабители взорвали стену и застрелили охранника, затем быстро собрали священные реликвии и точно так же вышли, через пролом в стене.

Для отвлечения внимания они устроили несколько взрывов, пока перемещались к югу, в сторону Ворот Приветствия, где их поджидал фургон. Пара минут на машине — и будут далеко, на оживленных улицах района Султанахмет, где их уже никто не найдет.

Вдалеке завыли сирены полицейских машин. Из Бабюс-Салаам выбежали двое мужчин в черном, у каждого из которых было по холщовому мешку. Женщина, не сводя пистолета с Лорен, что-то отрывисто им скомандовала. Грабители закинули мешки в заднюю дверь фургона, выволокли наружу полуживого водителя, а затем отнесли его назад. Затем один из них обежал вокруг фургона и вскочил на сиденье водителя, а второй наставил пистолет на Лорен.

— Ты! Отойди от машины! — рявкнула женщина Питту, наставляя на него пистолет. — Женщина поедет с нами. Если хочешь увидеть ее живой, скажешь полицейским, что мы уехали через Ворота Гюльханэ.

Для ясности она махнула пистолетом в северо-восточном направлении.

У Питта сжались кулаки, в глазах читалось еле сдерживаемое бешенство, но он ничего не мог сделать. Женщина почувствовала его гнев и направила пистолет ему в голову.

— Даже и не думай, — сказала она.

Мужчина с оружием схватил Лорен за руку и грубо затолкал ее в кузов фургона, а затем забрался туда сам и захлопнул заднюю дверь. Женщина, не отворачиваясь от Питта, попятилась к машине и села на пассажирское сиденье, продолжая держать Питта на прицеле. Сидевший за рулем мужчина вжал педаль газа в пол, и фургон помчался к Имперским воротам. От колес шел дым.

Питт тут же подбежал к Руппе, вставшему на ноги, но все еще пошатывающемуся от сильного удара в голову, который нанесла ему женщина.

— Твоя машина, — сказал Питт.

Руппе тут же выхватил из кармана ключи.

— Давай один. Я тебя только задержу.

— Ты в порядке?

— Пустяк, царапина, — слабо улыбнувшись, ответил Руппе, глядя на пятно крови на ладони. — Я справлюсь. Давай, а я обо всем расскажу полиции, когда они приедут.

Хватая ключи, Питт кивнул и побежал к «Карманну». Старенький «Фольксваген» завелся с полуоборота. Питт тут же рванул рычаг переключения скоростей. Взвизгнули шины, и он помчался вслед за бандитским фургоном.

Внешний двор Топкапы имел форму наклонной «А», и в каждой из поперечин располагались ворота. Ожидая, что полиция скорее всего въедет на территорию дворца через северо-западные ворота, со стороны парка Гюльханэ, грабители поехали на юг, к Имперским воротам. Несмотря на то что каждый день к дворцу приезжало множество туристических автобусов, обсаженные деревьями дороги на территории дворцового комплекса были узкими и изогнутыми, и ехать по ним быстро было проблематично.

Питт выехал на главную дорогу, по которой уехал фургон, но его уже не было видно. Минуя небольшие боковые проезды, Питт чувствовал, как его сердце бьется все чаще. Он боялся, что не успеет догнать фургон. Профессиональные грабители обычно предпочитают не убивать, попытался он себя успокоить. Но затем вспомнил, как сбили машиной охранника. А во дворце была слышна стрельба. Он понял, что эти бандиты убивать людей не боятся.

Питт вжал педаль газа сильнее. Мотор «Фольксвагена» с воздушным охлаждением противно взвыл. «Карманн» не был особо скоростной машиной, но его малый вес и размеры давали ему хорошую маневренность. Постоянно переключаясь между второй и третьей скоростью, Питт выжал из старой машины все, что мог, разгоняя ее по кривой дороге. Едва не врезался в вяз, задев его колпаком переднего колеса, стукнулся задним колесом о бордюр.

Дорога стала прямой, впереди виднелся перекресток. Ударив по тормозам, Питт юзом вылетел на перекресток, глядя по сторонам, чтобы понять, куда сворачивать. Фургона не было видно ни справа, ни слева. Питт вспомнил, как женщина говорила про Ворота Гюльханэ. Он понятия не имел, где это, но вспомнил, в какую сторону она махнула рукой с пистолетом. Судя по всему, она махнула в том направлении, которое от него сейчас справа. Воткнув первую скорость, Питт выжал газ и отпустил сцепление, сворачивая по мощеной дороге влево.

Над головой мелькали кроны могучих дубов. Питт разгонял машину. Миновав небольшой спуск, он выехал на следующий перекресток, на котором виднелся указатель «Выход» на английском, показывавший вправо. Едва притормозив, Питт прошел поворот, снова заставив колеса «Фольксвагена» визжать и дымиться. Машина выскочила на встречную полосу, но на ней, к счастью, никого не было.

Дорога стала прямой и вела сквозь Имперские Ворота. Впереди светлело, там, за деревьями, был шумный и оживленный центр старой части Стамбула. Глянув сквозь ворота, Питт мельком увидел габаритные огни машины, выезжающей на улицу.

Это был фургон.

Питт почувствовал явное облегчение. Выжав газ, он помчался к воротам. Воры все придумали правильно, понял он. Поднятая по тревоге стамбульская полиция просто еще не успела доехать до Имперских Ворот. Проезжая сквозь них, он краем глаза увидел валяющиеся на обочине тела двух солдат турецкой армии.

Стараясь не задерживать на них взгляд, Питт проехал сквозь ворота и резко свернул вправо, немного сбросив скорость. Глянул вперед. Фургон ехал в южном направлении, в сторону пересекающего дорогу бульвара. Питт повел машину следом, выключая фары и делая резкий поворот.

Забитый машинами и людьми днем, ночью район Султанахмет, исторический центр Стамбула, был пуст и тих. Питт обогнал помятый автомобиль такси, а затем притормозил, увидев, что фургон остановился на светофоре.

Они ехали мимо Айя-Софии, одного из красивейших зданий византийской эпохи. Христианский собор, построенный римским императором Юстинианом, позднее был переделан в мечеть. Более тысячи лет собор был самым большим в мире сооружением, увенчанным куполом, вплоть до постройки собора Святого Петра в Риме. И по сей день он, с его уникальными фресками и мозаиками, оставался одной из главных достопримечательностей Стамбула.

Фургон снова свернул вправо, пересекая площадь Султанахмет и площадку перед собором, где несколько туристов щелкали фотоаппаратами, снимая подсвеченную прожекторами Айя-Софию. Питт попытался догнать фургон, но ему помешали две машины такси, отъезжавшие от тротуара.

Фургон сбросил скорость, чтобы не привлекать лишнего внимания, поскольку по перпендикулярной улице в сторону Топкапы, сверкая маячками и завывая сиреной, промчался полицейский пикап. Небольшая группка машин выехала с площади и, проехав квартал, остановилась на светофоре. С перпендикулярной улицы, громыхая, выехал ржавый мусоровоз. Он остановился на углу, чтобы забрать мусор из бака у перекрестка. Фургон грабителей оказался заблокирован мусоровозом спереди и одним из такси — сзади.

Остановившись через две машины от них, Питт поглядел, как мусорщик неторопливо возится с мусорным баком, и понял, что у него появился отличный шанс. Не раздумывая ни секунды, он выскочил из «Карманна» и рванул к задней двери фургона на полусогнутых, вдоль машин такси, так, чтобы бандиты его не заметили. В задних дверях фургона были тонированные стекла, но даже сквозь них Питт разглядел фигуру человека, сидящего справа, — либо с короткой стрижкой, либо в лыжном шлеме.

Загорелся зеленый, фургон дернулся вперед, но остановился. Бандитам пришлось ждать, пока вяло движущийся мусорщик вытащит из бака набитые пластиковые мешки. Питт на полусогнутых подобрался к фургону, поставил ногу на бампер и схватился правой рукой за ручку двери. Распахнув дверь, он кинулся вперед, замахиваясь левой рукой, чтобы сразу нанести удар.