– Невозможно, не получается задраить стыковочный люк, вероятна разгерметизация.

– Вывести на экран камеру стыковочного отсека.

Монитор около капитанского кресла мигнул, и на нем появилась картинка. Пустой отсек, почти закрытая дверь… упирающаяся в труп пирата в усиленной броне.

– Твою… пятый отсек, ответьте!

– …

– Четвертый!

– …

– Кэп, я ничего не понимаю, связь внутри корабля работает, но мы не можем связ… хр… ррр…

– Что? – Обернувшийся на непонятный хрип капитан пиратов смог увидеть лишь фигуру в доспехе странного вида, что пробила своими клинками грудь первого помощника.

В следующий момент незнакомец повернулся в сторону капитана и сделал большой прыжок. К чести пирата, тот успел среагировать и сделать пару выстрелов… мимо. А потом перед глазами все закрутилось, и последнее, что увидел пират, были сапоги своих ботинок и падающее обезглавленное тело… свое тело.

– Командор, мои сканеры регистрируют понижение активности в пиратских крейсерах до минимума, команда зачистки не стала добивать невооруженных, сдавшихся и неидентифицируемых. Часть команды перенаправлена к вам для оказания помощи, оставшиеся легионеры охраняют пленников.

– Хорошо, удивительно, что ты смог связаться с Рафалем, я уж подумал, что ничего не получится и… стоп, что за неидентифицируемые?

– Под описание пиратов не подходят, потом сами увидите, командор.

– Хорошо, что у нас с абордажными командами?

– Две из трех уничтожены. Последняя команда остановилась в медотсеке линкора, активность не ясна… Регистрирую активацию медкапсул линкора… Регистрирую активацию кинетического щита малой мощности… Регистрирую активацию энергетического щита малой мощности. Предположительно сработала защитная программа, вероятно, при взломе медотсека она должна отрезать нападающих щитами и дать время защитникам выйти из стазиса медкапсул и организовать оборону. Предположительное время действия щитов – тридцать минут. Командор, я бы хотел уточнить один момент.

– Да, я тебя слушаю.

– Мною не были замечены боевые единицы, именуемые вами «нежить». Активировать ли мне усиленный поиск.

– Нет, тут все проще. Ребята летели в оборонительном построении, и линкор с послом прикрывал этот. В итоге выстрел из орудия культистов задел немного тот линкор и сюда пришел уже ослабленным. «Поднятий» было очень мало. Думаю, большинство экипажа просто умерло, не превратившись в зомби. А гвардейцы, видимо, эвакуировали свою госпожу в медотсек к спасательной камере, да и сами там укрылись, и действие луча их не коснулось. Потом они сами заняли стазис-камеры, активацию которых ты сейчас и зарегистрировал. Так что за щитами там прячется наша цель с гвардейцами. Сколько их, кстати?

– Пятеро плюс цель.

– А атакующих.

– Дюжина.

– Хо, думаю, мне стоит поторопиться. Напоследок, позволь уточнить один момент – эти щиты гвардейцев, они держат любой урон?

– Теоретически сочетание кинетического и энергетического держит любой урон, не связанный с термальной составляющей. За это он расплачивается малым сроком службы. Кстати, двадцать четыре минуты до деактивации щита.

– Хорошо, жарить мы никого точно не будем. Передай Леронэ, чтобы ждала меня у входа в медотсек, входить туда запрещаю.

– Вас понял, конец связи.

Сам же некромант находился в залитом кровью отсеке, где совсем недавно призрачные вороны расправились со второй группой штурмовиков. Весь отсек представлял собой ужасное зрелище. На полу были разлиты целые лужи крови. Кое-где еще постанывали обезображенные, слепые пираты.

– Значит, любой не термический урон… – пробормотал некромант, задумчиво глядя на ужасающую картину в отсеке.

Видимо, что-то решив для себя, он вытянул руку перед собой.

Пару секунд ничего не происходило, а потом разлитая вокруг кровь начала медленно двигаться в сторону мага.

Стоны умирающих стихли, а вокруг некроманта уже вся поверхность была покрыта кровью.

– Я, конечно, не по этой части, но пару заклинаний ради интереса выучил, как раз есть возможность посмотреть на их работу.

Кровь начала, словно живая, тянуться в одну точку, и вот уже перед магом объемная лужа, что совершенно не растекалась. Правда, по ней постоянно проходила рябь, словно внутри кто-то движется.

– Найдете своих и убьете, потом можете быть свободны. Выполнять!

По луже из крови прошла особо сильная волна, и та резво потекла по полу отсека, потом по стене, словно и нет силы тяжести, пусть и искусственной, поднялась к потолку и пропала во все той же многострадальной вентиляции.

Группа 3

– Кэп, группа три на месте. Кэп? Кэп?!

– Что ты орешь?

– Нет связи с капитаном.

– Потом наговоритесь, вон двери в медотсек, взламываем, берем девчонку и делаем ноги отсюда.

Хлоп! Небольшой взрыв вскрыл замок отсека.

– Давайте, ребята, навались, отодвигайте эту дверь.

Когда проход был освобожден, а пираты начали проникать в медотсек, перед первыми вошедшими предстала еще одна проблема. Дальнейшему продвижению мешала светящаяся голубоватая стена щитов, что преграждала путь к стазис-камерам. Сами же камеры были активированы, и оттуда уже вылезали порядком дезориентированные альвы в легкой броне. Впрочем, дезориентация не помешала им трезво оценить количество противников и начать возводить подобие баррикад из тех же стазис-камер. Хоть альвы и имели оружие, но свойства щита были таковыми, что, начни они стрелять, то выстрел из лазера вполне мог повредить их щит, лишив их хоть какого-то преимущества подготовиться к бою и просто прийти в себя. Поэтому пять фигур, оттащив камеры в одну кучу и образовав что-то вроде баррикады из них, оттерли туда порядком сопротивлявшуюся и ругающуюся шестую фигурку в легкой броне и, заняв позиции, приготовились ждать деактивации щита.

Пираты же, правильно истолковав ситуацию, начали атаковать щит, снижая его мощность.

Идиллическую картину всеобщей занятости прервал вскрик одного из пиратов. Тот стоял с выпученными глазами и показывал куда-то в потолок. Когда же все обратили на него внимание и посмотрели вверх (даже обороняющиеся), то их глазам предстала непонятная картина. Потолок отсека точно над пиратами был покрыт какой-то красной жидкостью. Странно, но эта жидкость совершенно не думала оттуда падать. Периодически по ней проходили странные, непонятные волны. Но вот прошла одна особо большая волна.

– А-а-а!!! – взвыл пират, над головой которого из крови вынырнуло обезображенное лицо его дружка, что сейчас должен был быть во второй абордажной команде. Полностью состоящее из крови лицо повернулось в его сторону, и из пятна на потолке вынырнула рука, что медленно начала тянуться к орущему до сих пор пирату. Его рядом стоящий сосед не выдержал и открыл огонь. Лицо и рука из крови моментально втянулись в лужу, из которой полетели брызги, попав на лица обоих пиратов. В ту же секунду попавшая на лица кровь впиталась в кожу.

– Ха-ха-ха-ха! – истерически засмеялись оба пирата. Они упали на колени и продолжали безудержно хохотать. И всё так же, хохоча, начали раздирать свои лица, с которых буквально ручьем, неестественно сильным потоком потекла кровь.

В тот же момент с лужи крови на потолке сорвалась капля… другая… и вот уже на пиратов обрушился своеобразный «дождь». Один из пиратов рванул было к выходу, но на половине пути упал на колени и засмеялся. Картина повторилась. Гвардейцы в ужасе наблюдали, как пираты, хохоча, раздирают свои лица и на полу отсека натекает огромная красная лужа крови. А потом пираты начали, один за другим, заваливаться в эту лужу, совершенно не подавая признаков жизни. И вот картину дикого хохота сменяет гробовая тишина отсека. И лишь шестеро живых, что в страхе жмутся друг к другу за рукотворными баррикадами и с ужасом ожидают падения щита.

– Госпожа Айла, с вами все в порядке? Мы просим вас отойти в глубь отсека, насколько это возможно, и спрятаться там. – Ожила одна из фигур в доспехе и спешно начала приводить другую, судя по формам доспеха, девушку в порядок и аккуратно уводить ее подальше от баррикад.