Эд смотрел на него вытаращенными глазами.

Вэрли Ди продолжал скрипучим голосом:

— Ты хотел узнать об историческом Иисусе. Прекрасно. Это только начало. Например, многие серьезные ученые сильно сомневаются, что у Иешуа были какие-либо намерения основать новую религию. Он был хорошим иудеем и честно исповедовал эту религию всю свою жизнь.

— Послушайте, — потребовал Эд. — Что-нибудь вообще соответствует действительности из того, чему меня ребенком учили в воскресной школе?

Профессор язвительно хихикнул.

— Очень немногое. Что именно тебя интересует?

— Ну, например, история о том, как он накормил толпу двумя или тремя рыбами и несколькими хлебами.

Ди пожал плечами.

— Может быть, это иносказание. Многие поучения Иешуа были даны иносказательно.

— Ну, еще другие чудеса. Воскресение из мертвых. Исцеление прокаженных. И так далее.

Ди начал терять терпение.

— Современная медицина с легкостью творит чудеса такого рода. Во времена Иешуа процедура медицинского освидетельствования, удостоверяющая смерть человека, была примитивна, чтобы не сказать большего. Собственно говоря, нет необходимости так далеко углубляться в прошлое. Известно ли тебе, что мать Роберта И. Ли была объявлена мертвой и ее действительно похоронили? Через некоторое время она вернулась к жизни и была спасена. Что же касается проказы, это был и есть термин, не имеющий точного медицинского значения, под которым в то время подразумевали все, начиная с кожных болезней и заканчивая венерическими заболеваниями. Целителей-чудотворцев было на дюжину десяток, и религиозный деятель не мог рассчитывать на успех, если он не проявлял себя хорошо в этой области. Кстати сказать, известно, что Иешуа презрительно относился к своим последователям за то, что они постоянно ждали от него доказательств в виде чудес.

Эд Уандер поежился на стуле.

— Ну хорошо, оставим Иисуса. Что вы скажете о других чудотворцах? О Магомете, например?

Ди окинул его критическим взором.

— Я думал, что тебе с твоей программой, Крошка Эд, чудотворцев уже должно быть достаточно. Да, разумеется, в истории прошлого они нередки. Иисус, Магомет, Хасан ибн Саббах…

— Про этого я не слышал, — сказал Эд.

— Основатель исмаилитской шиитской секты мусульманства. Его последователи, ассасины, были невероятными фанатиками. Как бы то ни было, считается, что он совершал разные чудеса, в том числе телепортировался на несколько сотен миль за один миг.

— Но… — сказал Эд. Отношение профессора Ди к обсуждаемому вопросу предполагало очень серьезное «но».

— Но, — сказал Ди, — внимательное рассмотрение достойными доверия учеными жизнеописаний этих чудотворцев крайне редко выявляет свидетельства необъяснимых происшествий.

Это было совершенно противоположно мнению, которое высказал в последнем разговоре с Эдом Джим Уэстбрук. Эд завертелся на стуле. В результате беседы с профессором Ди он оставался на нулях.

Он встал.

— Ладно, спасибо, профессор. Не стану больше отнимать у вас время.

Ди разулыбался.

— Вовсе нет, Крошка Эд. Это одно удовольствие для меня. И я с нетерпением жду новой возможности выступить в твоей замечательной передаче, когда нынешние неприятности с радиоволнами будут позади.

— Они никогда не будут позади, — мрачно сказал Эд, собираясь уходить.

Это озадачило профессора.

— Никогда не будут позади? Но… почему?

— Потому что один из чудотворцев, о которых я говорил, наложил проклятие на радиоволны, — сказал Эд. — Я как-нибудь еще к вам зайду, профессор.

Он только через несколько дней решил снова связаться с Элен и Баззом. Несколько дней, проведенных в летаргическом оцепенении. Несколько дней нерешительности и отчаяния.

Должно быть что-то, что он, Баззо и Элен могли бы сделать. Но с чего начинать? Ни один из них не смел приближаться к одаренному Силой пророку. С другой стороны, Эда мучили ужасные предчувствия по поводу того, что Таббер может натворить, действуя по собственному усмотрению. Ему не нужен был катализатор в виде Эда или остальных, Он вполне мог самостоятельно придумать проклятия. И, возможно, именно этим сейчас и занимался.

Эд решил позвонить Элен Фонтейн и назначить ей свидание. Может быть, вместе им что-то придет в голову.

Ему не понадобилось ей звонить. Элен его опередила.

Аудиобудильник сообщил Эду, что его ждут у телефона. На экране показалось лицо Элен, когда Эд включил экран. Элен выглядела вне себя от горя.

— Крошка Эд! Ты знаешь, где Базз?

Эд нахмурился.

— Нет. Последний раз, когда я его видел, он оставался с тобой в клубе.

— Он исчез.

— То есть?

— Я пыталась найти его и предложить, чтобы мы снова собрались втроем и поговорили насчет этих дел. Но его нет в газете. И дома тоже нет.

Эда сразило внезапное предчувствие.

— Ты думаешь, он отправился к Табберу?

Ее глаза расширились.

— Этого я тоже боюсь.

— Я сейчас буду, — сказал Эд.

Он выключил телефон и направился к двери.

— Вас хотят видеть два джентльмена, — раздался голос аудио.

Эд посмотрел на экран двери. Там стояли два человека. Два человека, которых он никогда до сих пор не видел.

Он открыл дверь, и они посмотрели на него без всякого выражения.

— Вы Эдвард Уандер? — спросил один из них, который был постарше.

— Совершенно верно.

— Кое-кто хочет с вами поговорить. — Он вытащил бумажник и открыл его, чтобы Эд мог посмотреть. — Мое имя Стивенс, а это Джонсон.

Эд непочтительно буркнул:

— Гестапо, да? Ну и что я могу для вас сделать?

— Пойти с нами, — вежливо сказал Джонсон.

Эд Уандер заупрямился.

— С какой стати? Что я, по-вашему, сделал?

Первый, Стивенс, сказал:

— Бросьте это, мистер Уандер. Дело серьезное. Пожалуйста, пойдемте с нами.

— Послушайте, я гражданин и налогоплательщик, — Эд подумал над сказанным. — По крайней мере был таковым неделю назад. У вас разве не должно быть ордера на арест или чего-то в этом роде?

— Да, в добрые старые времена так и было, — сказал Стивенс без враждебности. — Теперь все делается второпях. Чрезвычайное положение. Нам велели доставить вас, как можно скорее. Это мы и делаем.

Эд становился все упрямее.

— Нет, — сказал он. — Кроме того, я терпеть не могу быков.

Они посмотрели на него.

— Это давняя мечта, — сказал Эд. — Назвать полицейского быком.

— Ладно, — сказал Джонсон. — Вы ее осуществили. Теперь, когда вы назвали полицейских быками, пойдемте с нами.

Эд сдался.

— Хорошо. Но если вы считаете, что у вас чрезвычайное положение, вам следует знать, что у меня тоже чрезвычайное положение.

— Возможно, это одно и то же чрезвычайное положение, — сказал Стивенс.

Они доставили его вниз в подъемнике и сопроводили на улицу. Они шли по обе стороны от него, без напряжения, но Эд чувствовал, что если он вдруг попытается сделать рывок, то не пробежит больше двух футов. Около двери стоял огромный ховер-лимузин. Они усадили его на переднее сиденье и заняли места по обе стороны от него. Стивенс набрал код их места назначения. Ховеркар поднялся на полицейский уровень и быстро направился в южном направлении.

— Куда мы направляемся? — спросил Эд.

— Манхеттен.

— Зачем? — спросил Эд. — Чего-то я не понимаю. По-моему, я имею право позвонить адвокату и так далее.

— В добрые старые времена так и было, — сказал Стивенс.

Джонсон проявил больше склонности к сотрудничеству.

— Собственно говоря, мистер Уандер, мы не знаем, чего они от вас хотят. Это самая секретная операция, в которой я когда-либо участвовал.

— Кто это «они»? — потребовал ответа Эд снова в негодовании.

Никто ему не ответил.

До Манхеттена была примерно сотня миль в южном направлении. Через пятнадцать минут Стивенс снизил скорость, и машина влилась в оживленный транспортный поток Ультра-Нью-Йорка.