Допив вторую кружку кофе, я почувствовал себя почти человеком и решил собираться на работу. Сегодня будет веселый день, Валентина Михайловна сделает все, чтобы «развеселить» своего босса. От этой мысли я поморщился. Мне кажется, что я даже стал понимать слова «любить до ненависти», у нас с моей секретаршей именно такие отношения.

Через 40 минут я уже был на парковке нашего офиса. Поставив машину на сигнализацию и взяв руку пиджак, я, насвистывая незатейливый мотивчик песни, пошел к лифтам, по дороге здороваясь со своими подчиненными. Нажал на кнопку 17 этажа, створки лифта с тихим щелчком закрылись за мной.

Офис встретил меня какофонией голосов и мельтешением тел. Головная боль вернулась, но работа не стоит на месте. Как любила говорить моя бабушка: «Любишь жить — умей вертеться». Улыбнулся краешком губ, вспомнив свою бабулю.

Пока шел к своему кабинету, каждый работник считал просто-таки своей прямой обязанностью остановиться и поздороваться со мной. Они делали это так эмоционально, будто от этого зависела их зарплата и премия. Как же они меня раздражают с этим своим поклонением. Но виду я не подал и учтиво кивал в ответ, как китайский болванчик.

Подойдя к столу своей секретарши, я первый раз за утро улыбнулся по-настоящему. Валентина Михайловна уже сидела на месте и занималась делами. Она хитро взглянула на меня из-под своих очков.

— Доброе утро, Константин Анатольевич, опаздываете, — сказала она.

— Доброе, Валентина Михайловна. Начальство никогда не опаздывает! — подмигнул ей и зашел в кабинет.

Сразу прошел к окну, открыв форточку, и закурил. Наверно курение в кабинете самый крутой бонус, какой может быть. Сделал затяжку и повернулся на звук открываемой двери, Валентина принесла мне кофе. Это уже стало нашей многогодовой традицией и что говорить, я от нее, традиции, в восторге. Женщина поставила на стол кофе, неодобрительно посмотрела на меня и сморщила нос.

— Напоминаю, что через полчаса у Вас встреча с переводчиками, — сказала она. Я взял чашку в руки и задумчиво кивнул.

— Знаете, Валентина Михайловна, если бы Вы сами отобрали мне ценный кадр, то сэкономили бы всем нам время, — беззлобно поддразнил я ее. Она одарила меня взглядом, в котором читался точный маршрут, куда мне можно засунуть это предложение. И важно развернувшись на каблуках, покинула мой кабинет. Я хмыкнул и затушил окурок. Пора приниматься за работу.

Я сидел и изучал бумаги, запустив пальцы в волосы и полностью погрузившись в работу. Меня снова отвлек звонок телефона внутренней связи. Выругавшись, поднял трубку.

— Константин Анатольевич, все кандидаты уже собрались и ждут Вас. Некоторые уже больше двух часов, — сказала мне Валентина. Я сжал переносицу двумя пальцами и помассировал, пытаясь оттянуть момент наступления головной боли.

— Я знаю, мать вашу. Вы мне об этом напоминаете каждые пятнадцать минут. Пусть ждут, бл… — резко оборвал себя и сделал глубокий вдох, — Пусть ждут, это их деньги и их заработок, — с этими словами бросил трубку и попытался опять вникнуть в отчеты. Но мысли разбегались. Чувствовал я себя последним дерьмом. Я не имею права так разговаривать с этой женщиной. Дал себе мысленный пинок под зад. Встал из-за стола, устроив перекур.

Через две сигареты, позвонил Валентине и сказал, что не буду принимать каждого по очереди, а сделаю выбор на месте. В ее компетенции по поиску потенциальных работников я был уверен на все сто. Я не стал извиняться перед ней за ту сцену по телефону, но она поняла меня и без слов. Инцидент был исчерпан. А теперь нужно идти и порадовать свою любимую старушку.

Широкими шагами направился к выходу из кабинета, резко открыл дверь и вышел в коридор. На меня уставились пять пар глаз. Пять пар женских глаз. Я посмотрел на присутствующих девушек, останавливаясь взглядом на каждой не более пяти секунд. Но за это время я успел заметить все, что мне надо. Их объединяло две вещи: каждая из них что-то знает обо мне понаслышке, и все они жаждут заполучить эту работу.

Дольше всех я задержался взглядом на высокой, темноволосой девушке. Не могу сказать, что именно привлекло меня в ней. Скорее всего, ее деловой костюм. В голове сразу вспыхнули картинки про Босса и Развратную Секретаршу. Мысленно усмехнулся. Почему бы и не совместить приятное с полезным. Я направился к лифтам, проходя мимо своего нового переводчика, прошептал ей на ушко:

— Let's go, baby! — подойдя, нажал кнопку вызова, не сомневаясь, что девушка последует за мной.

МИЛЕНА

Я сразу сообразила, что перед нами ни кто иной, как Зарецкий собственной персоной. Он был достаточно высок, даже я со своим немаленьким ростом чувствовала себя рядом с ним коротышкой. Весь его вид излучал какую-то бросающуюся сразу в глаза мощь. Казалось, что его присутствие подавляет всех находящихся в радиусе километра. Он был достаточно плечист, мускулы отчетливо виднелись под тканью пиджака, и на какую-то долю секунды я могла думать только об этом факте. Черт! Тут же одернула себя, отмечая про себя малейшую деталь хозяина «Транс Лимитед». Он был одет в деловой костюм коричневого цвета, прекрасно гармонирующий с его слегка загорелой кожей и светлыми волосами. Без галстука, белая рубашка небрежно расстегнута у воротника. На лице заметная щетина, как ни странно, она только подчеркивала его стиль.

Прекратив рассматривать потенциального работодателя, я также как и другие кандидатки встала со своего места. Меж тем взгляд Зарецкого лениво перескакивал от одной девушки к другой, казалось без какого-либо интереса. Вот его глаза остановились на мне, также не проявляя каких-либо эмоций. А я, как полная дура, успела отметить, что эти самые глаза серого цвета. Через секунду он будто бы забыл о нашем существовании и, не произнеся ни слова, направился к лифтам. Мне хотелось истерично захихикать. Это и есть тот самый «охренеть-как-важный» конкурс на место в их компании? Я уже стала лихорадочно думать, что сказать Семену Александровичу, можно было бы, конечно, попросить справку о невменяемости господина Зарецкого и сказать, мол, сорри, ошибочка вышла… Как в этот момент объект моих размышлений поравнялся со мной, остановился на секунду, и прошептал на ушко эти слова. Даже не посмотрев на меня, направился широким шагом дальше к лифтам. Что? Черт возьми! Это? Было? На какой-то момент я даже усомнилась в своих знаниях языка, не веря, что он мог это сказать. Остальные кандидатки стояли чуть ли не открыв рты от удивления и смотря расширившимися глазами вслед уходящему Зарецкому. Мне опять захотелось глупо засмеяться. Перевела взгляд на секретаршу, вот она-то чувствовала себя, как ни в чем не бывало, будто такое поведение ее босса в порядке вещей. Она даже не оторвалась от монитора, продолжая быстро стучать по клавиатуре. И что мне прикажете делать? Идти за ним, аки собачка на привязи? Я понимала, что не в моем положении качать права, но против воли внутри все поднималось от возмущения.

От этих дум меня отвлек голос секретарши:

— На Вашем месте я бы поспешила. Константин Анатольевич не любит ждать.

Что ж, отлично! Контракт нужен? Нужен. Клиент странный? Плевать! Как говорится, улыбаемся и машем. Я догнала его в тот самый момент, как двери лифта распахнулись, приглашая войти. И не подумав пропустить меня вперед, он зашел в лифт и лениво облокотился о стенку. Я быстренько проскочила следом за ним и встала как можно дальше от него. Он нажал на кнопку, двери закрылись, и лифт медленно поплыл вниз. Никто из нас не произнес и слова, я уткнулась взглядом в пол, все равно отчетливо ощущая на себе ауру исходящей от него мощи. Мое внимание отвлек то ли тихий смешок, то ли хмык. Я тут же вскинула голову, посмотрела на Зарецкого и едва не задохнулась от возмущения. Его наглый взгляд был сосредоточен на моей груди, затем медленно опустился ниже, сосредоточив внимание на ногах, спустя, намного дольше положенного, он приподнял бровь и, улыбнувшись краешком губ, посмотрел мне в глаза. От возмущения у меня пропал дар речи. Хотелось заехать по этой блондинистой физиономии, чувствовала, как во мне поднимаются эмоции, которые я подавляла в себе уже несколько лет.