Изабелла и Лукреция дополняли друг друга.

Изабелла была строга и величественна, обладала изысканной красотой, реплики ее отличались остроумием, она любила провоцировать собеседника. Поэтам она подсказывала темы произведений, художникам — сюжеты, цвета и даже размер картин. Лукреция же изумляла и пленяла, будучи женщиной, которой довелось любить и страдать, душа и глаза которой были распахнуты навстречу людям. Она была образована не хуже золовки, однако никогда не стремилась настойчиво это подчеркнуть. Вероятно, у нее не было в этом нужды. Литераторы и художники сами искали ее общества. Бесспорно, и та и другая владели искусством вести беседу с очаровательной легкостью, с захватывающей живостью. Для них беседа была праздником, обрядом, совершаемым в узком кругу, где посвященные прославляли различные формы остроумия днем и ночью, до самого рассвета, когда начинали петь соловьи.

В XVI веке в Европе только итальянские женщины получали такое разностороннее образование. Тосканская поговорка того времени гласит, что «мужчины создают законы, а женщины — нравы». Возрождение сотворили женщины. Лукреция, Элизабетта Урбинская, Изабелла Мантуанская и Екатерина Корнаро, королева Кипра, стали его знаковыми фигурами. Они собирали вокруг себя властителей, прелатов, писателей, художников и даже кондотьеров. Хозяйка дома задавала тон остроумным собраниям, где каждый старался возбудить всеобщее любопытство, разобраться в движениях души. Потребность нравиться придавала особый блеск талантам и обновляла литературу. Вполне естественно, темой ораторских поединков часто оказывалась любовь, собеседники исследовали ее формы и ее последствия. Важно было не только оказаться сведущим, но и уметь разговаривать с прекрасным полом.

Собрания эти проходили на прохладной лоджии, в одном из залов замка или же, как изображено на картинах Лоренцо Коста, в тенистых беседках, где деревянные колонны были украшены обнаженными женскими фигурами, увитыми виноградной лозой. Как в такой обстановке не начать рассуждать о женской красоте? Для всех «красота священна, она дается Богом» и ведет к всеобщему взаимопониманию.

Здесь любили немудреные шутки, игру слов, остроты и здесь женщины с присущим им гибким и скорым умом часто брали верх над мужчинами.

Что касается Лукреции, то она умела разговорить молчуна и остановить болтуна. Ее участие в беседе всегда ненавязчиво, высказывания лишены поверхностности, а ум язвительный и острый. Художники, такие, как Бенвенуто Гарафоло или Джироламо Карпи, вдохновленные ею, писали на своих полотнах «ее грациозные формы, открывающие врата рая». Однако, пожалуй, больше всего поражали окружающих ее глаза. Эркуле Строцци говорит, что от ее взгляда человек мог воспылать страстью или окаменеть.

Одним из самых блестящих умов герцогской семьи был в то время Николо да Корреджо, сын Беатриче, внебрачной сестры Эркуле. Его отец умер до его рождения, он был воспитан своим дядей и женился на Кассандре, дочери Бартоломео Коллеоне, знаменитого венецианского кондотьера⁵. Уже в ранней юности он восхищался Изабеллой д'Эсте, своей двоюродной сестрой, и называл ее «моя единственная Мадонна». Однако с приездом Лукреции в Феррару титул этот перешел к новой герцогине. Для нее он танцевал, участвовал в беге за кольцами, ломал копья во время турниров, организованных Эркуле.

Другой выдающейся личностью феррарского двора был Эркуле Строцци; ближайший друг и доверенное лицо Лукреции, он первым рассказал ей об удачах и несчастьях рода д'Эсте и ввел ее в круг гуманистов города. Хромой от рождения, он был знаменит своими грустными и изысканными стихами. Лукреции нравились его хвалебные сонеты, и однажды она подарила ему розу, которую поцеловала. Он ответил ей следующим латинским четверостишием⁶:

Окруженная поэтами, воспевающими ее красоту, благожелательность и скромность, Лукреция отныне будет покровительствовать искусствам, продолжая тем самым традицию семьи д'Эсте и увековечивая славу Феррары, как и свою собственную. Среди людей, которым она покровительствовала, можно выделить Челио Калканивини — латиниста, математика, астронома, философа, друга Эразма; Якопо Кавичео — викария феррарского епископства, посвятившего ей свой странный роман «Peregrino»[41]; Джиральди — поэта, эрудита, одного из самых больших ученых своего века; Антонио Тебальдео — ученого, получившего образование в Болонье и покинувшего Мантую, чтобы найти приют у кардинала Ипполито и Лукреции, которая обращалась с ним достойным образом, в отличие от Изабеллы, кормившей его испорченным мясом и поившей кислым вином.

Между правящими семьями Мантуи, Флоренции, Неаполя началось своеобразное соперничество. Они старались отобрать друг у друга знаменитых людей. Общаясь с аристократами духа, придворные, по большей части суровые воины, становились тоньше, их ум и вкус развивались, так зарождался новый образ жизни. Некоторые произведения посвящались прославлению женщины, показывали ее превосходство над мужчиной. «Если до сих пор сочинители не были к вам благосклонны, — говорит Ариосто, — они стали такими теперь. Мы восхищаемся вашими добродетелями, и один из нас, желая выразить вам почтение, уже огласил склоны Парнаса и Пинда хвалами вам». Тот же Ариосто при всем своем уважении позволяет себе следующие иронические слова:

Доверенным лицом Лукреции, бесспорно, был Эркуле Строцци. Лукреция с обожанием относится к этому ученому-латинисту, чей недуг — он был вынужден пользоваться костылем — еще более обострил его циничный ум. Он волнует Лукрецию, ставшую Галатеей этого нового Пигмалиона. Альфонсо не в восторге от личных качеств своего подданного, однако позволяет ему украшать герцогский двор блеском своего ума. Зато герцог Эркуле покровительствует этому замечательному переводчику комедий и уважает его за порядочность, благодаря которой Строцци избрали председателем феррарского Суда мудрецов.

В любой час дня Эркуле Строцци разрешено входить в апартаменты герцогини. Лукреция наслаждается обществом этого по-женски чувствительного, необыкновенного человека, просит у него совета. Строцци обладал не только неординарным умом, но, как и Лукреция, был тонким ценителем красивой одежды, изысканных и оригинальных вещей. Именно он откроет для нее богатства Венеции. Для нее он заказывает чеканщику мессиру Бернардино колыбель для будущего ребенка, выбирает шелка и муслин цвета лунного света. Поскольку его увечье не позволяет ему воевать, он проводит дни, нанося визиты Ювеналу, Марку Аврелию или Саллюстию, не забывая и о дамах.

Однажды во время пребывания в Венеции Эркуле Строцци приглашает своего друга Пьетро Бембо после смерти Анджело Полициано посетить виллу Остеллато, которую герцог Феррары отдал в распоряжение Строцци. Пьетро, будучи сыном Бернардо, посла Светлейшей республики, получил образование у двух знаменитых ученых — Константина Ласкариса и Леоничео. В феррарском университете, где трудились великие умы того времени, а именно: последователь Цицерона Якопо Садолето, философ Челио Кальканьини, поэты Ариосто и Антонио Тебольдео, а также оба Строцци, радостно встретили Бембо.