— Простите, что у вас есть от головы?

— От головы? — провизор непроизвольно хихикнул. — От головы, сударь, полезнее всего средство доктора Гильотена, но такового у нас в наличии не имеется. Желаете от мигрени?

— Ну… для консервативного лечения.

— А что прописывал врач?

— Да ничего не прописывал, просто обстоятельства не позволяли к нему зайти. А нужно сейчас.

— Могу посоветовать байеровский аспирин, от сильных болей — пастилки героина…

— Чего? — воскликнул Виктор, испугавшись, не началась ли у него белая горячка.

— Героина. Английский товар.

— Еще этой гадости не хватало!

— Ну, нельзя же так прямо в штыки все достижения европейской науки… — в голосе провизора прорезались нотки морального превосходства над невежественным покупателем. — Героин, сударь, в развитых странах врачи прописывают при сердечных жалобах, болезнях желудочного тракта, обширном склерозе. Наилучшие результаты от кашля при астме и туберкулезе. Современной медициной доказано, что опий и морфий организму вредят, и весь цивилизованный мир их заменяет.

— Не, не, не, не надо… Это пусть они там сами цивилизуются. Что немцу хорошо…

— Ну, если хотите лечиться народными средствами — попробуйте заварить мяту, зверобой, душицу… У нас есть сборы. А вот еще: можно взять капустные листы или картофельной кожуры и приложить. Можно еще выпить чай с мятой и попарить ноги.

— С — спасибо… Знаете, лучше, наверное, аспирина.

— Как пожелаете. Сколько отпустить?

— Ну, одну упаковку, наверное?

— Целую коробку?

— А сколько там чего?

— Раньше не пили аспирин?

— А он у вас жидкий?

— Это не микстура, это порошки.

— Тогда два, пожалуйста.

— Пожалуйста. Я так понимаю, вы приезжий?

— Если я скажу, что был здесь в будущем спустя девяносто лет, вы не побежите к психиатру?

— Что вы! Чувство юмора — это здоровая реакция организма. Раз вы приезжий, осмелюсь порекомендовать приобрести у нас предохранители для мужчин. У нас большой выбор, самой тончайшей выделки, без швов.

— Без швов?

— Да. Без швов, можете убедиться на витрине.

— И не штопаные?

— Шутить изволите. Настоящие из Германии. Рупь двадцать дюжина.

— Вы полагаете, что если завтра у меня может болеть голова, то сегодня я пойду искать приключений?

— Вам не обязательно искать приключений в Бежице. Они сами вас найдут.

— Интересно. А церковь не осуждает?

— Церковь — нет. Ибо сокращает венерические заболевания. Вот доктор Фрейд против.

— Шут с ним, с Фрейдом.

— Тогда дюжину?

— Две. Две штуки.

— Понятно… — разочарованно вздохнул провизор. — Резиновые желаете или цекальные?

— Цекальные — это чего… это из цекала?

— Цекальные — это кишечные.

— Кишечные???

— Никогда не применяли? Их еще называют "из рыбьего пузыря", хотя это неверно.

— Я просто не расслышал.

— Тогда обязательно попробуйте. Парижские, высший сорт, "Свастика".

— Нет, знаете, в другой раз. У меня к ним нет кожаных трусов с подтяжками.

— Не понял связи… Какие же вы желаете?

— Дайте пару тех, что из Германии, по десять копеек штука.

И Виктор, рассчитавшись, поспешил прочь.

"Офигели! Совсем офигели!!!" — повторял он про себя, двигаясь по пыльной тропе по направлению к дому мадам Безносюк. "Герыч — в аптеке! Это сейчас запросто какой‑нибудь нарик подрежет. Что за привычка долбаная лизать Европу во все места не глядя? Дебилизм какой‑то комплекс неполноценности, как у прыщавого подростка перед опытной бабой. Страна на подъеме, называется. Конфетки- бараночки. Хруст французской булки. Кондомы со швами и без. Прямо хоть обратно в обезьянник просись."

Он опомнился и сбавил шаг, чтобы не привлекать внимание.

А чем мы лучше‑то, подумал Виктор. Кто еще не забыл в девяностых рекламу солпадеина? "Нанесите удар первыми…" Кодеинсодержащий препарат свободно, без рецепта. И ведь кто‑то разрешил. Кто‑то нажился.

— И дело совершилося — а,

— Теперь я стал злодей!

Со стороны Десны навстречу Виктору шло пять подгулявших парней, по виду мастеровых. На всякий случай Виктор не спеша перешел на другую сторону, сделав вид, что его привлекает листок, белевший на дощатом заборе между домами. Братья по классу под газом не всегда склонны к родственным отношениям.

Листок был тиснут на серой бумаге, похожей на оберточную. Буквы расплывались. Компания на другой стороне улицы еще не проследовала, и Виктор приблизился к забору.

"Товарищи!

Россия самая большая и богатая страна в мире, но население ее живет в бедности. Все богатства достаются кучке прохвостов — буржуев, попов и чиновников…"

"Прокламация!" — мелькнуло в голове у Виктора. "Вот черт, еще чего доброго за чтение заметут… а то и расклейку повесят."

Он изменил курс на девяносто и стал приближаться к середине проезжей части.

— Поберегись!

Виктор едва отшатнулся — мимо него на дутых шинах пронеслась извозчичья пролетка, обдав пылью.

"Блин, где же тут ходить нормально? Еще не хватало — "попал под лошадь"… А, впрочем, что прокламация? Я человек случайный, думал — кто жилье сдает. "

И он сошел на тропу по правой стороне.

Церковная улица в этой реальности как бы служила гранью между городом и деревней. Слева от Виктора росла городская часть, с ровными прямоугольниками улиц, как в регулярном парке; здесь сносились старые деревянные казармы и возводились каменные особняки, доходные дома, коттеджи и разные учреждения; линия же двухэтажек по правую сторону скрывала за собой нарезанную ровными ломтями по диагонали деревенскую часть; там произвольно росли избы, мычал скот, лаяли собаки и голосили петухи.