После ужина родители пошли прогуляться, прежде чем начались празднества. Мы же втроем сидели в тишине. Кэссиди уставилась в сторону поля.

— Хочу настоящих танцев. — Она на мгновенье задумалась, но затем ее взгляд прояснился и она выпрямилась. Ее глаза заблестели, а лицо озарила предательская улыбка. Ох-ох. У Кэссиди появилась идея. Она зашептала, наклонившись к нам через стол, с энтузиазмом в глазах:

— Давайте сбежим из деревни сегодня ночью!

— Что? — спросила я. — Мы не можем. Ты с ума сошла.

Она потянулась и взяла меня за руку, стараясь держать меня в поле зрения.

— Можем! О, Господи! Я возьму Рока, и мы вчетвером влезем в машину. Вернемся до утра. Никто даже не узнает!

На ее лице появилось мечтательное выражение, она начала подскакивать на деревянной скамейке. Часть ее волнения, прохладная и покалывающая, передалась и мне, и я взглянула на МакКайла.

— Я не уверен, — сказал он, нахмурившись.

— Ты бывал где-то помимо деревни? — задала вопрос Кэссиди. Он покачал головой, отчего она распахнула глаза: — Никогда? Да ладно! Ну так давайте же! Обещаю, это будет весело.

— Куда мы пойдем? — спросила я, привыкшая к роли адвоката дьявола, даже несмотря на то, что уже знала, что Кэссиди победит. Она заразила меня своим энтузиазмом, и я чувствовала, как он несется по моим венам. — А вдруг мы потеряемся?

— Здесь не настолько много дорог, чтобы мы потерялись. Съездим в ближайший городок.

— Ладно, но, может, нам не стоит сбегать, — сказала я. — Можно просто спросить у папы. Он, скорее всего, отпустит нас и даже укажет направление…

— Не-а! Ни за что! — Кэссиди покачала головой. — Что, если он решит побыть строгим папочкой и откажет? Или даже если папа согласится, он захочет сообщить Брогану, а тот, в свою очередь, скажет нет. Мы не можем рисковать. Мне позарез нужно выбраться отсюда. Ну же, Робин. Пожалуйста!

Ау, только не эти щенячьи глазки. Она знала, что я была тронута, поскольку подергала бровями вверх-вниз. Затем ущипнула меня под столом своими дикими обезьяньими пальцами, и я рассмеялась, отталкивая ее ногу и корчась на скамейке. Во мне вскипела головокружительная радость, чему я была только довольна после нескольких напряженных недель.

Мы с МакКайлом обменялись улыбками, отчего по спине у меня побежали мурашки. Мысль о том, чтобы убраться подальше от этого кошмарного портала, великолепна. Кэссиди была веселым гением. Внезапно меня перестало волновать, вляпаемся ли мы в какие-то передряги. Оно того стоило.

— Ладно.

Кэсс взвизгнула и захлопала в ладоши.

— Она с ума сошла? — спросил МакКайл

— Она постоянно что-то такое вытворяет, — заверила я его. — Разбавлять скукотищу что-то вроде ее работы.

Кэсс уставилась на нас безумным взглядом.

— На что он похож? — спросил МакКайл. — Мир снаружи?

Было практически невозможно представить, каково это — никогда не покидать деревню. Робея, он выглядел моложе и был таким милым, что мне захотелось его поцеловать. Но одна лишь мысль о нашем поцелуе заставила меня вздрогнуть. Я посмотрела на его губы. Нижняя губа была немного полнее и казалась мягкой и манящей. Мне пришлось моргнуть и заставить себя прекратить пялиться. О чем он там спрашивал? Ах да.

— Мир там сильно отличается, МакКайл. Очень сильно. На первый взгляд может показаться странным, но все будет в порядке. Мы ведь будем вместе.

Он кивнул, и настала его очередь задержаться взглядом на моих губах. Я задержала дыхание и наслаждалась его интересом ко мне. Внезапно мои губы пересохли, и мне пришлось облизать их. Его аж подбросило.

— Оу, посмотрите на себя, — сказала Кэссиди. Она похлопала ресницами, глядя на нас, и вздохнула, опираясь подбородком на переплетенные пальцы.

МакКайл почесал щеку.

— Что ж. Я приведу Рока, — вставая, сказал он. Мы с сестрой наблюдали, как он исчезает среди деревьев, и усмехнулись друг другу, словно пара извращенцев.

О, да. Сегодня ночью мы заберем МакКайла и уберемся подальше отсюда. Я не могла дождаться.

Выкуси, ШФ.

Я всю ночь напролет думала, что Кэссиди выдаст нас своим странным поведением во время Лепреконских празднований. Она барабанила пальцами по столу и непрерывно суетилась, наблюдая за закатом и исподлобья глядя на веселящихся Чаунов. Мы всей семьей сидели за столом, пока играла музыка и танцевали люди.

— Что-то ты чересчур буйная, — сказала ей мама.

— Она хочет танцевать, — выпалила я. — Но… никто ее не приглашал. — Я посмотрела на Кэссиди предупреждающим взглядом, который, как я надеялась, пробрал ее до дрожи.

— Я потанцую с тобой, синичка, — Папа встал и протянул руку, которую она приняла с облегчением, что ей есть чем себя занять.

Какое-то время мы с мамой наблюдали за ними. Затем она встала со своего места за столом и села рядом со мной. Она погладила меня по волосам и прижала руку к моей щеке, все это время глядя на меня так, словно я была каким-то чудом. Я ничего не имела против. Эта мамина черта нравилась мне, хотя в данный момент она заставила меня чувствовать себя виноватой, так как мы вынашивали план быстрого побега.

— Робин, может, тебе нужно немного больше времени перед свадьбой? Если нужно, то я поговорю с Броганом.

Ах, так вот что было у нее на уме.

— Не знаю. — Я прикусила нижнюю губу. — Может, спросишь еще раз через пару дней?

Она улыбнулась.

— Хорошо. Может, хочешь что-то узнать? О том, что будет… после свадьбы?

Лицо вспыхнуло, и я осмотрелась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

— Наверное, нет, мам. Ты уже все объяснила.

— Ну, с научной точки зрения да, но, дорогая, в этом есть нечто большее.

Было столько всего, что я пыталась представить, но не знала, как произнести. Прямо сейчас я думала о свадьбе, сексе и всем том, что заставляло меня чувствовать себя словно на американских горках. Я слишком нервничала. Я была не готова.

Она заправили мои волосы за уши, и ее глаза засверкали.

— Я всегда рядом, если нужна тебе. Мы с отцом будем приезжать каждый год. Я, я уверена, что Кэсс тоже не сможет остаться в стороне.

Теперь она вызвала во мне сентиментальность. Я ненавидела думать о том, как останусь здесь без родных. Особенно пока некоторые вещи не устаканятся на сто процентов. Хотя может ли вообще то, что касается прячущейся по углам ШФ, устаканиться? Будет ли она вмешиваться, даже когда мы поженимся? Во мне поднялось чувство злого дискомфорта. Каждый раз, когда я чувствовала, что все приходит в норму и я счастлива, я вспоминала о ней и все веселье исчезало.

Мама с последний раз погладила меня по щеке, и мы обе повернулись, чтобы взглянуть на вечеринку. Мама следила глазами за папой, а я — за МакКайлом. В то время как другие музыканты стояли, он снова сидел на пне. Меня не покидало ощущение, что он старался не выпрямляться в полный рост среди других Чаунов, когда можно было этого избежать. Он притопнул ногой, и смычок молниеносно заскользил по струнам, когда музыка достигла максимального развития, на радость буйной топающей толпе, громкость еще больше увеличилась. МакКайл поймал мой взгляд и подмигнул мне.

Это был первый раз, когда МакКайл мне подмигнул. Я оперлась подбородком о ладонь и улыбнулась в нее.

Эта ночь казалась невероятно длинной, и луна уже поднялась высоко, когда толпа начала редеть. Мама и папа объявили, что покидают праздник, поцеловали нас с Кэсс, а затем рука об руку направились к себе в комнату. Вскоре собралась и группа. А мы с Кэссиди двинулись к МакКайлу.

— Давайте вернемся в комнаты, — сказала я ему. — Мы постучимся в твою дверь, когда будет пора. — Одна половинка его губ изогнулась в усмешке, словно он не был уверен в правильности затеи, но посмеивался над нами. Он согласился, и мы разделились.

Мы с Кэссиди были переполнены адреналином. Вбежали в комнату, срывая с себя одежду так тихо, как удалось, и разложили лучшие наряды из тех, что привезли с собой — черные брюки и блестящие топы. Мы взяли с собой клатчи и столько денег, сколько туда поместилось, а также блески для губ и документы. Кэссиди пробралась в комнату родителей во время ужина и стащила ключи от машины. Пора.