Миссис Беннет высоко оценила намек и высказала предположение о том, что, вполне вероятно, скоро ей придется выдавать замуж сразу двух девочек; и отныне человек, одно упоминание о котором еще день назад наводило на нее ужас и тоску, теперь оказался явным фаворитом.

О намерении Лидии прогуляться в Меритон не забыли, и каждая из сестер, за исключением Мэри, согласилась составить ей компанию. По настоянию мистера Беннета, жаждавшего поскорее избавиться от неприятного гостя, всю эту маленькую процессию должен был сопровождать мистер Коллинз. Дело в том, что этим утром мистер Коллинз сразу же после завтрака счел своим долгом проследовать за хозяином в библиотеку и почти тотчас же достал с полки один из самых внушительных томов, который непонятно зачем ему был нужен, потому что большинство времени он досаждал мистеру Беннету, разглагольствуя о доме и саде в Хансфорде. Такое начало дня безмерно огорчило почтенного джентльмена. Свою библиотеку в душе он всегда считал храмом безделья и удовольствий; и, как однажды он сам признался Элизабет, хотя и был готов к встрече с чванством и невежеством в любой из комнат дома, свой угол он расценивал как заповедник. В силу этих причин настойчивость его соперничала с любезностью, когда он заверял мистера Коллинза в полной необходимости сопровождения девушек. Мистер Коллинз, гораздо более подходивший на роль пешехода, чем читателя, несказанно обрадовался возможности закрыть свою книгу и покинуть хозяина дома.

Время в пути от Лонгбурна до Меритона было отмечено пустой напыщенностью с его стороны и любезным согласием со стороны девушек. Как только вся компания прошла через городские ворота, внимание младших мистеру Коллинзу более не принадлежало. Их прекрасные глаза немедленно принялись осматривать улицы в поисках милых сердцу алых мундиров; и ничто на свете, за исключением, может быть, действительно потрясающей шляпки или совсем уж модного муслина в витрине галантерейной лавки, не могло помешать их сосредоточенным поискам.

Однако вскоре, вопреки всем законам природы, внимание не только младших, но и старших оказалось сосредоточенным на молодом человеке, которого раньше ни одна из них здесь не видела. Он степенно прогуливался с каким-то офицером по другой стороне улицы. Последний оказался тем самым мистером Денни, по вине которого Лидия так оплошала в глазах мистера Коллинза. Поравнявшись с девушками, молодой человек почтительно кивнул. Однако воображение каждой из девиц поразило совсем не это, а вид незнакомца; и Китти с Лидией, вознамерившись во что бы то ни стало раскрыть эту жгучую тайну, решительно пересекли улицу, сделав вид, будто рассмотрели что-то в магазине напротив, и так удачно совершили этот маневр, что ступили на тротуар именно в тот момент, когда оба джентльмена, чуть раньше развернувшиеся обратно, столкнулись с барышнями нос к носу. Мистер Денни обратился к знакомым без лишних церемоний и сразу же попросил разрешения представить своего приятеля, мистера Уикема, который накануне вернулся вместе с ним из города и, что самое главное, уже получил место в их части. Следует заметить, что именно этого последнего штриха в виде золоченой кокарды и не доставало в портрете незнакомца, чтобы его можно было назвать сногсшибательно прекрасным. Создатель наградил его редкой красотой, очаровательным цветом кожи, головокружительно стройной фигурой и самыми похвальными манерами. Молодой человек с готовностью поддержал разговор, последовавший за представлением; и так мило они беседовали до тех пор, пока до их слуха не донесся топот конских копыт и вскоре не показалась пролетка, в которой сидели Дарси и Бингли. Заприметив знакомых дам, молодые люди прямиком направились к ним и завели обычную речь с привычными любезностями. Бингли был главным оратором, а Джейн — основным адресатом его красноречия. Как следовало из его слов, сейчас они направлялись в Лонгбурн именно за ней. Мистер Дарси подтвердил это легким кивком и, вознамерился было сосредоточиться на чем-нибудь, помимо Элизабет, как вдруг неожиданно заметил незнакомца. Тот тоже ответил ему взглядом, и удивление сверкнуло в двух парах глаз, подобно вспышке молнии. У обоих изменился цвет лица: один побледнел, второй стал густо-красным. После секундного замешательства мистер Уикем дотронулся до шляпы в знак приветствия, и Дарси снизошел до того, чтобы ответить ему тем же. То, что все это могло значить, невозможно было понять, но и невозможно было не желать узнать.

Еще через минуту мистер Бингли, не заметивший, похоже, что случилось, распрощался и вместе с другом отбыл.

Мистер Денни и мистер Уикем проводили девушек до самой двери дома мистера Филипса, раскланялись и, несмотря на настоятельные уговоры младших Беннет зайти и даже несмотря на приглашения самого мистера Филипса, которые он громко выкрикнул им из распахнутого окна гостиной, удалились.

Миссис Филипс всегда была рада племянницам, и обе старшие ввиду долгого отсутствия стали особенно желанными гостьями. Добрая женщина охотно заявила им об этом, несказанно радуясь визиту и одновременно оправдывая собственную к нему неготовность тем, что не видела их экипажа. Кроме того, если бы не встреча с посыльным из аптеки мистера Джонса, она бы так и продолжала отправлять лекарства в Незерфилд. Джейн представила тетке мистера Коллинза. Дама приняла его со всею возможной любезностью и была вознаграждена им сторицей, попутно получив извинения за неожиданное вмешательство без предварительного знакомства, кое, возможно, имеет право быть прощенным в силу родства между ним и этими очаровательными юными созданиями. Миссис Филипс оказалась несколько напуганной явным избытком хорошего воспитания, но ее изучению одного незнакомца вскоре положили конец, засыпав расспросами о другом, о котором она могла сообщить племянницам лишь то, что знала: мистер Денни привез его с собой из Лондона, и он должен получить чин лейтенанта в одном из графств. По ее признанию, она наблюдала за ним весь последний час, когда тот прогуливался по их улице; и, если бы мистер Уикем продолжил свой променад, Китти и Лидия, несомненно, составили бы тетушке компанию; но, к несчастью, сейчас под окнами никого не было, не считая нескольких офицеров, которые в отличие от незнакомца стали вдруг “глупыми и неприятными мужланами”.

Некоторые из них, кстати, были приглашены к Филипсам на завтрашний обед; и по этому случаю тетка клятвенно заверила девушек в том, что непременно попросит супруга пригласить и мистера Уикема, если, конечно, родня из Лонгбурна тоже сможет посетить их вечером. На том и порешили; и миссис Филипс пообещала девочкам, что они очень мило проведут вечер, сыграв немного в милую шумную карточную лотерею, а потом слегка перекусят чем-нибудь горячим. Перспектива такого увеселения казалась очаровательной, и обе семьи расстались в превосходнейшем расположении духа. Никак не решаясь покинуть гостиную, мистер Коллинз снова и снова приносил свои извинения и еще добрых четверть часа выслушивал заверения в том, что они совершенно излишни.

По дороге домой Элизабет поделилась с Джейн своими наблюдениями за странным поведением молодых людей; и, хотя та была склонна защищать всех и вся, она не могла предложить более разумных объяснений их молчаливой стычке, чем ее сестра.

По возвращении в Лонгбурн мистер Коллинз поспешил пролить бальзам на сердце миссис Беннет, рассыпавшись в похвалах в адрес ее сестры. Он высказал предположение, что, кроме леди Кэтрин и ее милой дочери, никогда не встречал более элегантной женщины, чем миссис Филипс, поскольку она не только приняла его самым любезным образом, но и с радостью включила его, несмотря на то, что едва была с ним знакома, в список приглашенных на завтрашний вечер. Молодому человеку казалось, что в его отношения с родственниками можно было бы добавить кое-что еще, но справедливости ради надо признать, что и так никогда еще в жизни его не окружали такой заботой и теплотой.

Поскольку никаких препятствий на пути к соглашению между молодыми людьми и тетушкой Филипс не возникло и все многочисленные извинения мистера Коллинза перед четой Беннетов за единственный вечер, который он проведет вне их гостеприимного дома во время своего визита, были встречены ответными пожеланиями вволю повеселиться, экипаж доставил его и пять кузин в Меритон в назначенный час; и девушки, не успев ступить на порог гостиной, были неслыханно обрадованы, узнав, что мистер Уикем не только принял приглашение дядюшки, но и даже уже прибыл лично.