— Ходят слухи, что Керцез запретил тебе покидать земли ССК, — негурка нахмурилась. — Они хотят дать тебе статус военнопленной?

— Нет, — слишком уж радостно ответила я, но, покосившись на негура, поумерила пыл. — Не совсем.

— Антея, послушай, если тебя удерживают здесь против воли, только дай знак, и я сделаю всё, чтобы ты вернулась на Прэн, — тихо произнесла Инзамар, наклоняясь вперед. — В чем бы ни была причина, никто не смеет ограничивать твою свободу.

Я перевела взгляд на Сашесса, который, подергивая хвостом, поглаживал подлокотник дивана, внимательно следя за движениями своей руки.

— Это несколько другая ситуация, Инз. Я согласна остаться здесь.

— Из-за Азара?

— Отчасти.

— Антея, позволишь мне так называть тебя? — Сашесс говорил без акцента. Дождавшись моего заинтересованного «да», негур продолжил. — Я довольно долго работаю в Эурохе, и видел немало ситуаций, подобных твоей, с участием как людей, так и представителей других рас. Их используют, после чего те исчезают. Раз и навсегда. Выбрасывают, как отработанный материал. Увы, ты принадлежишь Эрзамону, и я, как представитель дипмиссии Ашрессшесса, не могу помочь тебе в открытую. Но моя дочь готова рискнуть ради твоей свободы и, скорее всего, жизни.

— В Инзамар я никогда не сомневалась, — ох, как не нравился мне этот разговор! — Один раз она уже помогла мне вырваться из тюрьмы, но, прошу извинений, вас я не знаю. И помощь вашу принять не смогу.

— Не выходка ли моей сестры так повлияла на отношение ко мне?

— Я не могу доверять вам, — уклончиво заметила я, а потом, решив, что такие игры не по мне, открыто призналась. — Вы можете работать на Ларзанмар.

Сашесс улыбнулся, покачал головой. Инзамар чинно сидела в кресле, сложив руки на коленях и, нервно подергивала хвостом, переводя взгляд с отца на меня.

— Не буду утверждать, что не имею к Верховной никакого отношения, — наконец, произнес негур. — Но не воншесс, слава Матери, отвечает за внешнюю политику гнезд. Сестра, кстати, очень переживает из-за вашего общего друга, профессора Гранто. Ходят слухи, что он мертв, погиб в оркской тюрьме при невыясненных обстоятельствах.

— Отец, ты перегибаешь палку! — возмутилась Инзамар. — Мы пришли сюда помочь, а не бередить раны.

— Когда питаешь трепетные чувства к тому, с кем быть не можешь, хочешь знать о каждом его шаге. Что же говорить о гибели, — Сашесс смотрел на дочь, жестоко улыбаясь. — И каждое слово звучит, как удар в поминальный гонг, верно?

Мне стало не по себе.

— Гранто работал на террористов, — отозвалась я, желая отвлечь негура от Инзамар, глаза которой полыхнули красным, а хвост забился, как в конвульсиях.

— О, общеизвестный факт, как и то, что эта работа была связана с неким новым оружием, с помощью которого «Дети Теней» готовятся поставить мир на колени, — теперь Сашесс смотрел на меня. — Если мне не изменяет память, эльфы считают Антею Тейер пособницей террористов, Эрзамон обвиняет в измене родине. Дескать, ты вверила демонов оркам и сейчас работаешь на Хагонов.

Я пожала плечами, стараясь казаться равнодушной.

— Меня мало интересует их мнение.

— Но что, если под ударом окажется орден и Прэн?

— Отец, мы пришли предложить помощь!

— Прошу прощения. Не мог сдержаться. Я давно хотел познакомиться с тобой, Антея, — Сашесс откинулся на спинку дивана, поправил хвост. — Профессиональный интерес, так скажем.

— Если я уеду отсюда, под ударом может оказаться весь мир, — ответила я, вставая со стула и давая тем самым понять, что разговор окончен.

Негур улыбнулся.

— Что ж, слова истинного миротворца, — он тоже поднялся. — Можем ли мы рассчитывать, что наш разговор будет сохранен в тайне?

— Безусловно, — я посмотрела на Инзамар. — Благодарю за такое… ммм… щедрое предложение, но…

— Сомнительное, — перебила негурка, вставая. — Ты хотела сказать, сомнительное.

— Что? Нет, Инз, мне нужно остаться здесь, — начала оправдываться я. — Со мной будет Арельсар и… ты.

— Послезавтра я улетаю на Прэн. Надеюсь, навсегда, — Инзамар передернула плечами и, повернувшись к двери, стегнула хвостом так, что едва не задела отца. Края балахона негура поднялись и опали.

— Если ты не будешь против, я зайду перед отлетом, — бросила она, не оборачиваясь. Я надеялась, что подруга злилась на отца, а не на меня.

— Был счастлив познакомиться, Антея, — негур снова поклонился, никак не отреагировав на выходку дочери. — Если ты изменишь свое мнение, сообщи через Инзамар. По долгу службы я отбываю в Шарсе-Шарсе, но у тебя есть пара дней, чтобы обдумать наше предложение.

— Вряд ли что-то изменится, но я дам знать.

Когда негуры удалились, за окном уже стемнело. От разговора на душе остался неприятный осадок. Мне захотелось выйти, побродить по саду, но, увы, такой роскоши я была лишена. В моем распоряжении было лишь крыло для гостей, да и то, по определенным часам. Для моей же безопасности, естественно.

Дверь, щелкнув, открылась. В гостиную вошел Азар, одетый в военную форму подразделения боевых магов.

— Что здесь делал Сашесс? — резко спросил орк, швыряя фуражку на диван. — Мне ничего не докладывали о его визите.

— Однако ваши лбы его пропустили, — я недовольно смотрела на ат харга, который выглядел, к слову сказать, совсем неплохо в темно-сером мундире офицера. Я не могла сдержать улыбку, вспомнив, как увидела Азара стоящим у вертолетной площадки на борту «Ктара Хал Рух» перед шеренгой вытянувшихся по струнке солдат.

— Значит, отец дал добро, — орк скинул мундир и, расстегнув ворот рубашки, завалился в кресло. — Я заказал ужин. Так что хотел хвостатый?

Я прошла за спинку кресла и, положив руки на плечи ат харга, подключилась к полям. Орк опустил голову на грудь.

— Хотел познакомиться со мной. Рассказал, кстати, что Эрзамон обвиняет меня в измене родине.

Азар что-то невнятно прорычал.

— Я переживаю за Джефа, — поля грели ладони, и тепло разливалось по плечам, шее и спине орка. Умело сочетая массаж с заклинанием, я попутно изучала абстракцию ат харга, необычайно яркую и плотную, как моя собственная.

— Арельсар наводит о нем справки через миротворцев, — отозвался ат харг. — Мы… Постой.

Запиликал служебный телефон. Азар дотянулся до брошенного на диван мундира и выудил из кармана массивный аппарат.

— Семьнольсемь, — произнес ат харг на оркском, снимая блокировку с помощью голоса. Он всегда называл три случайные цифры. — Да? Когда?

Азар резко поднялся, скинув мои руки. Нехорошее предчувствие сжало сердце.

— Сколько? Передали в центр? Хм… В любом случае, ССК соберут только после официального подтверждения. Да. По каналу. До связи.

— Что случилось?

Орк обернулся.

— Гоблины близ острова Эрри перехватили два воздушных судна эльфов, — он оскалился. — С шарами хата на борту. Неизвестно, сколько летит сюда.

— И… что же вы будете делать?

— Для начала обеспечим безопасность граждан. Тебя проведут в подземку, если объявят тревогу, — Азар быстро застегивал мундир. Я подала ему фуражку. — О чем и был разговор. Я не всегда смогу защитить тебя.

— Не забывай о связи, — я коснулась пальцем виска. — Прости за…

— Поздно тушить костры, когда лес горит, — притянув к себе, Азар поцеловал меня. — Береги себя, рех ману.

— И ты себя. Не отцепляйся от полей.

Дверь закрылась, противно скрипнув.

Ни один бомбардировщик не достиг берегов Эуроха, но прошло без малого трое суток, прежде чем ССК и Колган Амадана приняли решение, ввергнувшее в шок мировую общественность. Гоблины обвинили Компериат в преднамеренном проникновении в их воздушное пространство, как доказательство предъявив самолеты и обнаруженные на судах шары хата. Колган запросили поддержки у ССК, на что Совет в качестве помощи предложил ракеты распада, заверив гоблинов, что оружие будет реализовано по приемлемой цене в части программы Уранового союза.