— Бей! — заорал последний, цепляясь за поручни. Вертолет дергало из стороны в сторону, но меня держал Кельвет.

— Я попаду по хвосту! Он цепляется за рулевой винт! — отозвался Азар.

— Вашу мать, мы сейчас развалимся! — закричала Алтаннат, ей вторил истеричный писк приборов.

— Рискнем!

Азар швырнул молнию вбок, вертолет оторвался от земли, и ат харг, неловко развернувшись, упал на сидение, где лежала я. Мгновение мы смотрели в глаза друг другу, а потом явился демон.

Распластавшись, как скат, монстр закрыл собой вход в кабину, подобием лапы заблокировав дверь. Как в замедленной съемке, видела я то, что происходило за спиной Азара, и ничего не могла сделать. Из тела демона вырвались длинные когти-крючья, настолько стремительно, что даже на каст не осталось времени. Только на шаг. И этот шаг сделал Марих, бросившись между демоном и ат харгом. Крючья прошли через его тело, вырвались из спины, и в тот же миг Азар, резко развернувшись, нанес удар. От заклинания поплыл воздух, вертолет ухнул вниз, заверещали приборы. В последний миг Азар схватил Мариха за руку, едва сам не налетев на торчавшие из тела крючья, и потянул в кабину. А демон разлетелся, как пепел на ветру, растворился в абстракции земли, навсегда унося с собой жизнь верного солдата и телохранителя.

Азар, закрыв дверь, обернулся, на мгновение замер, смотря на окровавленный труп Мариха у своих ног. Кельвет, осторожно уложив меня, полез на верхнюю полку и, достав плотное одеяло, протянул его Азару.

Я, не мигая, смотрела, как Азар устраивает труп в проходе между сидений и накрывает его одеялом. Кровь растекалась по салону, а мне всё чудился приторный запах химии.

Ат харг сел напротив, вытер руки о штаны.

— Как ты? — он с тревогой потянулся ко мне через труп своего солдата.

— Успела схватить поля, — едва слышно произнесла я. — Дай воды.

Кель протянул фляжку. Моя голова покоилась на его коленях, и мальчик помог мне напиться.

— Не знаю, сколько продержусь.

Азар сжал мою ладонь.

— Если бы не Мар…, — начала я.

— Молчи, рех ману, — произнес орк. — Не сейчас. Алтаннат?

— Через пятнадцать минут сядем в Гебехарре, — отозвалась орчанка.

— Вызывай диспетчера, доложи позывные и… скажи, что я ранен.

— Так точно, ат харг.

— Азар, если я…

— Ты смогла выхилить меня, на себя тебе уж точно хватит сил. Только слушай меня, Свет мой.

С трудом сглотнув, я прошептала.

— Орки не верят в Свет.

— Орки верят в своих женщин, — он гладил пальцами мою ладонь, размазывая кровь. — Та, что рядом днем и ночью. Так отец называет мою мать, так я называю тебя.

— А рех ману?

— Как титул. Ты выбьешь мое имя на камне предков, когда придет время.

— Мне не позволят.

— Значит, ты найдешь для меня новый камень.

Я всхлипнула, закрыла глаза.

— А если я…

— Нет. Этого не случится.

Я очнулась со странным чувством, будто точно знала — сейчас открою глаза и узнаю что-то хорошее. Впервые за долгое время.

Сон ушел, да и ощущение тоже.

Несколько часов назад меня перевезли в центральный госпиталь Эрхгара, причем в условиях строжайшей секретности, дабы избежать событий, имевших место в поселке номер семь. Со мной летела Алтаннат, которая всю неделю, что меня приводили в относительный порядок в больнице небольшого городка, зажатого меж гор, жила в моей палате. Орчанка отвечала за мою безопасность. Я не помнила, как мы приземлились в Гебехарре. Где-то минут через десять после взлета, я потеряла сознание. Как позже рассказала Алтаннат, оркские врачи дали положительный прогноз спустя несколько часов после операции. Азар пробыл в госпитале чуть меньше суток, а потом за ним прислал самолет Керцез.

И вот теперь, спустя неделю, меня отправили в столицу Эуроха. Кельвета Азар забрал с собой, как свидетеля бойни в поселке номер семь.

Я никогда не любила орков, что было вполне объяснимо, учитывая мою расу и положение дел в мире, меня приводил в бешенство один их вид, но обучение в университете миротворцев не прошло зря, да и близость с Азаром, чего греха таить, во многом повлияла на меня. Лица примелькались, я изучила оркский язык, узнала кое-что о культуре и традициях, оказалась на землях ССК фактически не как военнопленная, стала единственным человеком, что побывал на перевале Хагона. Я искренне хотела им помочь.

Хотела.

Я бросилась на помощь старику, который никогда бы не принял моей руки. И пусть пока в строжайшем секрете держалась причина гибели магов, а про бойню в поселке номер семь знали от силы орков пять, и я, и Азар, и Алтаннат понимали, что выползи демоны в куда более доступные и обжитые места, и, узнав об этом, меня прирежет доктор, задушит медсестра, утопит в ведре уборщица. Алтаннат вообще нравилось выдумывать варианты моей ликвидации.

— Пока до них дойдет, что ты нужна верхушке клана, ты уже будешь трупом, — заканчивала она свою историю. — Гибель магов повесят на эльфийских диверсантов, на седьмой поселок сойдет оползень, но те, кто стоят у власти, уже всё знают. И если так будет нужно, то узнают и остальные.

И после всего случившегося кто бы мог упрекнуть меня в ненависти к оркам… Разве что я сама, ведь у миротворца нет расы. И ведь жизнь мне спас Марих! Если бы не его грамотная помощь, в больницу Гебехарра привезли бы два трупа.

Марих… Первый орк, с существованием которого я смирилась. Тьма и Свет, я каждую минуту вспоминала, как мы пили в клубе, а он рассказывал о войне между Аттирами и Хагонами!

А Инзамар? Она ждала его тут, в Эрхгаре, живого. И почему, когда я думала о подруге, в голову приходили мысли об эльфийках, что не дождались своих воинов, тех самых, кого демоны жрали по моему приказу в черных Ямах Ара-каза.

Я смотрела в потолок, и ощущение радости уходило. Хотелось бы знать, отчего после сна мне стало так хорошо — от лекарств ли, от приятного видения или…

— Здравствуй, Антея.

Зажмурившись, я сглотнула. Захотелось плакать, истерично, взахлеб, но ничего не получилось. Глубоко вздохнув, я обернулась, всем существом ощущая, как возвращается от звука его голоса та мимолетная радость, казалось, безвозвратно покинувшая меня минуту назад.

— Здравствуй, Арельсар, — я протянула руку, осторожно, чтобы не вырвать иглу капельницы из-под кожи. Вцепившись в поручень, он склонился надо мной — осунувшийся, бледный, небритый, противно пахнущий лекарствами, несгибаемый Рельс из СБО.

— Решила поохотиться на демонов без меня? — он сжал мою ладонь. — Плохо выглядишь.

— На себя посмотри.

— Хм, медсестрам я нравлюсь.

— А я — нет.

— Секунду, — Арельсар отвернулся, что-то грохнул на пол и, едва не снеся тумбочку с медикаментами, придвинул к себе высокий табурет и уселся подле койки. — Как в старые добрые времена.

— Как ты оказался здесь? — спросила я, наблюдая за его манипуляциями.

— Лежу в соседней палате. Алтаннат не говорила тебе?

— Ооо, — я закатила глаза. — Вы успели познакомиться?

— У нас единая цель, — Арельсар почесал шрам. — Азар планировал перевезти тебя в Эрхгард, когда состояние стабилизируется. Я же предложил ему поселить тебя поближе ко мне.

— Азар говорил с тобой?

— И не раз. Мне жаль его.

Я опустила глаза.

— Мне тоже. Я ничем не могу ему помочь.

— Можешь. Нужно найти последний Источник.

Я хотела было ответить, но лишь покачала головой.

— Устала?

— Да. Ты… знаешь о Кракене и…

— Знаю. Я многое пропустил, приходится наверстывать упущенное, — он смотрел на меня, улыбаясь мягко и ободряюще. Из-за щетины шрам на щеке был куда более заметен, чем обычно. — Знаю о Гранто, знаю о «Бета-ключе». Азар считает, что я — союзник. Что ж, его право.

— А это не так?

— Пока ещё рано делать выводы.

— Ты, как всегда, сама загадочность, — прошептала я, придвигаясь ближе к краю кровати.

— А ты, как всегда, сама неосторожность. Что? Куда ты собралась? — кевт с недоумением наблюдал за моими неуклюжими попытками приподняться на руках. — В чем дело?