Министр по делам религии Керрль планировал преодолеть раскол евангелической церкви путем создания в рамках своего министерства церковных комитетов в отдельных землях; в этих комитетах планировалось представить как БК, так и ДК, но БК (не без колебаний) отвергла этот план{728}. Ганс Керрль, как и Мюллер, оказался слабым политиком: он выдвигал причудливые теологические идеи, за реализацию которых агитировал неубедительно; к тому же он часто болел, поэтому основные решения по церковной политике принимали Борман или СД{729}. Эти решения были, разумеется, неприемлемы для верующих, и пасторы БК вновь протестовали: в пасторском послании 1936 г. указывалось на недопустимость расовой политики, превентивных арестов и произвола гестапо; 3/4 пасторов «Исповедальной церкви» нашли в себе мужество прочесть это послание со своих кафедр. Гитлер даже собирался провести выборы нового руководства протестантов, но 25 июня 1937 г. проведение выборов было отменено, и нацистское руководство отказалось от дальнейших попыток унификации евангелической церкви. Вместо этого началось преследование отдельных священников, связанных с Сопротивлением. В 1938 г., например, был снова арестован оправданный судом Нимеллер; 2 марта 1938 г. суд оправдал Нимеллера, но на выходе из здания суда гестапо его арестовало и отправило в Заксенхаузен, затем в Дахау, где он пробыл 7 лет, пока его не освободили союзники{730}.[39] Интересно, что через неделю после начала Второй мировой войны Мартин Нимеллер (из Заксенхаузена) отправил командующему немецким ВМФ гросс-адмиралу Редеру письмо с просьбой вернуть его на субмарину, которой он некогда командовал{731}. Все немецкие церкви — несмотря на антипатию к Третьему Рейху — с началом войны выразили солидарность с государством.
СД передавала, что многие немцы поддерживали обструкционистские установки ДК: после того как ДК (в печально известном Годесбергском обращении) потребовала очистить церкви от еврейских элементов, некоторые «верующие» потребовали вообще не допускать в церковь евреев: они не желали вместе с евреями принимать причастие{732}. Зато БК выпустила листовку, в которой призывала христиан помогать евреям, а не гнать их. Некоторые консистории евангелической церкви дистанцировались от таких заявлений БК: евангелические церкви Саксонии, Гессен-Нассау, Мекленбурга и Любека исключили из своих рядов евреев евангелического вероисповедания{733}. Следует отметить, что католики формировали свою политику гораздо осторожнее.
В середине 30-х гг. за проповеди, содержащие критику нацистского режим, католических священников часто привлекали к суду; гестапо было недовольно мягкостью приговоров: например, в особом суде Мюнхена в 1938 г. из 77 привлеченных священников осужден был только один. Так же обстояли дела и в Кельне (правда, преимущественно протестантском): здесь в 1938 г. суд оставил без последствий даже дело священника, который в проповеди назвал нацистов «коричневыми насекомыми-вредителями»{734}.
Кроме немецких левых, к «пятой колонне большевизма» нацистами причислялось и «Общество свидетелей Иеговы», которое уже в годы Веймарской республики вследствие своей последовательной интернационалистской позиции и пацифизма стало объектом особенно интенсивных нападок со стороны правых. «Общество свидетелей Иеговы» возникло в 1872 г. в США; по их воззрениям, близится битва между Сатаной и Иеговой; нацисты, на их взгляд, были носителями сатанинских сил. Между полицией и органами правосудия часто происходили споры по оценке общественной опасности «врагов государства — свидетелей Иеговы». В «интересах государства», а также в стремлении пойти навстречу власти, судебные органы в большинстве случаев шли на поводу у полиции. Более всего гитлеровские власти раздражало то, что свидетели Иеговы отказывались служить в армии. В 1933 г. в Германии было 19 268 свидетелей Иеговы, из них 200 было казнено за отказ служить в армии, около 5 тыс. погибло в лагерях[40]. Для нацистов свидетели Иеговы были настоящей головной болью: они не были ни коммунистами, ни евреями, ни гомосексуалистами или тунеядцами, но совершенно аполитичными тружениками{735}. Именно вследствие этого качества свидетелей Иеговы чрезвычайно ценили в концлагерях за их аккуратность, исполнительность, порядочность, и эсэсовцы использовали их преимущественно как прислугу, парикмахеров, садовников, поваров, нянек. Прецедент со свидетелями Иеговы указывает на то, что в Третьем Рейхе не только религиозная, но и обычная человеческая терпимость и плюрализм находились в плачевном состоянии.
С другой стороны, глубокая и взаимная неприязнь нацистов и «Свидетелей Иеговы» имела причиной их родство: и та, и другая идеология были глубоко авторитарными, даже тоталитарными. Если нацисты апеллировали к фюрерскому государству, то «Свидетели Иеговы» — к «теократии», в которой неограниченно правил бог. Член «Общества», принесший клятву верности Иегове, не мог служить нацистскому государству Отказ от принесения клятвы Гитлеру был для «Свидетелей Иеговы» практическим следствием их веры. В 1966 г. в ФРГ проживало 84 038 свидетелей Иеговы{736}.
Выводы
Итак, десятилетие с 1935 по 1945 гг. было ознаменовано последовательным обострением отношений церкви и нацистов: после того как попытка унификации церкви изнутри не удалась, нацисты перешли к внешнему давлению, усилился государственный контроль и пропагандистские нападки партии и СС; в той же пропорции, что росла радикализация режима, росло и давление на церковь. Главным гонителем церкви был Розенберг и его многочисленные и влиятельные союзники — от Шираха до начальника канцелярии Гитлера и секретаря партии Бормана. И протестанты и католики жестоко ошибались, полагая, что заявления Розенберга о несовместимости христианства и национал-социализма сделаны им на собственный страх и риск: Розенберга нацистский режим всемерно поддерживал. Ширах последовательно стремился к воспитанию молодежи в воинствующем антихристианском духе; министр внутренних дел Фрик требовал «деконфессионализации» общественной жизни; еще влиятельней была поддержка Гиммлера и Бормана. При этом сам Гитлер старался особенно не вмешиваться в религиозную сферу, предоставляя событиям развиваться своей чередой — в русле присущего ему «институционного дарвинизма»: прав тот, кто победит. Прямое же противостояние с церковью Гитлер не принимал, так как, по его мнению, партийная идеология не могла заменить церковь; в случае такой замены эта идеология способствовала бы возврату к средневековому мистицизму и архаике.
В условиях преследований активность верующих выросла. К примеру, если в Кёльне в 1933 г. в Страстную неделю в службе принимало участие 30 тыс. верующих, то годом спустя — уже на 10 тыс. больше; католический праздник тела Господня, паломничества к католическим святыням превращались в демонстрации католического самосознания. В борьбе за сохранение католических воскресных школ родители-католики выказали немалую степень решимости и веры в правоту своего дело, иногда родители не отпускали детей в школу до тех пор, пока в классы не вернут распятия, а в Ольденбурге выступление местного гауляйтера даже подвергли обструкции{737}.
