Я выразительно заглянул в глаза каждого из собеседников.

– Я – Проводник, я срываю маски. Поэтому я и предложил вам уйти, чтобы оставить то, за что вы еще сможете спрятаться в своей повседневной жизни. И поэтому я повторяю свое предложение – вы можете покинуть лагерь прямо сейчас.

«Экзоты» смущенно переглянулись. Они явно чувствовали себя неуютно. С одной стороны, их напрягала моя настойчивость, которая казалась им не более чем театральной прелюдией к очередному увлекательному рассказу. С другой стороны, они ощущали некую растерянность. Они явно несколько по-другому представляли себе это Путешествие. Здесь было еще и чувство потери контроля над ситуацией. Ведь когда платишь деньги за туристические услуги, пусть и несколько экзотические, всегда имеешь возможность хоть как-то влиять на процесс. Ну и еще одной весомой стороной их состояния было некое странное ощущение где-то внутри, на которое накладывалось робкое опасение, что, не смотря на все странности, в словах Проводника действительно может скрываться что-то чрезвычайно важное для каждого из них.

– Я ухожу! – Ирина решительно встала и направилась к лагерю, – Цирк какой-то…

Я с интересом наблюдал за действиями «экзотов». Это на самом деле был переломный момент. Мужчины растерянно переглядывались.

– Какую палатку можно взять? – Ирина обернулась на ходу.

– Рядом с моей лежит свернутая, в синем чехле, – я старался говорить спокойно, как будто все идет так, как надо. Хотя каждый раз подобные моменты сильно бьют по нервам. В первую очередь потому, что я сам когда-то проходил через первую ступень и знаю, как это тяжело. Для всех – и для тех, кто ушел, и для тех, кто остался. Несколько минут мы провели в молчании, наблюдая за сборами Ольховой. Я специально выдерживал паузу, ожидая, что кто-нибудь тоже сделает свой выбор. «Экзоты» выглядели подавленными. Они сами не ожидали подобной реакции, и просто не знали, как себя дальше вести – во-первых, они приехали вместе, группой, которая теперь разваливалась на глазах, во-вторых, они как мужчины не могли отпустить Ирину одну, оставив ее в этом незнакомом месте. Я молчал. Медленно поднялся Ромашов и пошел вслед за девушкой. Два оставшихся «экзота» растерянно посмотрели друг на друга, а потом одновременно на меня.

– Кам, это что, правда, необходимо?

– Что?

– Ну, вот подобные психологические этюды.

– Это вопрос не ко мне. Специалист по психологическим этюдам собирает свои вещи.

– Блин. Тупо как-то получилось…

– Тупо, – согласился я, глядя на сборы в лагере. Было видно, что Ромашов пытается о чем-то поговорить с Ириной, пока та раздраженно упаковывает свой рюкзак.

– Запомните, – я добавил в голос немного металла, – это – Экспедиция. Для каждого из нас она своя! Каждый делает свой выбор на этой Тропе. Но если вы идете с Проводником, то соблюдаете некие правила. Это необходимо не потому, что я хочу реализоваться за ваш счет или повысить свою самооценку, уничижая ваше достоинство. Это необходимо, потому что у меня гораздо больше опыта, чем у вас. Поэтому вы и обратились ко мне. Я повторяю – вы можете уйти прямо сейчас.

– Леша, да перестань ты! – Никита Агафонов усмехнулся Сабурову и кивнул в сторону лагеря, – я приехал сюда для Экспедиции на Шайтан-Озеро, а не для того, чтобы участвовать в этом спектакле одного актера. Ты что, не понял, что Кам просто не позволяет ей доминировать, вот она и психанула. Пусть идет. Переночует где-нибудь неподалеку и вернется завтра, стопудово! Ты что, не понял, что она ждет сейчас, что ее уговаривать будут, как вон Игорь, чтобы лицо сохранить. Истеричка, блин…

Сабуров хмуро кивнул. От лагеря к поляне шел понурый Ромашов.

– Ира здесь недалеко палатку поставит, метрах в трехстах.

При этих словах Никита мрачно улыбнулся и развел руками, словно подтверждая свои прогнозы.

– Ну что, никто больше не решился уйти? – я решил не давать ребятам время, чтобы обсудить эту ситуацию и погрязнуть в ее инерции. «Экзоты» сели на траву, отрицательно качая головами.

– Тогда продолжим, – я глубоко вздохнул и выдохнул, словно готовясь к прыжку в глубокий омут, – я открою вам некоторые аспекты тайного знания, которое частично было передано мне моими Наставниками. Частично, потому что мне были озвучены только мифы и предания. Подтверждения им я нашел уже сам, изучая социальную жизнь во всех ее проявлениях. Поэтому я использую ту же стратегию, передавая это знание вам. В самом начале повествования я хочу предупредить вас – в ваших интересах изначально усомниться во всем, что вы услышите. Только так вы сможете понять, о чем я хочу вам рассказать. Когда вы подвергаете информацию сомнению, вы слышите, а не слушаете. Когда вы не верите, вы начинаете думать. Когда вы сомневаетесь, вы начинаете Наблюдать. Не цепляйтесь за антураж, попробуйте уловить саму суть того, о чем я буду вам рассказывать. Ведь у вас есть глаза, есть разум, есть свое мнение!

Я замолчал, откупоривая бутылку с водой и отпив глоток.

– И еще одно важное условие! Впоследствии все разговоры на эту тему мы будем вести только в светлое время суток! С наступлением сумерек любое упоминание этой темы недопустимо! Принимается?

«Экзоты» кивнули. Но на это раз никто из них уже не улыбался.

– Тема, которую я планирую сейчас затронуть, на протяжении сотен лет оставалась достоянием узкого круга посвященных. О ней не говорили с заходом солнца и вблизи древних святилищ, чья принадлежность вызывала сомнения. О ней не упоминали, пока этого не требовала необходимость. Те, кто просвещал меня, всегда были немногословны, и когда говорили о ней, то только тихим голосом и всегда умолкали, если даже рядом пролетала лесная птица. Причины подобной осторожности я понял лишь тогда, когда осознал масштабы происходящего… – я делаю паузы, потому что они необходимы в повествовании Рассказчика, как необходимы в газопроводе буферные зоны, не позволяющие идущему под давлением газу разорвать трубу, – Я не буду рассказывать, кто ОНИ такие, потому что доподлинно не знаю сам. Я лишь попробую, с точки зрения Наблюдателя, воссоздать целостную картинку происходящего, а вы, внимательные Путешественники, будете решать – соглашаться со мной или нет. Итак…

Пауза. «Экзоты» сосредоточенны и серьезны. Они еще не отошли после вызывающего поступка своей попутчицы. Но они готовы идти дальше. Я продолжаю:

– Для меня очевиден тот факт, что человеческая цивилизация действительно стоит перед неким Рубежом. Что в обществе происходят процессы, которые условно можно охарактеризовать как регрессия или деградация. Многолетние исследования показали, что эти процессы не носят случайного характера, а являются управляемыми. Уровень управления подобного рода указывает на существование некоей могущественной силы, природа которой до конца не известна и вызывает различные толки и предположения на протяжении не одного столетия.

Я закрываю глаза и опять прикладываюсь к бутылочке с водой. Эта тема дается мне с трудом. Теперь я понимаю своих Наставников, которые посвящали меня в нее много лет назад…

– Мы передаем эти знания как мифы, но это не значит, что они являются выдумкой, – Полина, та самая девушка из воспоминания, и я, сидим друг напротив друга, на мягком бежевом ковре, которым выстлан весь пол в зале. Сквозь распахнутые настежь окна, которые прикрывают тонкие жалюзи, в помещение проникает свежий воздух, смешанный с запахами осеннего леса.

– Никто из нас не видел Ситанов, но наше Наследие повествует об их существовании.

Я заметил, что сегодня Охотница не улыбается, а это могло означать только одно – они подошли к одной из самых мрачных тайн Тай-Шин.

– Это – обитатели Пекла, подземных слоев, связанных с высокой температурой и запредельным давлением. Наследие говорит о существовании еще нескольких подземных народов. Так вот, мы даже вступили с некоторыми из них в контакт, поэтому у нас нет основания не доверять и другой части Наследия, оставленного нам патриархами Тай-Шин.