– Вовсе нет. Ты говорил, что ужасно зол на меня.

– Вот именно. О чем это я?.. Ужасно зол… Два ягненочка, девчонка и джинн…

Он, казалось, совсем утратил нить своих рассуждений.

Китти указала большим пальцем через плечо на волшебника Мэндрейка:

– А как же он?

Мэндрейк вздрогнул:

– Да я в жизни не видел этого замечательного африта! На меня ему злиться не за что.

Огоньки в глазницах черепа вспыхнули ярче.

– Если не считать того, что у тебя в руке мой посох. Это тебе не пустяк! И хуже того, ты собираешься им воспользоваться! Да-да! Не отпирайся, ты – волшебник!

Его возмущение стоило подогреть. Китти прокашлялась.

– Это он заставил меня украсть его, – сказала она. – Все это — его рук дело. Все. И Бартимеуса на тебя натравил тоже он.

– В самом деле? – Скелет смерил Джона Мэндрейка взглядом. – Как интересно…

Он снова наклонился к Бартимеусу:

– Она права, не так ли? Этот хлыщ с посохом – действительно твой хозяин?

Молодой египтянин очень убедительно изобразил смущение.

– Боюсь, что да…

– Ц-ц! Надо же. Ну, не беспокойся. Его я тоже убью – после того, как убью тебя.

Не успев договорить, скелет поднял палец. Зеленая вспышка ударила в то место, где только что стоял демон, но мальчишка уже исчез – он сделал сальто на мостовой и ловко приземлился на мусорный бак у соседнего дома. Китти, Якоб и Джон Мэндрейк в едином порыве повернулись и бросились бежать в сторону арки, которая вела из конюшенного проезда на улицу. Китти была самой быстроногой, и именно она первой заметила, как внезапно потемнело вокруг: утреннее солнце приугасло, как будто кто-то высасывал его свет. Девушка замедлила бег и наконец остановилась. Сквозь арку во двор конюшен вползали тонкие, извилистые щупальца тьмы, а вслед за ними появилось темное облако. Улицы стало совсем не видно, двор конюшен оказался отрезан от окружающего мира.

И что теперь? Китти беспомощно переглянулась с Якобом и посмотрела назад. Мальчишка-египтянин отрастил крылья и порхал по двору, уворачиваясь от подпрыгивающего скелета.

– Держитесь подальше от этого облака! – сказал Джон Мэндрейк негромким, срывающимся голосом. Он был рядом с ними, глаза его были расширены, и он потихоньку пятился назад. – Думаю, оно очень опасно!

– Можно подумать, тебе не пофиг! – фыркнула Китти. Однако тоже начала отступать.

Облако тянулось в их сторону. Его окружала гробовая тишина, по двору распространился головокружительный запах сырой земли.

Якоб коснулся ее руки:

– Ты слышишь?..

– Да.

Из глубины нависшей тени доносились тяжкие шаги. Что-то приближалось.

– Надо убраться отсюда, – сказала Китти. – Бежим в подвал.

Они повернулись и бросились к лестнице, которая вела в кладовую мистера Пеннифезера. На другом конце двора скелет, который понапрасну расходовал свои молнии на шустрого и увертливого демона, заметил их и захлопал в ладоши. Земля под ногами задрожала. Балка над дверью, ведущей в подвал, переломилась пополам, и на лестницу обрушилась добрая тонна кирпича. Когда улеглась пыль, двери больше не было.

Скелет, подпрыгивая и подскакивая, направился к ним.

– Этот треклятый демон чересчур проворен, – сказал он. – Я передумал. Первыми будете вы двое.

– А меня-то за что? – ахнул Якоб. – Я же ничего не сделал.

– Я знаю, дорогое дитя, – ответил скелет, блеснув глазницами. – Но ты полон жизни. А я, после того как столько времени провел под водой, явно нуждаюсь в том, чтобы подкрепить силы.

Он протянул руку – и только тут впервые заметил черное облако, ползущее через двор, высасывающее из воздуха свет. Скелет уставился в черноту, растерянно отвесив челюсть.

– Ох ты! – негромко сказал он. – А это что такое?

Китти с Якобом попятились в сторону и прижались к стене. Скелет не обратил на это внимания. Он вильнул тазом, развернулся лицом к облаку и крикнул что-то на непонятном языке. Китти почувствовала, как вздрогнул стоящий рядом с ней Якоб.

– Это на чешском, – прошептал он. — Что-то вроде: «Я бросаю тебе вызов!»

Череп развернулся на сто восемьдесят градусов и уставился на них.

– Прошу прощения, ребятки, подождите минуточку. У меня тут незаконченное дело. Буквально полсекундочки, и я снова займусь вами. Ждите здесь.

Он, гремя костями, отошел в сторону, и встал посреди двора, не сводя глазниц с колышущегося облака. Китти попыталась собраться с мыслями. Она огляделась вокруг. Улица была поглощена мраком, солнце превратилось в мутный диск, едва проглядывающий на небе. Выход из конюшен был прегражден грозной тьмой, со всех остальных сторон смотрели сплошные стены и зарешеченные окна. Китти выругалась. Будь у нее хоть один шар, можно было бы пробить путь наружу, а так они были беспомощны, словно крысы в ловушке.

Они ощутили порыв ветра, и на землю рядом с ними непринужденно опустилась крылатая фигурка. Демон Бартимеус сложил за спиной свои полупрозрачные крылья и любезно кивнул ей. Китти съежилась.

– О, не волнуйся! – сказал мальчишка. – У меня приказ: не дать тебе уехать на той машине. Если ты приблизишься к ней, мне придется тебя остановить. А в остальном делай что хочешь.

Китти нахмурилась:

– Что происходит? Откуда эта тьма?

Мальчишка сокрушенно вздохнул:

– Помнишь, я тебе говорил про голема? Так вот, это он и есть. Кто-то решил вмешаться. А почему – угадать проще простого. Все наши беды — из-за этого несчастного посоха. Да, кстати… – Он прищурился, вглядываясь во мглу. – Что он там?.. О нет! Только не говорите, что он… Нет, таки да. Вот же глупый мальчишка!

– Кто – он?

– Да мой драгоценный хозяин. Он пытается привести посох в действие.

На другой стороне двора, неподалеку от лимузина, стоял, прижавшись к стене, волшебник Джон Мэндрейк. Не обращая внимания на действия скелета – а скелет сейчас прыгал взад-вперед по мостовой, выкрикивая оскорбления в адрес надвигающейся тучи, – он стоял, опираясь на посох и опустив голову, и глаза его были прикрыты, как будто он дремал. Китти показалось, что она видит, как его губы шевелятся, произнося какие-то слова.

– Это все добром не кончится! – сказал демон. – Если он попытается пустить в ход какую-нибудь простейшую формулу активации, не использовав заклятий Подкрепления и Безмолвия, это сулит ему крупные неприятности. Он просто не представляет, какая сила заключена в этом посохе. Мощь двух маридов, как минимум. Он чересчур честолюбив, это его вечная проблема.

И демон грустно покачал головой. Китти из всего этого почти ничего не поняла, да и не очень-то стремилась.

– Пожалуйста, Бартимеус… тебя ведь Бартимеусом зовут? Скажи, как нам выбраться отсюда? Ты можешь проломить стену?

Темные глаза мальчишки взглянули на нее оценивающе.

– А зачем? Почему я должен это делать?

– Ну-у… Ты ведь… Ты ведь не хочешь нам зла? Ты только выполнял приказы…

Она говорила не очень уверенно. Мальчишка нахмурился:

– Я – злобный демон. Ты сама так говорила. И в любом случае, даже если бы я и правда хотел вам помочь, сейчас не стоит привлекать к себе внимание. Наш приятель африт пока что позабыл про нас. Он вспомнил осаду Праги, где такие големы, как этот, наводили панику на войска Глэдстоуна.

– Он что-то делает, – прошептал Якоб. – Скелет, в смысле.

– Ага. Пригнитесь.

Облако тьмы на несколько секунд застыло в своем продвижении, словно ужимки скачущего перед ним скелета повергли его в замешательство. Но потом оно, казалось, приняло решение. Щупальца тьмы потянулись в сторону Мэндрейка и посоха. Но и скелет не остался в бездействии: он поднял руку. Из руки вырвался сверкающий поток бледного света, который ударил в тучу. Раздался глухой удар, точно взрыв за массивными дверями. Обрывки черной тучи полетели во все стороны, извиваясь и тая в жарких лучах утреннего солнца, которое внезапно засияло с новой силой.

Бартимеус одобрительно хмыкнул:

– Недурно, недурно. Однако это ему не поможет.