– Можете не рассказывать, – сказал он. – Сам знаю. Сколько у нас времени?

Пантера дернула хвостом.

– Час, не больше.

Квизл оглянулась в сторону большой залы, где трудились безмолвные волшебники.

– Я вижу, вы выпустили големов, – сказала она.

Волшебник коротко кивнул:

– Они причинят врагу большой ущерб.

– Этого все равно будет недостаточно, – возразил я. – Даже если их десять. Вы видали, какие там полчища?

– Вечно ты, Бартимеус, лезешь со своими дурацкими и непрошеными замечаниями. Это всего лишь затем, чтобы отвлечь их. Мы планируем вывести его величество по восточной лестнице. У берега ждет лодка. А големы окружат замок и прикроют наше отступление.

Квизл все еще смотрела на волшебников. Те скрючились над хрустальными шарами, непрерывно бормоча безмолвные указания своим созданиям. Крохотные движущиеся изображения в магических кристаллах показывали каждому из них, что видит его голем.

– Британцы не станут возиться с этими чудовищами, – сказала Квизл. – Они найдут тех, кто ими управляет, и убьют их.

Хозяин осклабился:

– К тому времени император будет уже в безопасности! Кстати, это и есть ваше новое поручение. Вы будете стеречь его величество во время этого побега. Поняли?

Я поднял лапу. Волшебник тяжко вздохнул:

– Ну, Бартимеус?

– Сэр, – сказал я, – нельзя ли внести встречное предложение? Прага окружена со всех сторон. Если мы попытаемся выбраться из города вместе с императором, всех нас ждет ужасная гибель. Может, плюнем на старого идиота и смоемся? На Карловой улице есть маленький пивной погреб с пересохшим колодцем. Колодец неглубокий. Правда, отверстие довольно узкое, но…

Волшебник нахмурился:

– Ты рассчитываешь, что я стану там прятаться?

– Ну, там для вас тесновато, конечно, но, по моим расчетам, мы сумеем вас туда запихнуть. Ваше пузо, конечно, будет мешать, но если хорошенько нажать… Уй-яа!

Моя шерсть задымилась; я осекся на полуслове. Раскаленные Иглы всегда сбивают меня с мысли.

– Я знаю, что такое преданность, – в отличие от тебя! – прогремел хозяин. – Меня не нужно принуждать вести себя благородно по отношению к своему господину. Повторяю: вы оба должны защищать его особу, даже ценой своей собственной жизни! Поняли?!

Мы нехотя кивнули; и как раз в этот момент пол под ногами содрогнулся от близкого разрыва.

– Тогда следуйте за мной, – приказал он. – Времени мало.

Мы поднялись по той же лестнице и углубились в гулкие коридоры замка. Окна озарялись яркими вспышками; отовсюду доносились жуткие вопли. Хозяин трусил на своих длинных, тощих ногах, хрипя и отдуваясь на каждом шагу, мы с Квизл длинными прыжками неслись следом.

Наконец мы выбежали на террасу, где в течение многих лет император держал свой птичник. Птичник был огромный: нагромождение просторных вольеров с узорчатыми бронзовыми решетками, с куполами, башенками и выдвижными ящичками для корма и с дверцами, через которые император мог входить внутрь. Внутри все было заставлено деревьями и кустарниками в горшках, между которыми носилось множество разнообразных попугаев, чьи предки прибыли в Прагу со всех концов света. Император был буквально без ума от этих птиц; в последнее время, когда мощь Лондона стала расти и империя начала ускользать из его рук, он все чаще подолгу просиживал в птичнике, беседуя со своими друзьями. Теперь, когда в ночном небе шло магическое сражение, птицы были в панике. Они носились по клеткам, роняя перья и издавая пронзительные крики. Император, низенький пухлый господин в атласных штанах и мятой белой сорочке, суетился не меньше попугаев. Он о чем-то спорил с людьми, приставленными ходить за птицами, совершенно игнорируя советников, которые теснились вокруг. Главный министр, Майринк, бледный, с грустными глазами, дергал его за рукав:

– Ваше величество, прошу вас! Британцы уже в Пражском Граде! Мы обязаны перевезти вас в безопасное место…

– Но я не могу бросить моих птиц! Где мои волшебники? Вызовите их сюда!

– Сир, они все участвуют в битве…

– Ну, тогда где мои африты? Мой верный Феб…

– Сир, я уже несколько раз информировал вас, что…

Мой хозяин протолкался сквозь толпу.

– Сир, разрешите представить вам Квизл и Бартимеуса. Они будут содействовать нам в отъезде, а потом вернутся, дабы спасти ваших замечательных птиц.

– Как? Кошки? Две кошки?! Император побледнел и надулся.[9]

Мы с Квизл закатили глаза. Она превратилась в деву невиданной красы; я принял облик Птолемея.

– А теперь, ваше величество, прошу вас к восточной лестнице… – сказал мой хозяин.

В городе прогремели мощные взрывы; горела уже половина окраин. Через парапет, окружавший террасу, перемахнул мелкий бес с горящим хвостом. Он, скользя, подлетел к нам и замер на месте.

– Разрешите доложить, сэр! К замку прорывается множество неистовых афритов. Атаку возглавляют Гонорий и Паттернайф, личные слуги Глэдстоуна. Они очень ужасные, сэр. Наши отряды не могут выстоять перед их натиском.

Он умолк и оглянулся на свой дымящийся хвост.

– Разрешите поискать воды, сэр?

– А что големы? – осведомился Майринк. Бесенок содрогнулся:

– Так точно, сэр. Големы только что вступили в битву с врагом. Я, разумеется, старался держаться подальше от облака, но, кажется, британские африты несколько смешались и отступили. Так как насчет воды?

Император издал дребезжащий победный вопль.

– Прекрасно, прекрасно! Победа у нас в руках!

– Это лишь временное преимущество, – возразил Майринк. – Сир, нам нужно идти.

И, невзирая на протесты императора, его оторвали от клеток и потащили к калитке. Майринк и мой хозяин возглавляли процессию, следом за ними шел император, но его приземистой фигурки было не видно за толпой придворных. Мы с Квизл замыкали шествие.

Вспышка света. Через парапет у нас за спиной перемахнули две черные фигуры. Рваные плащи развевались у них за плечами, в глубине капюшонов горели желтые глаза. Они неслись через террасу большими летящими скачками, лишь изредка касаясь земли. Птицы в клетках внезапно умолкли.

Мы с Квизл переглянулись.

– Твои или мои?

Прекрасная дева улыбнулась мне, обнажив острые зубки.

– Мои.

И она осталась позади, чтобы встретить приближающихся гулей. А я побежал догонять свиту императора.

За калиткой под стеной замка шла вдоль рва на север узкая тропинка. Внизу полыхал Старый город, мне были видны бегающие по улицам британские солдаты и пражане, которые разбегались от них, сражались с ними и умирали от их рук. Но все это казалось ужасно далеким – до нас долетало лишь легкое дуновение. В небе, точно галки, носились стаи бесов.

Император наконец прекратил громко жаловаться. Свита молча торопилась вперед. Пока что все в порядке. Мы уже у Черной башни. Вот и восточная лестница. Путь был свободен.

Позади послышалось хлопанье крыльев, и рядом со мной приземлилась Квизл. Лицо у нее было серым. В боку зияла рана.

– Что-то не так? – спросил я.

– Это не гули. Там был африт. Пришел голем, уничтожил африта. Я в порядке.

Свита стала спускаться с холма. В водах Влтавы внизу отражались сполохи горящего замка, придавая реке скорбную красоту. Мы никого не встретили, никто не пытался нас преследовать.

Река была уже совсем рядом. Мы с Квизл переглянулись с надеждой. Город потерян, а с ним и вся империя, однако это бегство позволит нам спасти хотя бы остатки попранной гордости. Мы, конечно, питали глубочайшее отвращение к этому рабству, но при этом мы терпеть не могли проигрывать.

Засада подстерегала у самого подножия холма.

На ступени перед свитой внезапно с шумом и грохотом выпрыгнули шестеро джиннов и целая стая бесов. Император и придворные вскрикнули и отшатнулись. Мы с Квизл напряглись, готовые ринуться в бой.

Позади кто-то слегка кашлянул. Мы обернулись одновременно.