Майкл промолчал.
– В телефонном справочнике Сингапура имя Т. Андерхилл отсутствует.
Чуть больше часа спустя они шагали по Орчард-роуд. Пул нес конверт, набитый фотографиями Андерхилла с обложек книг; Биверс, карман пиджака которого оттопыривал «Кодак инстаматик», неуклюже пытался на ходу рассмотреть что-то на карте путеводителя по Сингапуру, а Конор Линклейтер шагал вместе со всеми, сутулясь и сунув руки глубоко в карманы, и не нес ничего. Во время завтрака они решили провести утро как обычные туристы и попытаться пройти на своих двоих по Сингапуру столько, сколько хватит сил, – «проникнуться духом города», как сказал Биверс.
Эта часть Сингапура казалась такой же пресной и безвредной, как их завтрак в кофейне. Чего не удалось рассмотреть из окна своего номера доктору Пулу – так это того, что город имеет очень много общего с дьюти-фри-зоной крупного аэропорта. Каждое строение, если это только не гостиница, было либо офисным зданием, либо банком, либо торговым центром, причем последние, преимущественно трех-четырехэтажные, составляли абсолютное большинство. Гигантский постер на самом верхнем этаже еще строящегося здания изображал бизнесмена-американца, беседующего с сингапурским банкиром-китайцем. В круг над головой американца были вписаны слова: «Я с радостью узнал о фантастической прибыли, которую могу получить, инвестируя свои деньги в Сингапур!» На что китайский банкир отвечал: «С нашей выгодной инвестиционной программой для наших зарубежных друзей никогда не поздно принять участие в экономическом чуде Сингапура!»
В любой момент – хоть прямо сейчас – можно зайти в магазин со стеклянным фасадом и купить фото- или видеокамеры либо стереоаппаратуру. Напротив, по ту сторону шестиполосной улицы, расположился торговый центр «Орчард Тауэрс»: поднявшись по пролету мраморных ступеней, вы можете заглянуть на выбор в любой из семи магазинов, предлагавших камеры, стерео, электробритвы и электронные калькуляторы. А рядом через дорогу, слегка напоминая зиккурат, стоит торговый центр «Дальний Восток», над которым натянут длинный красный баннер со словами: «Гонг Хей Фат Чой»[65]: совсем недавно праздновался китайский Новый год. Рядом с «Орчард Тауэрс» расположился отель «Хилтон», на террасе которого завтракали степенные американцы. Далее располагался «Сингапур форум», перед которым невысокий крепыш-малаец с лицом Уильяма Бендикса[66] поливал из шланга каменные плиты тротуара. Далеко вверх на склоне холма они увидели садовника, трудившегося над тем, чтобы территория «Шангри-Ла» оставалась такой же безупречной, как центральный корт на Уимблдоне. А дальше по Орчард-роуд тянулись торговый центр «Лаки плаза», отели «Айрана» и «Мандарин».
– Такое ощущение, – сказал Конор Линклейтер, – будто в один прекрасный день Уолт Дисней сошел с ума и сказал: «К черту детишек, давайте лучше изобретем Сингапур и просто станем рубить капусту».
Когда они проходили мимо «Просперити тэйлор шоп», из него вышел ухмыляющийся маленький человечек и направился следом за ними, пытаясь зазвать в магазин и что-нибудь приобрести.
– Вижу, вы парни крутые! – сказал он, протащившись за ними первые полквартала. – Мы дадим вам скидку десять процентов. Лучшего предложения вам не сыскать во всем городе. – После того как они практически миновали большой перекресток на Клеймор-Хилл, он сделался более назойливым. – Так и быть, гарантирую скидку в двадцать пять процентов! Опустить цену ниже я просто не могу!
– Костюмы нам не нужны, – сказал ему Конор. – Мы не ищем костюмы. Отвяжись.
– Неужели вам не хочется хорошо выглядеть? – спросил портной. – Что с вами не так, мужчины? Нравится выглядеть как туристы? Только на минутку загляните в мой магазин – и выйдете из него утонченными джентльменами, да еще получите скидку в двадцать пять процентов.
– Да я и так выгляжу как утонченный джентльмен.
– А я могу сделать так, что будете выглядеть просто блестяще! – не унимался портной. – То, во что вы сейчас одеты, обошлось вам в три-четыре сотни долларов, я же за эту цену дам вам костюм в три раза лучше!
Биверс, нетерпеливо шагавший по тротуару, резко остановился. Выражение неприкрытого изумления на его лице стало для Майкла Пула (и, как он полагал, для Конора – тоже) прямо-таки рождественским сюрпризом.
– С моей помощью вы преобразитесь и станете выглядеть, как завсегдатай Сэвил Роу[67],– говорил портной, круглолицый китаец за пятьдесят в белой рубашке и черных брюках. – За костюм, который стоит шестьсот пятьдесят долларов, я попрошу всего триста семьдесят пять. Цена со скидкой пятьсот, я сбавлю цену еще на четверть. Триста семьдесят пять – это несколько отличных ужинов в «Четырех сезонах». Вы же адвокат, да? Когда окажетесь перед Верховным судом, на вас обратят внимание не только потому, что вы выиграете дело, все станут ахать: «Откуда у вас такой костюм? Должно быть, из ателье пошива „Просперити“, хозяин которого Винь Чонг»!
– Да не хочу я покупать костюм, – сказал Биверс с лукавым выражением лица.
– Костюм вам просто необходим.
Биверс резким движением выудил из кармана фотоаппарат и, вытянув вперед руку с камерой, словно стреляя, сделал несколько снимков китайца. Портной с усмешкой позировал ему.
– Почему бы вам не пристать к одному из этих парней вместо меня? А еще лучше – вернуться в свое ателье?
– Самые низкие цены! – Портного уже трясло от едва сдерживаемого веселья. – Триста пятьдесят долларов. Ниже не могу – не хватит оплатить аренду. Если сброшу еще – станут голодать дети.
Биверс сунул камеру в карман и повернулся к Майклу с видом животного, попавшего в капкан.
– Похоже, этот тип знает все, – сказал Майкл. – Может, спросить у него про Андерхилла?
– Так покажи ему фото!
Майкл вытащил из-под руки конверт с фотографиями и открыл его.
– Мы сотрудники полиции из Нью-Йорка, – сказал Биверс.
– Вы адвокат, – возразил портной.
– Скажите-ка, видели ли вы когда-нибудь этого человека? Майк, покажи ему фото!
Майкл вынул из конверта один из снимков и в вытянутой руке показал портному.
– Знаете его? – спросил Биверс. – Вспомните, видели ли его раньше?
– Этого человека я никогда не видел, – ответил портной. – Для меня было бы честью встретиться с этим человеком, да только он не смог бы заплатить мне даже минимальную цену.
– Почему же? – спросил Майкл.
– Слишком артистичная натура, – сказал портной.
Майкл улыбнулся и не успел убрать фотографию в конверт, когда портной наклонился вперед и выхватил снимок.
– Дайте мне фото? У вас еще много, а?
– Врет он, – сказал Биверс. – Вы лжете. Где этот человек? Можете отвести нас к нему?
– Это фото знаменитости, – сказал портной.
– Он просто хочет заполучить фото, – сказал Майкл Биверсу.
Конор хлопнул китайца по спине и громко рассмеялся.
– «Просто хочет заполучить фото» – это ты о чем?
– Повесить на стенку, – сказал портной.
Майкл вручил ему фотографию.
Портной сунул снимок под мышку и захихикал:
– Большое спасибо!
Он развернулся и по широкому тротуару отправился восвояси. Хорошо одетые китайские мужчины и женщины неспешно шагали к ним под нависающими деревьями. Большинство мужчин были в синих костюмах, аккуратно повязанных галстуках и солнцезащитных очках и выглядели, как тот банкир с плаката. Женщины были хрупкими и хорошенькими, все в платьях. Пул осознал, что он, Биверс и Конор здесь представляли расовое меньшинство из трех человек. Далеко впереди аллеи, рядом с плакатом, запечатлевшим сурово хмурящегося Чака Норриса в окружении языков пламени и множества иероглифов, лениво брела китайская девочка-подросток, рассеянно заглядывая в витрины магазинов. На ней была, по-видимому, школьная форма: плоская белая шляпка с широкими полями, белая матроска с черным галстучком и свободная черная юбка. Затем позади нее открылась взгляду целая стайка так же одетых девчушек – словно выводок утят. Через дорогу рядом с постером, рекламирующим гамбургеры «Макдоналдс», виднелся квадратный белый знак, призывающий «Говорите на мандаринском – помогите своему правительству». Неожиданно Пул ощутил сильный запах духов, словно окунулся в облако аромата невидимого экзотического цветка, и без всякой причины вдруг почувствовал себя непомерно счастливым.
