Кэтрин нерешительно стояла у входа, крепко сжимая руку старой кормилицы. Европа рассказывала что-то о присутствующих в зале, но девушка ее не слышала. Все ее мысли были о Стефане. До самого последнего момента она ожидала его возвращения в своей комнате и теперь, оскорбленная его отсутствием, была вынуждена спуститься к ужину одна.

В глубине души Кэтрин было страшно, но она боролась с нахлынувшим смятением. Врожденное чувство собственного достоинства и сила духа не раз спасали девушку и в более трагических обстоятельствах, нежели обычное замешательство. Она выпустила руку кормилицы и, гордо вскинув голову, шагнула в зал. За величавой походкой и уверенной улыбкой скрывалась внутренняя дрожь.

Шествуя по залу, Кэтрин ловила на себе восхищенные взгляды гостей. Это придавало ей уверенности. Возле помоста она остановилась. С достоинством присев в реверансе, девушка обратилась к графине:

— Осмелюсь представиться вам, леди Розалинда. Меня зовут Кэтрин, я дочь лорда Гилберта.

Окинув девушку долгим проницательным взглядом, графиня промолвила:

— Значит, это вы, моя дорогая. Проходите, проходите. И не нужно быть такой официальной со своей будущей свекровью.

Кэтрин присела в реверансе и с благоговением взглянула на графиню. Эта женщина была необыкновенно красива. Даже морщинки, веером расходящиеся из уголков прекрасных глаз, не портили ее лица. Одетая в черный бархат и красный шелк, графиня была похожа на экзотический цветок, чуть тронутый первым морозом. Темная кружевная вуаль покрывала черные, как вороново крыло, волосы. Горящие глаза и выразительно изогнутые брови говорили об ее остром блестящем уме. Единственное, что свидетельствовало о безвозвратно ушедших годах, были морщины, залегшие вокруг рта. Но и они были не так заметны, поскольку все внимание притягивали к себе ярко накрашенные губы. Чувствовалось, насколько важно было для этой волевой женщины сохранить иллюзию неувядающей молодости.

— Добро пожаловать, моя дорогая, — сказала с подчеркнутой вежливостью графиня Розалинда. — Я надеюсь, ты простишь моему сыну, что он оставил тебя одну. Бесспорно, ему не следовало бы так поступать. Я, к сожалению, тоже не знала, что он отсутствует. Иначе просила бы Рамси сопроводить тебя к ужину. Скажи мне, дорогая, хорошо ли ты отдохнула после утомительного путешествия?

— Я отдохнула прекрасно. Спасибо за гостеприимство.

— Позволь представить тебя графу и графине Монтбери.

Встретив откровенно распутную ухмылку старого графа, Кэтрин смутилась. Она чувствовала себя куклой, выставленной на всеобщее обозрение.

— Да ты настоящая красавица, — сказал граф, облизывая кончиком языка беззубые десны.

Кэтрин сдержанно поклонилась. Взглянув на графиню Розалинду, она поймала на себе ее высокомерный взгляд.

— Ты действительно очень красива. У моего сына прекрасный вкус. Надеемся, ты будешь соблюдать его интересы дольше, чем другие английские леди, — сказала графиня. Ее тон был холоден и бесстрастен. — Добро пожаловать в нашу семью.

Граф обменялся с графиней Розалиндой понимающими взглядами и рассмеялся. Он так развеселился, что не обращал внимание на жену, толкающую его локтем.

Смысл сказанного был неприятен. В одно мгновенье, напомнив о прошлом сына, графиня уничтожила доверие Кэтрин к Стефану. Девушка чувствовала, как задыхается. Волна обиды и неуверенности захлестнула ее. Она робко взглянула на будущую свекровь. «Зачем она это сказала? Неужели ей нравится издеваться над людьми?» — думала Кэтрин. Отогнав прочь мрачные мысли, девушка улыбнулась. Ей некого было винить за свои страдания. Это был брак по расчету. И если об этом помнить, не останется места для разочарований и тоски о любви.

Графиня Розалинда представила Кэтрин остальным членам семьи, и девушка почтительно приветствовала всех их. Завершив ритуал знакомства, она заняла за столом отведенное ей место. Марлоу неотступно преследовал взглядом каждое движение Кэтрин. А Констанция, к счастью, даже не смотрела в ее сторону.

Девушка с утра ничего не ела, и поэтому с удовольствием принялась за восхитительно приготовленную говядину. Утоляя голод маленькими кусочками мяса, она прислушивалась к застольной беседе. И на какое-то время даже увлеклась хвастливыми рассказами очаровательного дяди Роберта. Однако когда мужчины начали говорить о растущем недовольстве крестьян и возможном мятеже, причине постоянного страха для знати, Кэтрин потеряла всякий интерес к их разговорам. Ее мысли снова вернулись к Стефану. «Где он сейчас? — думала она с досадой, поднося к губам кубок с медом. — Что ж, они договорились насчет их брака. Но оставить ее одну, и даже не представить семье, — это было слишком большим унижением!» Кэтрин печально смотрела на пустующее рядом с ней место, которое ее жених должен был бы занимать рядом со своей возлюбленной.

Она грустно улыбнулась про себя. Не такой преданности и любви Кэтрин хотелось! Она жаждала остаться одна и молиться за Джорджа! Девушка встала и собралась было покинуть зал, когда по Грейт Холлу прокатился какой-то шум.

Громкий удар двери в конце зала заставил стихнуть пьяные голоса нисколько не считавшихся с болезнью графа гостей. Все взоры обратились ко входу. На пороге стоял укутанный в черный плащ путник, окруженный толпой крестьян. Толстая беззубая женщина, мальчик-калека с одной рукой, коренастый арендатор и какой-то нищий — все они словно бросали вызов роскоши и богатству Грейт Холла и благополучию его гостей. За ними стояли еще трое мужчин, по-видимому более высокого происхождения. В руках они держали музыкальные инструменты. Это были менестрели.

— Неужели нельзя было подождать меня? — гневно воскликнул путник, сбрасывая капюшон.

Это был Стефан! При звуке его голоса сердце Кэтрин забилось сильнее. Вся ее злость и недовольство мигом исчезли, в душе родились сладкие чувства. Его внезапное появление было словно стремительный порыв ветра, предвещающий бурю. Уверенной походкой он прошел в зал и окинул пронзительным взглядом всех пирующих.

Когда Стефан посмотрел на Кэтрин, девушка вздрогнула. В его глазах, еще мгновение назад сверкавших от ярости, она увидела теплоту, предназначенную только для нее. Забыв о своем негодовании, она чувствовала себя польщенной таким вниманием. Девушка с облегчением поняла, что он не собирался огорчать ее этим вечером. Позабыв о молитвах, она с удовольствием глотнула медового напитка. «Что-то изменилось в Стефане», — думала Кэтрин. С каждым днем, проведенным с ним вместе, она открывала для себя новые черты его характера, все больше попадая под обаяние огромной внутренней силы, отражающей глубину его чувств.

— Целый день я был занят делами замка, а вы не дождались меня к ужину. — Стефан бросил на пол свой плащ, который тут же был подхвачен расторопным слугой. — Кроме того, я привел гостей.

Он сделал крестьянам повелительный жест. Оцепеневшие, они неуверенно шагнули вперед. На их лицах читалось смущение.

— Стефан, — наконец вымолвила графиня, придя в себя от неожиданности, — отправь своих гостей на кухню и присоединяйся к нам. Граф и графиня Монтбери почтили нас своим присутствием.

Стефан бросил на Кэтрин насмешливый вопросительный взгляд, словно спрашивая, как ему следует повести себя в этой ситуации. Его дьявольская беспечность придала ей сил, и девушка ответила ему открытой улыбкой. По задорному блеску глаз она чувствовала, что присутствие почтенных гостей, которые стали свидетелями ошеломляющего появления Стефана, лишь разожгло в нем азарт. Никогда прежде он не выглядел таким решительным, как сегодня.

— О, мой господин! — в словах Стефана слышалась неприкрытая насмешка. — Я весьма польщен вашим присутствием!

— Что ты хочешь этим сказать? — презрительно спросил Марлоу, вставая из-за стола.

Стефан иронично пожал плечами.

— Я удивлен, почему здесь так торжественно и скучно. Неужели из-за того, что у нас гости? — громогласно произнес Стефан, обводя взглядом всех присутствующих. — Если бы вы по-настоящему любили отца, то не забыли бы про музыку и танцы. В этом замке всегда царили смех и веселье! Именно так принимал гостей наш отец.