И прежде чем она успела что-то сообразить, как-то отказать ему, Коннор резко притянул ее к себе.

Этот поцелуй не был нежным. Не было ни уговаривания, ни шутливого поддразнивания, ни теплоты соблазна. Его рот жестко накрыл ее губы и завладел ими. Его жаркое дыхание… его запах, столь же пьянящий, как виски, которое она пробовала вчера ночью… От шершавого прикосновения его щетины к чувствительной коже ее лица по ее телу пробежала дрожь. Умелое давление его губ, сладостное скольжение его языка вызвали глубинный трепет.

Его ладонь властно легла ей на затылок, поворачивая ее лицо так, как ему было удобно… как нравилось ему… и ей.

Мир вокруг поплыл и закружился. И тут же замер, когда совсем рядом с другого конца зеленого туннеля раздался громкий смех.

Миссис Кресс! И ее прогулка! Волна паники захлестнула Аделаиду.

Она замерла. Но ее полуоткрытый рот находился всего в дюйме от рта Коннора.

Коннор шевельнулся… И одним гибким движением вывел их из-под защиты увитой розами арки на полное обозрение дюжины гостей.

В этот миг ее мир снова бешено закружился, но на этот раз не было никакой надежды на то, что он остановится.

Аделаиде показалось, что она окружена морем широко открытых глаз и разинутых ртов. Тишина воцарилась абсолютная.

Она оторвалась от Коннора и застыла на месте, багровая, как все присутствующие гости… за исключением, пожалуй, сэра Роберта, щеки которого пошли алыми пятнами, медленно распространявшимися по всему лицу.

Никогда в жизни Аделаида не испытывала такого мучительного стыда, даже когда ее стошнило на туфли сына викария на глазах у всех прихожан. Ей тогда было двенадцать лет. Она была достаточно взрослой, чтобы испытать отчаянное смущение, но еще достаточно маленькой, чтобы не усомниться, что умрет от этого на месте.

О, как ей хотелось сейчас, чтобы так все и произошло. Поскольку в сравнении с тем, что грозило ей сейчас, порча обуви сына священника была просто досадной мелочью. А вот момент, когда молодая леди просто обязана была умереть от стыда, – это когда половина гостей светского приема, включая ее почти что жениха, застигли названную леди, швыряющую в грязь семейную честь ради поцелуя незнакомца.

Незнакомца, который, совершенно очевидно, скомпрометировал ее намеренно.

– Что вы натворили?! – ошеломленно прошептала она.

Голос Коннора тихо прошелестел у нее над головой:

– Я вас спас.

Мысли о собственной смерти мгновенно сменились желанием увидеть его смерть. Если и существует момент, когда молодая леди может безнаказанно убить джентльмена, он настал именно сейчас…

– Вы!..

Список ругательных слов, вертевшихся у нее на языке, затерялся во взрыве восклицаний, которыми разразились гости. Все они внезапно обрели голос и напали на нее с вопросами и требованиями.

Она, заикаясь, попыталась обратиться к ним ко всем сразу.

– Я требую объяснения!

– Вы получите его, сэр Роберт. Я…

– Святые небеса, дитя! О чем ты только думала?!

– Если позволите мне объяснить, миссис Кресс.

– Никогда не ожидала этого от мисс Уорд!

Аделаида открыла рот и тут же его закрыла. Ей нечего было ответить.

– Коннор! – Леди Энгсли, хорошенькая брюнетка с синими глазами, вдруг возникла в просвете между широкими плечами двух гостей. Спустя мгновение ее муж, маркиз Энгсли, сделал шаг в сторону, давая ей дорогу. – Коннор, что вы здесь делаете?

– Не думай об этом! – Золовка леди Энгсли, леди Уиннифред, пробилась сквозь толпу и встала с ней рядом. Ее янтарные глаза расширились от потрясения. – Как вам удалось выйти из тюрьмы?

Аделаида засомневалась, что расслышала ее правильно.

– Что-что?.. Из тюрьмы?!

– Малышка Фредди, – протянул Коннор. – Всегда такая тактичная.

Значит, она все расслышала правильно. Казалось, ничто не может ухудшить ситуацию… но нет, оказалось, что может. Ее скомпрометировал беглый каторжник.

– Из тюрьмы?! – Аделаида не произнесла это, а жалобно взвизгнула. Удивительно, что она вообще смогла выдавить из себя даже это. Тюрьма!.. Чего еще ей было ждать?!

Миссис Кресс окинула Коннора быстрым взглядом.

– Я не помню, что посылала вам приглашение, сэр.

Коннор ответил на упрек элегантным поклоном.

– Прошу вашего прощения, мадам. Я счел, что приглашение сэру Роберту распространяется на всю его семью.

– Мы вовсе не одна семья! – рявкнул сэр Роберт. Несколько голов, включая голову Аделаиды, повернулись от Коннора к сэру Роберту, затем снова к Коннору.

– Вы родственники? – поинтересовался кто-то.

– Отнюдь нет! – Лицо сэра Роберта из пятнистого стало равномерно багровым. Аделаида ждала, что в любую секунду у него изо рта пойдет пена.

– Братец, – протянул Коннор, – ты меня ранишь…

– Братец? – Аделаида повернулась к сэру Роберту. – У вас есть брат, сбежавший из тюрьмы?

Не самый умный вопрос в эту минуту, но он удачно отвел общее внимание от нее… Пока миссис Кресс снова не повернулась к ней и не осведомилась:

– Ваш любовник – беглый каторжник?

– Вовсе нет, – чопорно произнес Коннор. Он даже принял оскорбленный вид: он обиделся за нее, что было удивительно, но приятно. – Меня выпустили.

Ах, негодник!

– Этот мужчина вовсе не мой… мой… – Аделаида даже не смогла выговорить это слово. Теперь гости наверняка увидят, что леди, неспособная даже произнести слово «любовник», не может иметь ничего подобного. Аделаида переводила взгляд с одного заинтересованного лица на другое. Нет, они явно ничего подобного не видели. – Никакой он мне не… Мистер Брайс воспользовался… – «Моим желанием ускользнуть в сад, чтобы увидеться с ним». – Я хочу сказать… Я не ожидала… – «Но ведь я надеялась». – То есть…

Леди Энгсли пожалела ее:

– Может быть, мы обсудим это в доме?

– Тут нечего обсуждать! – выступил вперед сэр Роберт и ударил Коннора по лицу перчаткой.

Раздались изумленные возгласы, а леди Энгсли и леди Уиннифред закатили глаза. Кажется, лорд Гидеон, муж леди Уиннифред, отозвался смешком.

Коннор встретил вызов долгим ледяным молчанием, за которым последовала самая грозная улыбка, которую Аделаиде когда-либо приходилось видеть.

– Назовите ваше оружие, – наконец произнес он. Тон был оскорбительно холодным, и смотрел Коннор на сэра Роберта так, словно готов был пронзить его сердце прямо тут на месте.

У Аделаиды по коже побежали мурашки. Это был не тот Коннор, который только что шутил и смеялся с ней в саду. И не тот джентльмен, который внимательно выслушивал ее планы и мечты. Этот человек был… Она не знала, каким словом его определить… Пожалуй, «опасен».

Сэр Роберт побледнел, судорожно сглотнул и наконец, запинаясь, выдавил:

– Это так не делается.

– Вы должны выбрать оружие, – разъяснил Коннору какой-то идиот из толпы.

– Я выбираю кулаки! – прорычал Коннор. – Ничто не даст мне большего наслаждения, чем разорвать вас на клочки голыми руками.

– Господи Боже!.. – выдохнул кто-то.

– Какое дикарство! – проговорил кто-то с явным злорадством. Аделаида сообразила, что это произнес тот же идиот, который подсказывал Коннору дуэльные правила.

Сэр Роберт громко сглотнул.

– Это… Так тоже не делается.

Леди Энгсли оказалась одной из немногих, кого не привела в восторг смертельная ссора.

– Какая глупость! – фыркнула она. – Какая еще дуэль?

Аделаида не могла с ней не согласиться.

– Довольно. Не будет никакой дуэли. – Она встала между мужчинами лицом к Коннору. – Мистер Брайс, это не поможет…

Она оборвала свою речь на полуслове, потому что Коннор схватил ее за плечи, поднял в воздух и переставил в сторону… и все это, не сводя глаз с сэра Роберта. Было такое впечатление, что ее просто не существовало.

А она могла думать только об одном: почему он не отодвинул ее в сторону прошлой ночью, или нынче утром, или всего пять минут назад?

Она услышала вздох лорда Энгсли до того, как он шагнул и встал перед ее глазами. Он был самым высоким среди присутствующих гостей.