48 Ultimum Bellum Victricus

Последний бой Завоевателя

Ее кобыла завизжала и встала на дыбы, два копейных древка торчали из ее груди. Зена выпала из седла, не без труда поднялась на шатающиеся ноги. Один легионер упал немедленно. Еще трое тут же заняли его место, шагнув вперед из второй линии. Их щиты были как стена, ощетинившаяся гладусами, будто дикобраз – иглами.

Пинок в средний щит заставил солдата пошатнуться. Ей не нужно было больше места, чтобы уклониться от предсказуемого – низкого и длинного – удара его компаньона, после чего ее ботинок встретился с его начищенным шлемом. Шакрам отбил нападение третьего, и ее меч скользнул в брешь в защите, чтобы укусить не прикрытую доспехом плоть. Они танцевали так уже несколько часов: королева смерти и бесконечное море просителей, ни один из которых не мог доказать, что достоин ее милости, ее великолепия. Пока что.

Если кто-то из ее Драконов и был еще жив, то она потеряла их след в хаосе боя. Кадмус давно пал, выплевывая проклятия на головы римлян, прижимающих его к земле копьями. Она даже не попыталась отомстить за его смерть, и за это просила его прощения.

Завоеватель продолжала двигаться. Бежать, если уж быть честной с самой собой, но все же двигаться, не позволяя им окружить ее, ускользая из очередной ловушки, вынуждая их преследовать ее. Она больше не чувствовала своих рук, теперь она мало что могла чувствовать, кроме проникшего до костей истощения, дыма и сухого воздуха в ее легких. Иногда Завоеватель натыкалась на группки своих солдат, и тогда она поворачивалась лицом к своим преследователями, убивая и раня стольких, скольких могла, пока последний греческий воин не падал мертвым. Затем она снова бежала.

От ее защитных линий остались лишь клочья. Некоторые из ее людей уже побросали оружие, предпочитая пожарище леса бесконечному потоку легионеров. Не осталось ни одного барабанщика или горниста, чтобы сыграть сигнал к отступлению, да и некуда было отступать, даже если бы сигнал был. Мысль мелькнула в ее голове: «Я умру здесь». Но ее тело возражало, продолжая сражаться упорнее, чем когда-либо, продолжая двигаться.

Очередная попытка окружения. Она запустила шакрам – сверкающий диск рикошетом летел от одного медного шлема к другому, ее меч чертил смертельно красивые фигуры, следуя за собратом. Она выплюнула смешок, высокий и злой, пробившийся из темной части ее души, которая радовалась разрушению, даже ее собственному. «Осталось недолго», - прошептало оно. – «Ты почти свободна от этого. Заговоры, предательства, боль...»

Хватит бежать.

Завоеватель развернулась к преследователям, ее движения и мысли стали чуточку быстрее от предвкушения.

- Подходите, вы, сукины дети! – оскалилась она, налетая на них с чудовищной радостью. Яростное нападение заставило легионеров отшатнуться назад, иззубренное лезвие ее меча и светлый круг гефестианской стали расправились с теми, кто оказался слишком медленным, чтобы успеть отступить. Она единолично разберется с каждым из них.

Завоеватель едва почувствовала удар лезвия в доспех в области лопатки, пнула в горло солдата, поднявшегося с земли за ее спиной. Копье ткнуло ее в бок. Одной ногой она прижала древко к земле, чтобы тут же отрезать руку, держащую его. Жесткий поворот не помог полностью избежать укола в живот, но порез на доспехе и коже показался ей небольшой платой за удовольствие вонзить меч в шею нападавшего.

Тусклая сталь пронзила ее бедро. Резкий удар по эфесу сломал запястье легионеру, держащему гладиус, и Завоеватель отшатнулась назад, продолжая стоять даже несмотря на торчащий из ноги меч. Прежде чем римляне успели снова насесть на нее, воин уже стояла прямо, выставив перед собой меч и шакрам. Безумный взгляд обещал смерть первому, кто рискнет приблизиться. Медленно римляне окружали Завоевателя, внимательные алчущие взгляды искали момент, чтобы одновременно накинуться.

Краем уха она расслышала тихий гул, будто шорох крыльев стаи очаровательных колибри, вылетевших из леса. Нет, не крыльев. Перьев стрел. Завоеватель схватила римский щит и присела, укрывшись им. Стоящий рядом римский солдат задрал голову.

Стрелы падали с неба, как град, бились об ее деревянный щит, вызывали крики тех, кто оказался слишком медленным, чтобы поднять свой. Бурт либо бессердечен, либо приведен в отчаяние, если решил перестрелять собственных людей, чтобы убить ее.

Когда удары прекратились, Завоеватель выглянула из-за щита, чтобы тут же спрятаться обратно, когда новое облако стрел накрыло поле битвы. Очередная стрела пробила щит, и наконечник прорезал ее щеку, заставляя стиснуть зубы.

Каменный наконечник. Со стороны леса раздалась переливистая трель, будто одновременно заголосила стая рассерженных птиц. Завоеватель вскочила на ноги, атакуя солдат, количество которых уменьшилось почти вдвое. Отвлеченные боевым кличем амазонок и смертью, все еще льющейся с небес, они стали легкими целями. Припадая на раненую ногу, Зена прошла сквозь ряды римлян, как нож сквозь масло, забыв о стрелах, падающих вокруг, и почти не замечая собственных смертоносных ударов. Один из римлян, оставшийся без щита, блокировал ее удар. Завоеватель резко прыгнула в его сторону, и шакрам лишь на толщину волоса не дотянулся до форменного нагрудника, укрытого красным плащом. Жесткий пинок в живот заставил ее потерять равновесие. Раненая нога не выдержала, и Зена шлепнулась на задницу. Она уже подняла шакрам, чтобы отправить его в полет...

- Зена, это я! – Под римским шлемом вспыхнули светло-зеленые глаза. Гладиатор рванулась мимо нее, отвела в сторону меч нападавшего, развернулась и двинула римлянина локтем по затылку.

Габриель жива. От затопившего ее облегчения у Зены закружилась голова. Леопард яростно атаковала солдат. Она наседала на противников, работая гладиусом со скоростью и неистовством, которого Завоеватель никогда прежде от нее не видела. Двое римлян были смертельно ранены еще до того, как успели понять, что Леопард не была одной из них. Трое других вкладывали в этот бой все свои силы, одному из них даже удалось задеть ее бицепс, но гладиатор двигалась как вода, обтекающая валуны – быстрая и неудержимая. Один за другим солдаты падали, поливая кровью измученную жаждой землю. Вскоре последний повалился навзничь, окропив алым труп своего товарища, когда Леопард выдернула гладиус из его шеи. Женщина плавно развернулась, ища следующую цель, в глазах ее пылал смертоносный огонь, которого Завоеватель никогда не видела там прежде.

В тот момент, когда этот взгляд остановился на Зене, огонь потух. Леопард мгновенно оказалась рядом.

- Тебя предали. Маркус... - Она запнулась, заметила эфес слоновой кости, торчащий из ноги Зены. Гладиатор протянула руку, но подрагивающие пальцы остановились над проткнутой ногой, не зная, что делать.

Зена только отмахнулась.

- Ты тоже ранена. – Она указала на руку, которую Леопард прижимала к ребрам, на кровь, покрывавшую ее лицо под шлемом. Гладиатор проигнорировала ее слова, она уже отрывала полосу ткани от туники мертвого солдата, чтобы прижать к ране на боку Зены.

Завоеватель покачала головой.

- Оставь это. Убирайся отсюда, прежде чем тебя убьют.

Спокойно:

- Ты не приказываешь мне, Завоеватель. Не сегодня.

Зена опустила голову, впервые заметив кровь, мерными толчками выливавшуюся из раны в боку.

- Габриель, прекрати. Я никуда не пойду, и готова держать пари, что амазонки здесь не для дружеского визита. Уходи сейчас, пока они не решили убить и тебя тоже.

- Нет.

Зена собиралась спорить до победного. Это был один из тех споров, которые она не собиралась проигрывать.

- Габриель...

Стук копыт стал единственным предупреждением. Всадник появился из неоткуда, занося над головой меч. У Зены была только секунда, чтобы убрать гладиатора с траектории движения лезвия. Взамен серебристая дуга встретилась с ее рукой, шакрам выпал из разжавшейся ладони. Она ловила ртом воздух, прижимая руку к груди. Зена боялась открыть крепко зажмуренные глаза и увидеть на месте руки обрубок.