Пелагриос держал руку на луке другого Дракона, не давая стрелять.

- Он хочет ее живой! – Лейтенант вытащил меч из ножен и пошел к дальней стенке палатки, где возле кровати Завоевателя, задыхаясь, лежал капитан, одной рукой сжимая темный глаз стрелы и шипя от боли и предательства. Пелагриос обошел вокруг него, прижимая лезвие к обнаженному горлу. Леопард пододвинулась ближе, чтобы убедить его приблизится на расстояние удара ногой до того, как он закончит начатое. Но лезвие обнаженного меча опустилось, вытащило из ослабевших пальцев кожаный шнур, и развернулось, чтобы передать ключ ей. – С вашего позволения.

Гладиатор выпрямилась, глядя ему прямо в глаза, и позволила ключу соскользнуть на землю.

Холодная улыбка.

- Подними его.

Она лишь вздернула подбородок.

- Он сказал, что ты не будешь нам помогать. – Лейтенант задумчиво прижал палец к губам. – Возможно, мне стоит отрезать тебе одну руку. Это решило бы нашу проблему.

Быстрый, как змея, он ударил. Леопард механически попыталась отдернуть руки, но лишь прижала их к браслетам наручников, и вздрогнула, когда лезвие врезалось в древесину столба на волосок от ее суставов. Пелагриос усмехнулся.

- Хотя, ему это может не понравится. Что же делать? – Лейтенант преувеличенно нахмурился, будто задумавшись над своим же вопросом. Его взгляд сместился к Джоксеру, истекающему кровью на коврике. Потом Пелагриос взглянул на нее, хитро прищурившись. – Однако его не волнует, что случится с безымянным солдатом.

Лейтенант развернулся к Джоксеру, кончик его меча лениво рисовал линии на кирасе лежащего мужчины. Тонкое лезвие задержалось под плечом капитана, прошлось по незащищенному запястью, коснулось внутренней стороны бедра.

- Дурак, – прохрипел солдат. Его шрам натянулся от напряжения и выглядел отталкивающе. – Она знает, что я уже мертв.

Лейтенант опустился на корточки рядом с Джоксером и произнес, растягивая слова:

- О нет, Джоксер. Ты за много долгих минут от смерти. – Пелагриос мягко опустил руку на запятнанные красным пальцы капитана, лежащие на его груди. Не отрывая взгляда от глаз Леопарда, он резко дернул.

Крик капитана, высокий и тонкий, оборвался, когда у того перехватило дыхание. Гладиатор не пошевелилась, не моргнула, не доставила предателю такой радости. Другой палец. Джоксер резко втянул воздух сквозь сжатые зубы, его лицо было красным от напряжения. Жар поднимался в ее крови, вскипая жаждой разломить столб на две половинки и обернуть цепи вокруг короткой шеи предателя. Леопард заставила себя успокоиться, запрятав гнев так глубоко, чтобы почти забыть о нем, предложив вместо этого свой лучший скучающий взгляд.

Пелагриос рассмеялся, на него произвело впечатление это спокойствие.

- Боги, Джоксер, да она холоднее, чем сиська Геры. Ты здесь испытываешь боль, предназначенную для нее, а она даже глазом не моргнет. Вот, что ты получаешь за попытку стать героем.

Он дернул еще один палец. И следующий. Джоксер задыхался от боли, его щеки побелели, но будто для контраста, сжатые в линию губы были ярко-алыми. Лейтенант схватил его за большой палец. Выражение лица предателя говорило о том, что у него есть все время мира.

Гладиатор потрясла шест, привлекая его внимание. Время было единственным оружием, которое ей оставалось – мизерный шанс на чье-нибудь вмешательство. Леопард опустилась на корточки так медленно, что ее колени дрожали. Она оценивала имеющийся выбор. Пелагриос присел вне ее досягаемости за спиной Джоксера. Стрелок стоял у входа в палатку – стрела лежала на тетиве, но лук не был натянут. Она была в невыгодном положении, не считая одного факта: она была нужна им живой. Гладиатор смотрела в глаза лейтенанту, направляя на него весь свой гнев и вызов. Внимание Пелагриоса было полностью сосредоточено на женщине, которая шарила рукой по ковру, пока не нащупала ключ. Леопард действовала чрезвычайно медленно, делая много лишних движений.

Только что здоровая кисть Джоксера шевелилась под его бедром, и вот уже стремительно летит в направлении Пелагриоса – ранее отброшенный кинжал теперь торчит из предплечья предателя. За то время, которое потребовалось лейтенанту, чтобы закричать, Леопард открыла замок и прыгнула на стрелка. Разрываясь между желанием пристрелить ее и необходимостью выполнять приказ, мужчина еще только поднимал лук, когда гладиатор занялась им. Они оба вылетели из палатки – Леопард сверху – и заскользили по камням и корням деревьев. Она вскочила на ноги и побежала, почти не касаясь земли ногами, лавируя между палатками и деревьями, туда, откуда доносились звуки боя.

Крики за спиной сопровождались приближающимся топотом копыт. Леопард ждала до последнего, прежде чем резко свернуть, оставляя палатку между собой и преследователем. Она лавировала между деревьями, продолжая двигаться к опушке леса, к полю боя, к Зене.

Всадник загородил ей путь. Пелагриос. Рот мужчины искривлен в крике. Леопард едва глянула на него. Она повернулась вправо, будто собираясь просто обогнуть его, а потом прянула налево и проскользнула позади коня до того, как он успел развернуть пегого.

Пронзительный свист привлек ее внимание. Копыта врезались ей в бок, гладиатор полетела куда-то в сторону, с отвратительным хрустом врезалась в твердый предмет и провалилась в темноту.

46 Bellicum

Сигнал

- Труби еще раз.

Завоеватель, занятая ударами и блоками, лишь мельком глянула на трубача. Рог взвыл около ее уха. Мужчина выложился на полную, подавая сигнал.

Копье летело вниз по дуге, стремясь упокоиться в ее груди. Зена отбила его мечом, чуть было не пропустив выпад рьяного легионера. Она крутанулась на месте, уходя от удара, развернулась и вонзила меч глубоко в его плечо.

Дракон занял освободившееся место, и у нее появилось мгновение передышки, чтобы, прищурившись от солнца, глянуть на вершину восточного хребта. Никакого движения. Никакого шума. Ничего.

- Где они? – Голос Мармакса становился все громче, пока его жеребец прокладывал себе дорогу через толпу людей.

- Они будут здесь, – прорычала Завоеватель. В ее голове прокручивались другие сценарии.

- Наш правый фланг остался слишком далеко позади. Центр долго не продержится.

Зена привстала на стременах, чтобы оглядеть неровную линию фронта. Классическая римская стратегия – расколоть единую массу наступающего противника, а затем развернуться в сторону наименее защищенного фланга. Вообще-то, именно на это она и рассчитывала. Когда враг развернется к западу, чтобы отрезать от основного войска и окружить западную возвышенность, кавалерия, оставленная в резерве, выплеснется со стороны восходящего солнца и разобьет их ударом с тыла.

Никакой кавалерии не было.

- Значит нам придется укрепить его. Передай офицерам приказ держаться, чтобы Брут не разрезал нашу армию надвое. Сигналь еще… – Она запнулась на середине приказа. Трубач лежал в пыли на спине, и древко стрелы как штандарт возвышалось над его лицом. Завоеватель спрыгнула с седла, подняла трубу и подала еще один сигнал. Никакого ответа.

Это был хороший план. Он бы сработал.

Впереди завопили римские трубы. Легион развернулся, как один человек, прокладывая себе путь через слишком растянутый центр греческой армии.

Время для нового плана.

- Драконы, ко мне! – Зена вскочила в седло, пришпорила лошадь, направляя ее в образовавшуюся брешь, дополняя свои действия пронзительным боевым кличем, от которого бледнели мужчины. Ее меч танцевал среди их клинков, порхая от партнера к партнеру, порой целуя кого-то из их владельцев, чтобы тут же улететь прочь в сопровождении брызг крови. Что-то врезалось в ее ногу, расколов наголенник. Завоеватель крутанула мечом, выбивая оружие из рук противника. Резкий пинок в грудь – и солдат улетел прочь спиной вперед, сбив с ног еще двух легионеров. Ее ладонь привычно нашла шакрам, и широкий взмах отправил оружие в полет. Зена слушала как смертоносный диск прокладывает себе дорогу в рядах противника, мечом отправляя в Тартар оставшихся в живых. К тому времени, как шакрам вернулся к хозяйке, перед нею открылось свободное пространство шириною в четырех солдат, которое римляне явно не стремились заполнить.