- Зена?

- Да?

- Ты заметила, что съела всю овсянку? Аппетит вернулся.

- Угу. – Откровенно говоря, она не заметила, слишком занятая другими заботами, чтобы думать еще и об этом.

- Нервничаешь? Из-за завтрашней битвы?

Нервничаю? Знакомые чувства трепетали под ее кожей, заставляя ладони зудеть от желания ощутить под пальцами рукоять меча и увидеть врага перед собою.

- Нет, не нервничаю. Возбуждена. А ты?

- Немного, – признал голос в темноте. – Я не слишком хорошо работаю в толпе.

Боль притупила ее энтузиазм.

- Не волнуйся о завтрашнем дне. Ты будешь в порядке. – «Так или иначе».

45 Post Aciem

В тылу

Она проснулась. В палатке было темно, лишь легкий намек на рассвет окрасил восточную стену, так что она с трудом разглядела силуэт, чуть более темным пятном выделявшийся на фоне ткани. Завоеватель неподвижно сидела на краю кровати. Смотрела на нее.

- Что-то не так? – Леопард села, внезапно насторожившись.

- Нет, – отрезала воин. – Возвращайся ко сну. – Снаружи звякнула уздечка.

- Что происходит? Какие-то неприятности?

Завоеватель зашевелилась: проверила завязки нагрудника, надела защитные браслеты на предплечья.

- Нет. Никаких неприятностей. Возвращайся ко сну. Джоксер будет снаружи.

Леопард наблюдала, как воин закидывает старые ножны за спину, закрепляет шакрам на поясе. Мурашки пробежали по коже гладиатора – то же волнение, с которым она боролась всю ночь.

- Зена, посмотри на меня. Что происходит?

Воин избегала ее взгляда.

- Ты остаешься здесь.

- Черта с два. – Она сделала только полшага вперед, когда кандалы вернули ее тело к столбу, а разум – к реальности. Завоеватель лгала. Она заранее это запланировала. Гнев расцвел в ее груди. – Сними с меня цепи.

- Ты не отдаешь мне приказы, раб. Не сегодня.

Леопард дернула цепи, обнаруживая, что столб, держащий палатку, весьма крепкий.

- Зена, не поступай так.

- Я не могу позволить тебе отвлекать меня сегодня.

- Отвлекать тебя? А как насчет сражаться за тебя? Защищать тебя? Позволь мне пойти, Зена, стой...

Она успела увидеть множество людей и лошадей снаружи, прежде чем полог упал на место за спиной ее хозяйки.

Гладиатор обхватила столб руками и принялась яростно его трясти. Он лишь слегка пошевелился в вырытом под него отверстии. Маленькие руки раба, сжавшиеся вокруг столба толщиной с ее кулак, соскользнули с гладкой древесины еще до того, как она успела попытаться поднять его. Леопард всем телом кидалась на столб, раскачивая его в отчаянном желании расшатать веревки, яму, сделать хоть что-нибудь.

- Теперь ты можешь остановиться. Она ушла.

Раб игнорировала капитана, нападая на столб со все увеличивающимся чувством разочарования.

- Эй, прекрати это. – Джоксер попытался успокоить ее.

Вместо того чтобы внять совету, Леопард рванулась в его сторону и выхватила кинжал из ножен, висящих на поясе мужчины. Она попыталась вскрыть замок кончиком кинжала и разочарованно застонала. Лезвие было слишком широким, чтобы войти в скважину. Гладиатор бросила кинжал на пол и уставилась на мужчину своим самым властным взглядом.

- Сними с меня цепи.

- Нет. – Джоксер едва глянул на нее, прежде чем хмуро опуститься на дорожный сундук.

- Она совершает ошибку…

- Она не совершает ошибок.

- Если с нею что-то случится…

- Она – Завоеватель, самый свирепый воин во всей Греции. Она будет окружена сотней Драконов…

- Девяносто девятью, – уколола она. – И не говори мне, что ты предпочитаешь присматривать за каким-то ничего не стоящим рабом, в то время как Завоеватель Греции, женщина, которую ты поклялся защищать, едет навстречу опасности.

- Я делаю то, что мне говорят. Возможно это – концепция, с которой ты не знакома...

- Нет, – прорычала она, потрясая кандалами. – Примерь их ненадолго. Тогда и будешь читать мне лекции о том, как это трудно – делать то, что тебе говорят.

- Эй, если ты ищешь сочувствия, то обратилась не к тому человеку. Вся охрана знает, что ты стала любимчиком Завоевателя. Она не приказывает тебе делать то, что ты уже не хочешь делать. Как ты этого добилась, я никогда не пойму.

Желудок Леопарда дернулся.

- Что?

Джоксер закатил глаза.

- Не строй из себя дурочку. Как ты заставила ее влюбиться в тебя. Я никогда не видел ее столь уравновешенной. Капитан Беллерофон бился об заклад, что ты заключила сделку с Купидоном.

- Они думают, что она... что я...? – Внезапно в палатке стало меньше воздуха.

- Эй, меня не волнует, что ты сделала. Суть в том, что ты сделала это, и что Завоеватель это знает, поэтому ты здесь, а не рядом с нею. Ей и без того будет достаточно трудно выиграть сражение и не попасть под чужой клинок, чтобы еще и о тебе волноваться.

Вдалеке раздались звуки рога. Ему ответили барабаны, сотрясая землю. Или это был грохот тысяч ног? Широко распахнув глаза, раб смотрела на солдата.

Тот прислушивался, склонив голову на бок.

- Армия выступила. Теперь недолго.

Гладиатор опустилась на постель, холодный узел стянул ее внутренности.

- Беллерофон думал, что я представляю опасность?

- Он не доверял твоему влиянию, да. Но как только он выяснил, что ты – не амазонка, он успокоился.

- Почему? Почему он так ненавидит амазонок?

Джоксер пожал плечами.

- Судя по тому, что я слышал – амазонки убили его отца за то, что он осеменил одну из них.

- Он изнасиловал ее?

- Нет. Он женился на ней.

Мысли медленно перемещались в ее голове.

- Мать Беллерофона была амазонкой?

- Так люди говорят. Капитан никогда не поднимал эту тему.

Была ли это вся история или только ее часть, гладиатор чувствовала в ней зерно правды. Его личная вендетта, поддельные амазонки-ассасины, клятва Терреи о ее невиновности, причиненные ей муки, все это складывалось в цельную картину. Другим частям, таким, например, как нападение римлян на судно, оставалось невыносимо мало места.

Грохот сменился на отдельные крики и бряцанье металла по металлу. Эти звуки были ей знакомы – диалоги смертельной битвы. Она могла закрыть глаза и представить, что сидит в камере и слышит, как наверху заканчиваются Игры. Игры. Что если это была одна гигантская Игра – сражения для удовольствия одного только Цезаря, с участием лучшего греческого гладиатора и Завоевателя, чьи жизни лежали на чаше весов? У нее скрутило живот.

Рассвет уже давно прогорел, когда она услышала цокот копыт и вскочила на ноги. Капитан вытащил меч из ножен и выглянул из палатки, приоткрыв створку. Он с облегчением перевел дыхание и оглянулся на гладиатора.

- Все в порядке.

Вошел усмехающийся лейтенант Пелагриос.

- Сражение наше. Завоеватель послала меня, чтобы забрать ее раба.

- Правда? Я все еще слышу звуки битвы.

- Зачистка. Вы должны были быть там, капитан. Она была удивительна. Я никогда не видел ничего подобного. – Лейтенант опустил взгляд. – Вы не собираетесь убрать это, сэр?

Джоксер посмотрел на свой меч и вложил его в ножны.

- Где она сейчас?

- Все еще на поле боя. Вы знаете, насколько упрямыми могут быть эти римляне.

Капитан кивнул и приблизился к гладиатору, затем сделал паузу, коснулся ключа, висящего на шнурке на его шее, и задумчиво нахмурился.

- Какие-то проблемы, капитан?

Выражение его лица заставило гладиатора подобраться. Мужчина прочистил горло.

- Не то, чтобы. Просто Завоеватель приказала мне ждать здесь, пока она не вернется.

- О. Мне она сказала, что у нее еще много дел с пленными и ранеными, но там уже вполне безопасно, чтобы привести ее женщину.

«Ее женщину?» Леопард отстранилась, внезапно напрягшись, едва заметно покачала головой. Капитан кивнул, но все равно снял ключ с шеи и вставил его в замок.

Леопард вздрогнула, когда стрела пробила его нагрудник. Джоксер тихо вздохнул, столь же удивленный, как и она. Извинение расцветало в его мягких глазах, пока грубые пальцы возились с ключом в замке. Скрип дерева раздался позади его, легкий писк тетивы, трущейся о тис. Гладиатор оттолкнула капитана в сторону, смутно расслышав вскрик, когда стрела скользнула вдоль ее щеки.