Зена поманила раба к себе. Она замкнула наручники на узких запястьях, поправила ткань, свисающую с плеч, слегка повернула ошейник, чтобы он не давил на горло. Большой палец коснулся ушибов, темнеющих вокруг зеленых глаз.

- Когда-нибудь ты будешь служить мне без того, чтобы выглядеть так, будто я избила тебя почти до полусмерти.

Руки раба приглаживали завязки экзотического египетского платья.

- И разрушу репутацию Завоевателя? Я скорее сама пролью свою кровь.

Зена хотела рассмеяться, если бы только гладиатор рассмеялась вместе с ней. Улыбка исчезла, когда пристальный взгляд раба был направлен на нее. В этих глазах Зена не нашли ни лжи, ни хвастовства. Только уверение.

Как река. Неизменная. Непреклонная. Неустанная. Непреодолимая.

«Ты попала».

37 Interrogatio

Допрос

Все более и более терзающие образы занимали мысли гладиатора, пока они приближались к темнице. Хотя они довольно много говорили о допросе, Леопард понятия не имела, что Завоеватель собирается делать. Она продолжала вспоминать Мелосу – каждая кость сломана, спина в лохмотьях, будто ее кошки драли, лицо купается в крови. И в самых темных участках памяти, куда лучше и не забираться, эхом отзывались другие хлесткие удары, когда ее собственная плоть разрывалась под поцелуями кнута.

Чем больше раб думала об этом, тем меньше хотела узнать, какими навыками обладала ее хозяйка.

Гладиатор чуть было не налетела на Завоевателя, которая резко остановилась на месте, глядя в камеру.

Убийца сломанной куклой лежала на липкой красной соломе.

Охранник вышел из своей коморки, встречая Завоевателя, и начал возиться с ключами даже прежде, чем заметил, что случилось с заключенной. Запаниковав, он, казалось, не узнал гладиатора, хотя она помнила этого мужчину с миской со своего прошлого посещения.

В тот же миг, когда охранник отпер дверь, Завоеватель пролетела мимо него, опустилась на корточки около неподвижного тела и перевернула его на спину.

Как и у Терреи, ее лицо стало почти неузнаваемым под переплетающимися кровавыми бороздами. В отличие от Терреи, еще одна более глубокая рана распахивала свой рот под ее подбородком, затопляя грудь красной волной.

Незнакомый голос прогрохотал из груди воина, пустой и безжизненный.

- Задержи этого солдата.

Еще до того, как ее разум успел зарегистрировать эти слова, Леопард выхватила меч из его ножен и махнула тяжелым оружием, удерживая его обеими руками. У мужчины был взгляд человека, попавшего в капкан, глаза остекленели от страха. Ради его же пользы, гладиатор надеялась, что солдат не попытается сделать что-нибудь стремительное. У нее не было сил, чтобы сражаться, и энергии, чтобы преследовать его. Если охранник побежит, Леопард остановит его острием меча.

К ее облегчению, солдат не пытался сопротивляться.

Завоеватель опустила голову девочки и встала. Ее лицо выражало высшую степень раздражения. Она взяла меч из руки гладиатора.

- Приведи Деметриуса.

Леопард сглотнула, и бросилась к лестнице. Прохладный ветер кружил пыль, приплывшие со стороны моря тяжелые облака заслоняли солнце. Она задрожала и направилась к хорошо знакомым ступенькам, ведущим в больницу.

Целитель лежал в постели. Гладиатор растолкала его.

- Что? Что-то не так?

Она не ответила, вытащила его из кровати и поспешила назад, подождав лишь пару мгновений, чтобы он успел захватить свою сумку.

Болезненный стон они услышали еще от входа. Метнувшаяся в проход Леопард, как раз успела увидеть, как солдат падает на колени, складываясь пополам от удара в живот. Нет, не удара. Розовые веревки выпирали между его пальцами. Завоеватель схватила его за тунику, затаскивая в проход. Гладиатор и целитель остановились на лестнице. Ужас, написанный на лице Диметриуса, отражал чувства, скрываемые гладиатором. Неохотно, они последовали за Завоевателем в комнату у дальнего конца коридора.

- Деметриус, хорошо. – Небрежно заметила Завоеватель, поднимая солдата на стол, как барана, предназначенного на закланье. – Видишь, Фаво, спасение рядом. Отвечай на мои вопросы быстро, и ты будешь жить. – Она закончила привязывать мужчину к столу, взяла со стены похожий на коготь кинжал, провела лезвием по ногтю для большего эффекта. Солдат застонал.

Целитель решил вмешаться.

- Госпожа, пожалуйста.

Взгляд Медузы заставил его замереть.

- Ты можешь подождать снаружи, пока я тебя не позову. – Деметриус прикусил язык и деревянно поклонился, прежде чем выйти из комнаты. Завоеватель повернулась к гладиатору. – А ты? Тоже хочешь уйти? – Глумливо протянула воин. «Ты сказала, что хочешь допрос».

Гладиатор внутренне напряглась под блеклым взглядом. Да, она боялась того, что могло последовать. Но уйти означало сбежать, спрятаться от того, что должно быть сделано. Леопард никогда так не поступала. Если Зена может сделать это, то и она тоже.

Странные эмоции пробежали по лицу воина, и удивление среди них превалировало. Маска Завоевателя упала на место, явив многообещающую игривую улыбку, которая отнюдь не нравилась солдату. Она почувствовала его взгляд до того, как мужчина задрожал.

Завоеватель наклонилась, кончик изогнутого лезвия прошелся по лицу охранника, остановившись под ноздрей.

- Скажи мне, Фаво. Кто убил моего заключенного?

Мужчина резко втянул воздух, вжимаясь в стол в попытке отодвинуться от ножа.

- Ваш палач, Завоеватель.

Лезвие рассекло его нос, заставляя завизжать.

- Мне не нужен палач. Попробуй еще раз.

Безнадежно:

- Он принес ключ, показал вашу печать.

- И как выглядел этот фантом? – лезвие поползло вниз к челюсти, оставляя за собой сочащуюся кровью линию.

Мужчина всхлипнул.

- Я… я не видел его лица. На нем был капюшон палача.

Лезвие взрезало его щеку от виска до рта, обнажая зубы в кровавой усмешке. Гладиатор зашипела сквозь зубы, вынуждая себя не отводить взгляд.

- Неправильный ответ, Фаво. Давай начнем сначала.

- Нет, пожалуйста, Завоеватель. Я говорю правду. Я никогда не солгал бы вам. Пожалуйста. – Он всхлипнул, стараясь отодвинуться от лезвия, которое едва касалось его челюсти.

Если Разрушитель и слышала его, то на выражении ее лица это никак не сказалось. Она улыбнулась, когда кончик лезвия прошелся за ухом мужчины. Она сейчас явно была сосредоточена на другом, на очередном разрезе, очередном крике, очередном деянии мести, призванном заглушить ее гнев. Это не был допрос. Это была чистая и радостная месть.

Леопард оттолкнулась от стены, вынуждая себя подойти ближе. Завоеватель предупреждала ее не вмешиваться снова. Раб не смела коснуться ее, не смела сказать ни слова в защиту солдата. Несмотря на предложение Завоевателя, она не была столь уверена в природе их странных отношений, чтобы гарантировать, что не окажется на столе, на его месте. Но гладиатор не могла просто стоять и ничего не делать. Она прижалась к краю стола, напоминая Завоевателю о себе, надеясь, что та посмотрит на нее.

Голодная смерть выглянула из светло-синих глаз, уставившись на новую закуску.

Леопард отказалась отступить. Она выучила этот урок еще годы назад. Она не бросала вызов и не просила. Она просто смотрела на Зену так, как Зена смотрела на нее, распятую на мачте.

Это уже было. Тогда, на площади, полная решимости удавить египтянина, Гладиатор блокировала все остальное, все мысли, все эмоции, все чувства, кроме чувства цепей, натянувшихся на ее запястьях, и веса твари, корчащейся в ее руках. Он не был человеком. Как и она.

Пока прикосновение Завоевателя не вернуло ее к реальности. Прикосновение и глаза Зены – синие и спокойные, и совершенно человеческие. И мир медленно вернулся на свое место. Она не оружие Цезаря – бесчувственное и смертоносное – но плоть и сердце, разум и дух. И, чувствуя отвращение, Леопард вытолкнула его из своего сознания, благодарная за напоминание.

То же самое напоминание она предложила теперь, изучая чудовищные глаза Завоевателя. «Это не ты. Ты не должна делать это. Ты можешь выбрать: не делать этого».