За время этой тирады прямой взгляд Леопарда ни разу не дрогнул. Пожалуй, даже стал более твердым, столь же суровым, как у любого римлянина. Зена решила изменить тактику, выбрав что-нибудь более мягкое.

- Габриель, я в порядке. А ты – нет. Тебе будет лучше здесь, где целители смогут присмотреть за тобой.

Леопард сократила расстояние между ними. То, что она не имела никакого желания оставаться здесь, было очевидно. Однако Завоеватель должна была попытаться.

- Ты не понимаешь. Прием утомляет и изнуряет и в лучшие дни. Ты все еще слаба…

Неправильный выбор слов. Леопард сжала челюсть и развернула плечи. Если движение и причинило боль, она не подала виду. Завоеватель пожала плечами.

- Прекрасно. Но у меня не будет ни времени, ни терпения, чтобы нянчиться с тобой, если ты не сможешь продержаться, понимаешь?

С торжественным кивком гладиатор прижала остатки своей туники к груди и направилась за Завоевателем в ее палаты. Первым пунктом в распорядке стояла ванна; острые запахи пота, крови и сожженной плоти клубились вокруг гладиатора, довольно обычные для воина, но едва ли подходящие для раба на приеме Завоевателя.

Мутная вчерашняя вода заполняла ванну. Снова Завоеватель была первой. Прохладная несвежая вода была не особо приятной. Зена смыла пот с кожи быстрыми привычными движениями.

Ванна, должно быть, всколыхнула воспоминания раба. Гладиатор нахмурилась.

- Что, если убийца – не амазонка?

Что-то в ее тоне немедленно заставило Завоевателя вспомнить об осторожности.

- Почему ты так решила?

Гладиатор внимательно изучала мраморные плиты, выстилающие пол.

- Я только подумала… если она хотела подобраться к тебе незаметно, разве она не надела бы что-нибудь менее… амазонское?

- Она хотела сделать заявление.

- КТО-ТО хотел. Все знают, что ты ненавидишь амазонок. Одень девочку в замшу и прикажи ей стрелять в Завоевателя, и у людей не будет сомнений в том, кого следует за это винить.

Зена ощетинилась.

- О чем это ты?

Раб нервно перевела дыхание.

- У каждого свои слабости. Возможно, кто-то пытается манипулировать твоими. ПЫТАЕТСЯ, - быстро подчеркнула она в ответ на острый взгляд. – Безуспешно.

Завоеватель медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы, сопротивляясь желанию повысить голос.

- У меня нет слабостей.

Гладиатор явно держалась на расстоянии чуть дальше вытянутой руки.

- Мудро не показывать свои слабости. Но притворяться, что они не существуют, опасно.

Вена быстро пульсировала на виске воина.

- Делишься мудростью многих лет политических интриг?

Рассудительный ответ.

- Реалии боя, ничего больше.

Завоеватель до зуда в руках хотела отхлестать раба кнутом за наглость, если бы ей только удалось обнаружить наглость в этих словах. Гладиатор говорила почти примирительно, будто повторяя очевидное для того, кто уже разбирается в этом лучше. Как, собственно, и было. Зена вышла из ванны и дала себе время успокоиться, медленно вытираясь.

- Отлично. Если она не амазонка, тогда кто все это устроил?

Гладиатор задумалась, неловко стягивая разорванную тунику с больного плеча.

- Как насчет Цезаря?

Завоеватель фыркнула.

- И ты еще говоришь о моих слабостях. Не все плохое исходит от Цезаря.

Щеки Леопарда стали горячими. Зена позволила ей немного помучиться, справляясь с горькой пилюлей ее же собственных рассуждений, а затем усмехнулась.

- Сколь бы опасным он не мог быть, я нахожу Цезаря менее назойливым, чем другие, менее честолюбивым, хоть и ближайшим к дому.

Ловкие руки Зены уверенно закрепили полотенце, обернув его вокруг тела, и принялись разматывать бинты с плеча Леопарда. Закончив, воин развернула ее к свету. Рот воспаленной почерневшей раны был растянут в широкой мерзкой усмешке.

Завоеватель сжала челюсть, собираясь приказать гладиатору остаться в постели…

Раб отвернулась и опустилась в ванну. Вода стала темнее.

Упрямое создание.

- Эта рана должна зажить.

Зена не могла видеть лицо женщины, которая мыла поврежденной рукой руку здоровую, но предположила, что медленные движения маскируют боль.

- Бывало и похуже. Что насчет девочки?

- Думаю, ты хочешь, чтобы я допросила ее.

Гладиатор слегка повернула голову. Мягко:

- Мои желания не имеют значения. Ты сделаешь то, что лучше для Греции.

- Ха. Не соблазняй меня. Эта ГРЕЦИЯ хотела бы увидеть ее кожу на моем новом седле.

Гладиатор сжала челюсть, принимаясь мыть нею под металлическим кольцом.

- Прекрасно. Сдери с нее кожу. Только сначала выясни, кто послал ее.

Зена нашла такое резкое изменение тона противоречивым, только что смехотворно мягкая, и тут же в высшей степени безжалостная – две несовместимые души, делящие пространство в одной ужасающе упрямой голове.

Леопард взяла губку и смочила ее, чтобы протереть плечо. Пальцы, сжимающие край ванны побелели и беззвучно дергались с каждым движением. Завоеватель обошла ванну, чтобы посмотреть ей в лицо.

- Почему ты делаешь это? Тебе нужен отдых. В таком состоянии мне от тебя не будет никакого проку.

Раб резко встала и потянулась к полотенцу.

- Я все еще могу сражаться.

- Сражаться? Да ты едва можешь двигаться.

- Оно просто жесткое.

- Начнешь сражаться с таким плечом, и сделаешь только хуже, возможно, навсегда.

Гладиатор неловко повела плечом, ее лицо все еще было упрямым, хотя и явно бледным.

- Я в порядке. Ты сказала, что если я собираюсь принимать решения, как лидер, то должна действовать соответственно. Я только хочу услышать версию девочки.

- Так все дело в ней? Или в твоих любимых амазонках?

- Они не мои амазонки, - пробормотала раб.

- Тогда почему?

Зена наблюдала, как Леопард борется с ответом.

- То, что я сделала с Мелосой… я только пытаюсь исправить это.

Завоеватель жестко взяла ее за подбородок.

- Мелоса больше не должна тебя беспокоить. Как и Цезарь. Единственное, что теперь должно беспокоить тебя – это я. Ясно?

Леопард сглотнула, затем сбросила властную руку. Ее голос, все ее тело дрожало от гнева.

- Ты знаешь, что я служу тебе. Но если есть способ служить тебе и закончить эту войну – я найду его.

Подобные слова порождали мгновенный гнев. Но Леопард произнесла их с такой интенсивной убежденностью, что воин моргнула, внезапно замороженная чувством, которого не испытывала уже много лет. Восхищение. И опасение. То, что Зена когда-то рассматривала гладиатора как развлечение или домашнего любимца, которого можно будет приручить, было ужасной ошибкой. Она была рекой – своенравной и не поддающейся контролю. Этот урок получил римский офицер, который стал ее первым хозяином, но было порабощен ее словами. Этот урок получил Цезарь, которому она противостояла своим молчанием и убеждениями. Этот урок получил сенатор, чьи злоупотребления не смогли разрушить ее дух. Такая душа и Завоеватель не могли сосуществовать. Привычный голос зашептал в ее голове, уверенный и притягательный. «Убей ее. Убей ее сейчас, или она уничтожит все, что ты создала».

Принуждение было столь сильным, что ее рука сама по себе потянулась к несуществующему мечу. И все же она не сделала дальнейшего движения, захваченная взглядом этой женщины.

- Ты в порядке? Зена?

В этот момент, глядя на раба, она слышала шепот Судеб. Она не могла убить Габриель. Она не хотела. Беллерофон был прав. Она служила гладиатору так же верно, как гладиатор служила ей.

Отрава пузырилась в ее животе. Зена яростно сглотнула, закрыла глаза, выдохнула, справляясь с горечью в горле.

- Я… в порядке. Идем, посмотрим на девочку, зададим ей пару вопросов. Но после этого у меня еще прием, и я буду занята другими вещами, нежели заботой о рабе. Ты понимаешь?

- Да.

Простое слово, сказанное с таким чувством. На мгновение она почти поверила, что все будет хорошо, несмотря на очевидность обратного.

Одеваясь, Зена чувствовала себя далеко не прекрасно. Острая боль в желудке продолжала бушевать, истощая ее энергию и вызывая бледность. Очередной тупой нож, впившийся в живот. Завоеватель привычно перешла на скучающее выражение лица. Что-нибудь иное возбудило бы подозрения. Гладиатор также держала свои страдания при себе, перевязывая плечо и скрывая повязку под молочно-белой тканью туники, выложенной для нее. Но эти мудрые глаза иногда останавливались на Зене, и в кажущемся безразличии мелькало беспокойство.