Меч у ее горла дрогнул. После долгих раздумий, Завоеватель убрала клинок в ножны.

- Нет никакого облегчения в Тартаре для таких, как мы.

«Таких, как мы». Трещина в привычном образе военачальника, интенсивность ее слов коснулась каких-то струн в душе раба. Гладиатор криво улыбнулась, сморщив нос.

- Ну, по крайней мере, рядом с тобой буду я для компании.

- Прекрасно. Застрять навечно с моим причиняющим беспокойство рабом, да к тому же ассасином. – Здравая мысль. – Я не могу себе позволить, чтобы ты все время пыталась меня убить.

Раб теребила бинты, обернутые вокруг ее пальцев, неспособная поднять глаза.

- Обратно в камеру?

- Нет, - ответ последовал без колебаний. – Насколько я понимаю, кто-то пытался убить тебя, и пока мы не вычислим, кто это, я хочу, чтобы ты была там, где я смогу приглядывать за тобой.

- Для защиты.

- В качестве приманки. – Гладиатор медленно моргнула, заработав смешок. – И для защиты. – Если какая-то другая причина и посетила ее мысли, то на голосе воина это никак не отразилось. – В пределах этих палат никаких кандалов… при одном условии. Больше никаких попыток забрать мою жизнь. Дай мне шанс разобраться со шпионами Цезаря. Пока ты взаперти, он не может ожидать, что ты нанесешь удар. Кроме того, я – не какой-нибудь старый генерал или жирный сенатор. Я пережила лучших ассасинов, чем ты, и я не буду наслаждаться твоей казнью. – Широкая улыбка воина, как предполагалось, должна была быть примирительной, но улыбка не коснулась острого взгляда светлых глаз.

Убийца, живущий внутри гладиатора, в свою очередь оценивал Завоевателя. И от этой оценки ее грудь напрягалась от чего-то среднего между гордостью и тошнотой. Она еще помнила давление рукояти ножа в своей ладони, помнила бьющуюся жилку под лезвием. То, что Завоеватель все еще жила, и могла произнести эту фразу, было следствием недостатка желания убить ее, а не отсутствия навыка. Это было ее вечной проблемой с убийствами – слабостью, на уничтожение которой Цезарь потратил немало сил. Леопард начала было верить, что он преуспел, пока не встретила Зену.

- Ты слушаешь?

Ее разум вернулся назад к беседе.

- Моя казнь.

Зена покачала головой.

- Я сказала, что тебе придется носить кандалы вне этих палат, пока я не разберусь со шпионами. Ты сделаешь это для меня?

Раб потерла запястья, на которых годы в цепях оставили мозоли, почесала шею под золотым ошейником. После этих обнажающих душу бесед, наполовину стертых из ее памяти, не так она хотела находиться рядом с Завоевателем. Не как некий зверь на привязи.

Завоеватель прочитала ее сомнения.

- Ты помнишь окончание своего состязания?

«Зена, окруженная древними бестиями, их длинные матовые когти, тянущиеся…» Раб покачала головой, не уверенная в том, что это могло быть реальностью.

- После сражения, когда ты отказалась опустить оружие перед солдатами, я попросила, чтобы ты подчинилась мне. Не как раб. Никогда раб не уступала Завоевателю. Но Леопард разрешала себе расслабиться, отдавая свою жизнь в мои руки чаще, чем я могла бы рассчитывать.

Зеленые глаза встретили взгляд Завоевателя, осторожные, сомневающиеся.

- Я… не помню этого.

- Ты же не думаешь, что могла быть связана без твоего согласия или жестокой борьбы, не так ли?

Это было похоже на правду. Фрагменты воспоминаний возвращались к ней.

- Но… борьба была, ведь так?

- О, и множество. Когда ты не говорила, ты боролась.

Гладиатору показалось, что она заметила налет мрачного юмора в последней фразе. И затем раб заметила их – охровые ушибы на шее Завоевателя, скрытые высоким воротником. Механически, Леопард подняла руку, чтобы коснуться их. Ее хозяйка резко встала и отошла, чтобы налить еще воды.

Медленный выдох.

- Я сделала это.

- Нет. Цезарь сделал это. Ты отпустила меня.

Давление на ее грудь немного ослабло, позволив ей снова дышать. Раб вздохнула.

- Что насчет Королевы? Эфини сказала, я пыталась убить ее.

- Верно, ты довольно сильно ее избила. Но я не думаю, что тебя остановило то, что силы кончились. Верь мне, на то, чтобы справиться с моими людьми, их осталось достаточно. Я думаю, что некоторая часть тебя отступила. Возможно, ты узнала ее. Или, возможно, ты не такая бессердечная убийца, которой хочет видеть тебя Цезарь.

Горечь.

- Ты не знаешь меня…

- Я думаю, что знаю. Я думаю, что часы выслушивания твоих мыслей, взглядов и историй можно классифицировать как образование. Я знаю, на что похожа радость убийства. В тебе этого нет. Уже то, что ты задаешься вопросом на сей счет, доказывает, что я права.

Леопард открыла было рот, чтобы оспорить слова воина, но остановила себя. Правда это или нет, Завоеватель не поверит в это. Она глубоко вздохнула.

- Что будет теперь? С амазонками?

- Их Королева все еще жива. Мы постараемся максимально использовать второй шанс. – В голосе Завоевателя звучала убежденность, но она не могла заставить себя посмотреть в глаза раба.

Часть IV

Insidiae inescarae

Западня с приманкой

34 Respondit Cleopatram

Ответ Клеопатре

Жара накрыла высокую платформу, офицеров и гражданских, собравшихся на площади. От нее на коже Завоевателя выступил пот, а губы пересохли. Машинально Завоеватель подняла кубок и, обнаружив, что тот пуст, снова наполнила его. Ее раб тела сегодня не обслуживала хозяйку.

Завоеватель покосилась на женщину, стоящую у задней части платформы. В потрепанной броне и леопардовой накидке она выглядела абсолютным римским призовым гладиатором. Широкий ошейник и кандалы только увеличивали эффект. Раб стояла как мраморная статуя. Напряженные мышцы, натянутые цепи, как будто наручники скорее растягивали ее запястья, а не скрепляли их. Даже взгляд ее был странно пустым.

Вопль вернул внимание Завоевателя обратно к открытой области перед возвышением. Тяжелый молот опустился на голени неудачливой души. Третьей за сегодня.

Второе движение молота, резкий хруст, слегка поколебавший ряды собравшихся. Даже Завоеватель вздрогнула, немедленно рассердившись на себя за это.

- Хороший удар!

Завоеватель медленно повернулась, чтобы посмотреть на Амуна, который поднял свой кубок в веселом приветствии. Египетский делегат наклонился к ее креслу и заговорщески зашептал:

- Я думаю, ваш палач слегка запыхался от сегодняшних празднеств. Конечно, он нуждается в более энергичной разминке.

Во рту появился кислый привкус. Что не отразилось на улыбке.

- Теперь в моих странах происходит не так много преступлений. Недостаточно казней, чтобы держать его в форме. Но ты прав. После того, как мы закончим, возможно, я выберу нового человека. И он сможет начать со своего предшественника. – Ожидаемый ответ от Разрушителя Наций. Амун рассмеялся и ее рубиново-красные губы изогнулись в улыбке. Если улыбке и недоставало теплоты, то делегат предпочел этого не заметить.

- Я так рад, что вы предложили нам задержаться еще на день. Эта демонстрация правосудия весьма вдохновляющая.

- Я довольна, Амун. Кроме того, немного свежего воздуха помогло мне увидеть в перспективе изменения потребностей Клеопатры. Если ее люди, действительно, страдают от засухи, возможно, я должна уменьшить дань в этом году. Как ты отметил, золото лучше потратить на закупку зерна, чтобы кормить моих верных египетских подданных.

Амун широко улыбнулся и наклонил голову.

- Завоеватель, ваша мудрость в этом вопросе потрясает.

- А твоя лесть подавляет. Я вижу, почему Клеопатра так высоко тебя ценит.

Он с ухмылкой склонил голову и возвратил свое внимание поднимающемуся кресту.

Завоеватель повела рукой, заставляя вино вращаться в кубке, и сделала еще глоток.

- С другой стороны, на дополнительное золото можно купить также и другие вещи. Корабли. Оружие. Лояльность римского легиона.

Глаза, с окрашенными в черный цвет веками, вновь обратились к ней.

Завоеватель растянула губы в улыбке – широкой и ленивой.