Ее конвоир опустил броню на красную солдатскую тунику. После стольких лет, когда она была скована, пока охрана подгоняла доспех на ней, было странно самой, освобожденной от наручников, застегивать знакомый панцирь. Только тонкий золотой ошейник напоминал о ее статусе, да ее тихая тень. Гладиатор смаковала возможность потянуться, раскинуть руки, поднять голову, подставляя лицо солнцу, наслаждаясь теплыми лучами света, разрешив себе на миг притвориться, что она – свободная женщина. Если конечно смертельную схватку для развлечения других можно считать свободой.

Задние ворота открылись. Вошли двое охранников, сопровождающих закованного в цепи заключенного. Украшенная бисером кожаная броня закрывала тело от головы до пальцев ног. Маска, скрывающая лицо, была сделана в форме ястребиной головы, окаймленная бахромой из перьев и травы. Леопард могла бы и не догадаться, что это Террея, если бы не пламенеющие завитки волос, выбившиеся из-под края. Пока Шрам затягивал кожаные ремешки на ее наручах, гладиатор изучала Королеву амазонок – как она раскачивалась, когда ее вынуждали двигаться, и как неестественно прямо держалась, когда ее оставляли одну. Глаза гладиатора сузились. Проиграть этой женщине будет непросто.

Дополнительный вес опустился на плечи, ее центр масс сместился, когда Шрам прикрепил тяжелую леопардовую шкуру к ее броне. Гладиатор сердито покосилась на накидку, на своего конвоира. Солдат, оправдываясь, пожал плечами.

- Распоряжение Завоевателя.

Гул толпы снаружи стал громче. Теперь недолго осталось. Леопард заправила завязки под бронзовые поножи, подвигала руками, чтобы наручи удобно устроились на положенных местах. Рассеяно почесала тыльную сторону левой руки, все еще зудевшую под зажившей кожей.

Гладиатор кинула еще один взгляд на амазонку. Помнила ли она те длинные ночи в камере? Узнала ли другого заключенного? Женщина в маске смотрела прямо перед собой, не показывая никакого интереса. Леопард пожалела, что не может видеть ее глаза. Что Завоеватель сказала ей? Как сильно она собирается сражаться? Испытывает ли она все еще боль? Хватит ли у нее вообще сил, чтобы поднять оружие?

Ворота распахнулась. Охранники тащили одного из солдат, его ноги оставляли глубокую борозду черной крови на свежем песке. Победитель шел следом, улыбаясь и махая рукой, слишком опьяненный обожанием толпы, чтобы заметить, что его кровь слишком быстро сочится из раны. Ефини достаточно скоро подскочила к нему, прижав бинты к его ноге и направляя раненого ко временной больнице, непрестанно бормоча себе под нос проклятия и просьбы защитить ее от болванов и деспотов.

Когда солдат и ученик целителя проходили мимо затянутого в броню заключенного, Королева слегка повернула руку, коснувшись кончиками пальцев ноги женщины, спешащей к больнице. Гладиатор, смотревшая на них, уже почти решила, что ей это показалось. Но, устроив солдата на кровати, Эфини скрытно стрельнула глазами на амазонку.

Гладиатор повернула голову, когда ее конвоир вложил чобо в покалывающие ладони. Хоть и похожие на те, что она использовала прежде, эти были новыми – недавно пропитанные маслом кожаные рукояти и резьба в виде дракона Завоевателя, оплетавшая деревянные древки.

Голос глашатая просочился в комнату.

- ...в заключительном сегодняшнем состязании впервые будет сражаться для удовольствия Коринфа призовая добыча Завоевателя – Леопард Рима!

Ворота снова распахнулись, и над слепящей белизной песка полетел вопль толпы. Напряженность длительного ожидания растаяла, сменившись мрачным нетерпением. Она вышла на свет.

31 Spectaculi Corinthi

Коринфианское зрелище

Странное чувство собственнической гордости поднялось в груди Завоевателя, когда ее гладиатор вышла в центр поля, спокойно принимая приветственные и негативные выкрики сотен людей, расположившихся в тени под колоннадой. Она была воплощением красоты, сильная и здоровая, уверенная в себе и, в каком-то смысле, могущественная – такой Завоеватель не видела ее никогда прежде. Невысокая женщина притягивала внимание толпы, заполняла своим присутствием свежесооруженную Арену так, как не смог никто из ранее выступавших бойцов.

Овал песка был немногим больше корабля, на котором они прибыли в Коринф. Спешно созданная из дерева и земли сцена, лишенная красок, статуй и украшений, отличающих театр военных действий Цезаря. Но для Коринфа это было редкое и замечательное зрелище, и коринфиане приветствовали Игры достаточно громко, чтобы их можно было слышать в Афинах.

Гладиатор повернулась на полный круг, наконец, светлые глаза замерли на Завоевателе. Пожар вспыхнул у нее внутри от понимания, от уверенности этого взгляда.

Амун заерзал на месте, узнав раба, и широко распахнул глаза.

- ОНА – твой призовой боец? Твой раб тела? – Медленная усмешка расползлась по его лицу. – Где ты нашла столь интересное создание?

Завоеватель пожала плечами и усмехнулась.

- Повезло.

Глашатай, стоящий рядом с трибуной, дождался, пока шум толпы утихнет, чтобы прокричать еще раз:

- Встречайте Лоепарда – грозного бойца, чье мастерство известно и на поле битвы, и за ним. Ее противник сегодня сражается за помилование. Я даю вам Террею, Королеву амазонок!

Насмешки и освистывания приветствовали заключенного наряду с гнилыми фруктами и монетами. Завоеватель заметила как напряжены руки и плечи гладиатора. Леопард смотрела не на своего противника, а на толпу, несомненно все еще страдая от свежих воспоминаний о том, как эта толпа приняла ее в Коринфе. Амазонка отнеслась к этому довольно спокойно – стояла прямо и не обращала видимого внимания на враждебные выкрики. Маска была сосредоточена исключительно на гладиаторе, и ни на чем другом.

- Гладиаторы, повернитесь к Завоевателю и поклонитесь.

Чобо скрестились в приветствии амазонок, гладиатор наклонила голову, Королева деревянно согнулась в талии, и тут же повернулась к противнику, приняв оборонительную позицию. Неторопливо, Леопард повторила ее позу. Некоторое время противники кружились в центре поля, медленно сокращая дистанцию, изучая друг друга.

Первое столкновение чобо закончилось так же быстро, как и началось. Одна из боевых палок Леопарда вылетела из ее руки. Гладиатор откатилась в сторону прежде, чем амазонка успела воспользоваться преимуществом, подобрала упавшее оружие и вновь встала перед противником. Не то поведение, которое выбрала бы Завоеватель, но, конечно, это выглядело вполне ожидаемым результатом для схватки равных по силам противников.

Гладиатор крутанула оружие в руки, сжала захват на рукоятях, чтобы блокировать удар в голову. Оба чобо вылетели из ее рук, и Леопард едва успела повернуть голову прежде, чем удар рассек скулу и заставил ее растянуться на песке. Она поспешно откатилась в сторону и поднялась на ноги, удивленно разглядывая свои ладони. Арена была достаточно маленькой, и Завоеватель заметила мазки крови на руках гладиатора. Откуда она взялась? Была ли это ее кровь? Шок Леопарда превратился в негодование и недоверие, которые слились воедино в брошенном на Завоевателя взгляде. Воин сидела, нахмурившись.

Леопард повернулась к противнику как раз вовремя, чтобы успеть поднять руки, блокируя предплечьями чобо, по дуге летевшие к ее голове, от удара опрокинувшись на спину. Королева уже снова замахивалась, когда гладиатор стопой дернула вперед ее лодыжку, уронив амазонку на песок. Обе тут же вскочили. Гладиатор схватила один чобо, потом другой. Она отступила от противника, чтобы осмотреть свое оружие, поворачивая палки в руках.

В тот момент, когда она отвела взгляд, амазонка снова рванулась вперед. Гладиатор молниеносно подняла чобо и сжала зубы, блокируя удар. На сей раз, она удержала оружие в руках. Дерево стучало о дерево в шквале ударов и блоков. Завоеватель была поражена. Два дня назад заключенная едва могла поднять руки. Теперь же она вкладывала всю свою силу в каждый удар. Хотя даже теперь ее движения были слишком резкими и нескоординированными, и она была даже отдаленно не столь хитра и неуловима как Леопард.