- Если ты помнишь...
- Я помню все, что касается тебя. Ведь ты – моя первая любовь.
- Ну, ладно. Прошло столько времени...
- А сколько?
- Двадцать лет.
- Не может быть. Люди столько не живут.
- Старая шутка. Мог бы придумать что-нибудь посмешнее.
- Ну ладно, не обижайся. Так что там дальше?
- Ты не поверишь, но одно время я целый год спала на полу, под пианино. Помнишь то пианино, что стояло у нас?
- Конечно помню, ведь я на нем играл. А ведь тебе это нравилось?
- Да. Особенно та мелодия из «Семнадцати мгновений весны».
- По прошествии этих лет могу тебе сказать, что это был мой «коронный номер».
- И что, многие клюнули?
- Я не жалуюсь.
- Да ладно, расскажи.
- Хорошо. Эту историю будешь знать только ты. Стояли мы тогда «на углу». Помнишь тот угол возле телефонных будок?
- Да.
- Короче, все разошлись, и я думал идти домой, но тут из «Лотоса»... Помнишь, был такой ресторан неподалеку?
- Конечно, помню.
- Так вот. Идет девушка. Одна. В платье из голубого шифона. Это что-то из времен молодости наших родителей, да? Кремплин, шифон... Я еще подумал, вот это тот случай. Короче, стою я, кручу на пальце ключи от квартиры.
- А как же мама?
- Мама уехала к сестре на Украину. И у меня была свободная квартира на целых три дня. Короче, подходит она ко мне и говорит: «Какая большая связка ключей!»
- А ты?
- Ну я не растерялся. Хотя ты наверное не помнишь, какой я был неуклюжий и стеснительный?
- Да уж. Собственно из-за этого у нас ничего и не вышло.
- Чего, ничего?
- Ну, ничего в плане секса.
- А я не жалею, хотя тогда был близок...
- К чему?
- К психическому расстройству или суициду.
- Да ладно...
- Шучу, шучу.
- И что дальше?
- Дальше – больше. О чем это я?
- Про связку ключей.
- А, да. Я не растерялся и говорю: «Пойдем ко мне или к тебе»?
- Шустро.
- А-то.
- И что она?
- Она согласилась ко мне.
- Просто, наверное, ближе было.
- Ты смеешься, а мне до последнего казалось, что она передумает.
- Не передумала?
- Подожди, куда ты гонишь? Давай лучше выпьем.
- Ну, давай.
Они чокнулись. Выпили. Закусили наскоро нарезанным лимоном.
- Хороший коньяк.
- Обижаешь. Ведь ты помнишь, как ты много значила для меня в школе?
- А ты помнишь, как все девчонки злились, когда узнали, что мы встречаемся?
- Конечно помню. Больше того, я помню, как одна из них мне говорила: « Что ты в ней нашел? Да у нее ничего нет кроме пышной гривы. Если ее обрить наголо, то ты не обратил бы на нее внимания».
- Что так и говорила?
- Буду я тебе сейчас врать.
- А кто говорил?
- Какая сейчас разница.
- Ладно, что было дальше?
- А дальше было волшебно. Мы пришли ко мне домой. Она села на диван.
- А ты?
- А я, естественно, на круглый стульчик у пианино.
- И...
- И открыл крышку, и заиграл.
- Кафе «Элефант»?
- Да-да.
- И что она?
- Где-то на пятой минуте я понял, что все будет.
- Что будет?
- Все!
- И что было?
- А было так, что мы начали где-то около десяти вечера, а закончили только к пяти утра.
- Да ладно.
- Зачем мне врать?
- Ну я не знаю.
- Короче, когда я проводил ее на первый троллейбус, мы договорились встретиться завтра вечером.
- И встретились?
- Нет.
- Почему?
- Знаешь, наверное такие случаи в жизни запоминаются именно поэтому.
- Почему, поэтому?
- Потому, что не повторяются.
- И что было дальше?
- А дальше я пришел на лекции в институт. И мой друг спросил меня, почему я выгляжу, как выжатый лимон.
- Я думаю... Она тебя выжала.
- Да уж.
- Еще по одной?
- Давай, но мне еще на работу.
- Да и мне не мешало бы.
- Тебе-то чего. Ведь ты у нас бизнесмен.
- Не люблю это слово.
- Хорошо – руководитель.
- Ага, умеющий хорошо водить руками.
- Вот-вот.
Они выпили еще по одной. При этом она смешно поморщилась и ладонью потерла кончик носа.
- А ты хороший любовник.
- В каком смысле?
- В смысле секса, а не коньяка и всего сопутствующего.
- Ну, спасибо.
- Я серьезно. Есть с чем сравнивать.
- Ну и с чем?
- Ни с чем, а с кем.
- Ладно, не придирайся к словам.
- Ты знаешь, я когда почувствовала, что муж остывает ко мне, решила как-то оживить наши отношения.
- И что ты сделала?
- О, что я сделала! Я знала, что у него была мечта о сексе втроем.
- Очень оригинально.
- Не знаю, оригинально или нет. Но я пригласила свою подругу на ужин к нам домой.
- И что.
- И то.
- Что, то?
- Ну, мы сделали это.
- И что он?
- После этого все вернулось.
- Надолго?
- Нет. Пару недель все шло хорошо, а потом опять...
- Что?
- У него был комплекс «мужика».
- Что это?
- Это, когда он приходил домой и требовал, чтобы был накрыт горячий ужин, подали тапочки и т.д.
- А ты?
- А я при этом летела с работы домой, чтобы успеть все сделать. По дороге забирала сына из садика, забегала в магазин за продуктами и успевала все приготовить.
- Оно тебе надо?
- Видимо, тогда надо было.
- И как долго это продолжалось?
- До первого скандала.
- А потом?
- А потом я устроила ему своеобразную форму протеста.
- Какую?
- Квартира у нас тогда была однокомнатная. Уйти мне было некуда.
- А у твоих родителей была же двушка.
- Да, была. Но после смерти мамы папа быстро женился на женщине с ребенком.
- И?
- И, когда он умер от рака через два года после свадьбы, то квартира родителей осталась ей.
- А вы с братом?
- А мне тогда уже исполнилось восемнадцать. И вопрос стоял так: либо брат идет в детдом, либо я оформляю на него опекунство.
- И что ты?
- Мог бы не спрашивать.
- Ну, и...
- Короче, чтобы оформить опекунство, мне надо было или работать или быть замужем.
- И ты конечно выбрала второе.
- Конечно.
В ее глазах стояли слезы. Он растерялся, не зная что делать в такой ситуации. И не нашел ничего лучшего, чем предложить выпить еще по одной. Коньяк тускло мерцал сквозь толстые стекла рюмок.
- Извини, здесь нет подходящих бокалов.
- Да ничего, я привыкла.
- Привыкла к чему?
- К тому, что время от времени находятся люди, готовые разделить со мной боль.
- И часто находятся?
- Оно тебе надо?
- Ладно. И что было дальше?
- А дальше, как я тебе говорила, около года спала на полу под пианино. Кстати, это единственная вещь, оставшаяся от родителей.
- А зачем?
- Хотела ему доказать, что гордая. А потом, наверное, привыкла. Люди ко всему привыкают.
- А пока я тебя ждал возле твоей работы, ко мне подошел какой-то ненормальный и спросил, не тебя ли я жду.
- А, это Вадик. Он работает в моей лаборатории.
- И что?
- Я с ним однажды переспала из жалости. С тех пор он ревнует меня ко всем.
Зазвонил мобильный. Он приставил палец к губам и ответил: «Да, любимая. Буду к вечеру. Ты же знаешь, дорогая, нельзя загадывать, дорога...».
ЧЕБУРЕК
- Любишь меня?
- Да.
- Докажи.
- Не знаю, как.
- А сосиськи?
- Чего-о?
- Я ж тебе говорил…
- О чем?
- Что все москвичи говорят «сосиськи» вместо «сосиски».
- Да ладно!
- Хочешь, проверим?
- Хочу.
Он подошел к кафешке. Тетка в белом фартуке, отдуваясь от мороза, повернулась к нему.
- Дайте…
- Ну, чего вам?
- Как дела? – он улыбнулся ей.
- Неплохо, - она опешила от неожиданного вопроса. Собралась. – Чего вам?
- Дайте, - он смотрел прямо ей в глаза. – А что у вас самое вкусное?
