Глухой угрожающий рык, от которого кровь стыла в жилах, на мгновение расколол тишину, словно отдаленный раскат грома. Этот низкий вибрирующий звук, от которого содрогалась земля, заставил Соню похолодеть — он означал, что ее ждет страшная, неминуемая смерть.

Всхлипнув от ужаса, она с трудом приподняла голову от земли, после долгих дождей походившей на пропитанную водой губку. По спине Сони пробежала дрожь. Ее дух был сломлен, дрожащее тело отказывалось повиноваться.

Соню трепала жестокая лихорадка, которую ей нечем было лечить. Как нечем было исцелить глубокую рваную рану на ладони, никак не желающую затягиваться.

Время от времени в ее затуманенном мозгу проносились обрывки заклинаний, и тогда Соня вновь пыталась призвать на помощь магию — единственное, что могло бы вылечить подобные раны.

Но сейчас ее магия не действовала. Заклинания потеряли силу.

Нет, магия тут ни при чем.

Это она теряет силы.

Застонав от отчаяния, Соня зажмурилась и затрясла головой, словно стараясь вытряхнуть поселившийся в ней надоедливый голос. Господи, что же делать?! Без магии она ничто… пустое место. Если она утратит свою силу, то как сможет помочь друзьям, оставшимся в замке Маклауд? Как сможет день за днем смотреть им в глаза, зная, что навсегда лишилась магии?

Но магия оставила ее… Возможно, навсегда.

Все, чем она была с тех самых пор, как помнила себя, что составляло смысл ее жизни, внезапно исчезло, покинув ее, как душа покидает тело. Осталась лишь пустая оболочка. Произошло самое страшное: утратив способность к магии, она перестала быть жрицей.

И это мучило ее куда сильнее, чем боль в израненной руке.

Снова рычание, на этот раз ближе. Хриплый рык, отраженный и усиленный скалами, пронесся над лесом, и Соня похолодела от ужаса. Она попыталась встать, но уже так ослабела от голода, что подламывающиеся ноги отказывались ее держать.

Волк преследовал ее несколько дней. Или, может, недель? Соня не знала: сбежав из замка, она потеряла счет времени. Но это еще не самое страшное. Гораздо хуже было то, что она заблудилась. Соня понятия не имела, куда забрела. Даже реши она вновь вернуться в замок, вряд ли бы ей это удалось.

«Если хочешь жить, вставай! Беги! Спасайся!»

Это подействовало как ушат холодной воды — Соне не хотелось умирать. Нет, она не сдастся… она будет бороться до конца.

«Лгунья! Ты никогда не пыталась бороться — даже за то, что тебе было дороже всего.

Например, за Брока».

Достаточно было вспомнить о Броке, чтобы из глаз брызнули слезы. Перед ее глазами вновь и вновь вставала страшная картина — крики раненых, стоны умирающих, и Воин, с головы до ног покрытый кровью, словно не замечающий, что вокруг кипит битва. Держа на руках тело Энис, он падает перед Соней на колени, умоляя исцелить ее сестру…

Сестру, которая успела познать его, Брока. Единственного мужчину, о котором Соня осмеливалась мечтать. Того самого, кому она так и не открылась, не рассказала о своей любви.

Но сейчас не время думать о Броке. Ухватившись здоровой рукой за ближайшее дерево, Соня попыталась подняться на ноги. Каким-то чудом ей это удалось. Привалившись к стволу, она озиралась по сторонам в поисках гнавшегося за ней волка.

Ей так и не удалось его разглядеть, но Соня могла бы поклясться, что волк совсем рядом. Огромный свирепый зверь, черный, ростом с теленка. Вспомнив его чудовищные клыки, Соня поежилась. Она понимала, что миг, когда его могучие челюсти сомкнутся на ее горле, станет для нее последним.

Прижав к груди раненую руку, Соня принялась баюкать ее, гадая про себя, сколько еще ей удастся оттягивать встречу с волком. Она уже успела оценить ум и хитрость хищника.

Сомкнутые кроны деревьев о чем-то негромко шептались над головой, и Соня вдруг снова с тоской подумала о магии, которая раньше помогала общаться с деревьями на их языке. Как ей сейчас не хватало этого! Их древних знаний, их языка, их магии. Лес всегда дарил ей покой. Находясь среди деревьев, Соня испытывала умиротворение и тихую радость, но так было раньше. Теперь, утратив силу, Соня чувствовала, что стала здесь чужой. Лес как будто отталкивал ее.

Очнувшись от грустных мыслей, Соня напомнила себе, что нужно двигаться, если она хочет выжить. Оставаться на месте значило обречь себя на верную смерть. Сделав пару глубоких вдохов, девушка повернулась… и застыла, словно громом пораженная, увидев стоящего перед ней волка.

Вой, тоскливый и грозный, переходящий в гортанный клокочущий рык, разорвал тишину. Зверь угрожающе оскалился, шерсть на холке встала дыбом. Прижав уши, волк припал к земле, приготовившись к прыжку.

Время, казалось, остановилось. Соня дрожала, понимая, что у нее остался всего один крохотный шанс спастись от неминуемой смерти. Сердце трепыхалось, словно раненая птица. Соне так не хотелось умирать…

Подобрав повыше юбки, девушка молнией метнулась влево. Ноги скользили на мокрой земле, сплошь покрытой ковром палых листьев и порыжевших сосновых иголок, но Соня заставляла себя бежать. За спиной слышался треск сучьев — проламываясь сквозь густой подлесок, волк бросился в погоню.

С каждым прыжком он все ближе…

Волосы липли к мокрому лицу, лезли в глаза. Соня обернулась и увидела, что волк настигает ее. Крик застрял в горле… И тут она вдруг почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Все произошло настолько неожиданно, что Соня ничего не успела понять — казалось, земля внезапно вздыбилась, последовал удар, и она на миг ослепла и оглохла. Хрипло вскрикнув от боли, почувствовала, как ударилась головой о землю, а потом вдруг покатилась все быстрее и быстрее, соскальзывая куда-то. Ничего не понимая, Соня цеплялась за корни деревьев, чтобы замедлить падение, но безуспешно — перед глазами все мелькало, небо с землей то и дело менялись местами, прежде чем окончательно слились воедино, превратившись в какую-то мешанину красок. А она все продолжала кубарем катиться вниз.

Почувствовав, как ударилась обо что-то твердое, Соня застонала. На миг она потеряла способность дышать. Все тело ломило от боли. С трудом приподняв голову, Соня обнаружила, что с размаху налетела на молодую ель. Она лежала, ловя воздух пересохшими губами и пытаясь вдохнуть, но грудь словно придавила могильная плита. Казалось, чем больше она старается, тем решительнее ее тело отказывается повиноваться.

Почувствовав наконец, как в легкие вливается воздух, Соня глубоко вздохнула и тут же застонала от мучительной боли. Ощущение было такое, словно ее избили палками. Немного полежав, она осторожно открыла глаза, но поняла, что придется подождать, пока мир вокруг не перестанет вращаться.

И в этот момент она услышала знакомое рычание. Только на этот раз оно звучало гораздо ближе, чем раньше.

Брок стиснул кулаки. Страх за Соню настойчиво гнал его вперед. Холодный ужас удавкой сжимал горло. Стараясь не думать о том, что могло случиться, Брок описывал широкие круги над землей. Это было опасно — в любой момент его мог заметить кто-то из смертных, но даже страх за собственную жизнь не мог заставить его набрать высоту и укрыться за плотной пеленой облаков.

Внутренний голос упрямо твердил Броку, что Соня в опасности. То, что она сбежала из замка, было так непохоже на нее, что Брок до сих пор не мог поверить. Но тут он вдруг вспомнил, как кричал на нее, виня в смерти Энис, и в груди у него все перевернулось.

Брок клял себя последними словами. Сейчас он отдал бы что угодно, чтобы все исправить… только Соня этого не знала. Он тогда был в ярости и обвинял себя в смерти Энис. Ведь когда-то, много лет назад, когда сестры были еще детьми, он поклялся, что будет защищать их до последней капли крови… но не смог сдержать клятву. И теперь Энис мертва.

Ее гибель стала еще одним подтверждением, что каждый, кого он любит, обречен. Покойница бабка твердила, что он проклят, и это проклятие преследовало Брока всю жизнь, даже после того, как он стал бессмертным.