Тёма удивленно посмотрел на подругу.

— Потому что я свой телефончик ДОМА ЗАБЫЛА. Понимаешь?

Взгляд у Акиры был какой-то чересчур уж наивный.

— Ну и зря, — сказал Тёма. — Лучше бы просто отключила. А то вдруг нам позвонить понадобится?

Акира разозлилась — она терпеть не могла, когда ею не восхищаются.

— Умный какой! А если мне мама не разрешает отключать телефон? Вообще не разрешает! НИКОГДА!

— И на уроках? — удивился Тёма.

— И на уроках, — вздохнула Кира. — Я ей слово дала.

Потом повеселела и добавила, как бы по секрету:

— А не забывать — не обещала!

Глаза у нее стали хитрые, а вид довольный.

— Все ты врешь.

Тёме уже надоело, что Акира то хвастается, то командует. И поэтому он был рад, что можно наконец ее РАЗОБЛАЧИТЬ.

— Никто тебе в школе на уроках никогда в жизни не разрешит говорить по мобильнику. У нас их сразу отбирают! А потом возвращают только родителям.

— Так то у вас! — пожала плечами Акира. — Это потому, что ты учишься в государственной школе. А у нас, в частной, все можно! Да пусть они только ПОПРОБУЮТ сказать моей маме, чтобы она не звонила мне по телефону! Да она им такое устроит — мало не покажется! Ты знаешь, СКОЛЬКО она платит им каждый месяц? Да если я захочу, я за такие деньги сто телефонов с собой принесу! И они мне ничего не скажут!

Тёма отвернулся и стал смотреть в окно. Он знал, что Акира учится в частной школе, а он в обычной, бесплатной, хотя и хорошей — как все говорят. Тёма давно уже понял, что его родители никогда не смогут платить за его учебу такие деньги, какие платит Акирина мама. Но еще он знал, что они все равно сделают все, что могут, для того, чтобы он, Тёма, ПОЛУЧИЛ ОБРАЗОВАНИЕ! Он много раз слышал, как они об этом говорили. И нисколько в этом не сомневался. Акира, конечно, умная и учится музыке и сразу трем иностранным языкам по трем НОВЫМ МЕТОДИКАМ, но зато дома у Тёмы много книжек — и он их все время читает! А английским с ним занимается мама. Правда, без методик. Зато хорошо! Тёма очень любит с ней заниматься. И задачки он решает лучше! А уж в шахматы… почему-то после своих слов Акира вдруг совсем перестала Тёме нравиться. Ему даже показалось, что она стала некрасивая. А ведь вообще-то Кира ОЧЕНЬ красивая девочка!

Город заканчивался. Тёма разглядывал проносящиеся мимо новостройки и пустыри на месте недавно вырубленных лесов.

«Интересно, — подумал Тёма. — А куда же денутся еноты и лоси, когда в лесу совсем не останется деревьев и все застроят домами? Что будет с зайцами, белками и ужами? Наверное, им придется перебираться в какой-нибудь другой лес! А что потом? Когда тот, другой лес, тоже вырубят?»

Тёме стало жалко зверей.

«Когда я вырасту и стану ученым, я что-нибудь для них изобрету!» — решил он. И от этого ему сразу стало легче.

— Глазик, — услышал Тёма тонкий голосок. — Ну, Глазик… ну посмотри на меня!

Тёма терпеть не мог, когда издеваются над его фамилией. Чего она пристала? Зачем она ВООБЩЕ за ним увязалась? Шла бы в свою ЧАСТНУЮ школу! Далась им его фамилия! Вначале Витек, теперь ЭТА!

Тёма недовольно обернулся.

— А бананчик? — попросила Кира и раскрыла дрожащую ладошку, как обезьянка, такая робкая, маленькая.

Тёма потянулся рукой к пакету, чтобы достать Кире банан, но в этот момент услышал над головой САМЫЙ СТРАШНЫЙ НА СВЕТЕ голос:

— Приготовьте билеты!

Тёма вздрогнул.

По проходу к ним двигались контролеры. Их было двое: маленький серьезный мужчина с машинкой-компостером и большая полная женщина. У женщины машинки не было, она разрывала билеты толстыми, красными пальцами.

Тёма почувствовал, что внутри у него все как-то разом оборвалось и похолодело. Он с ужасом посмотрел на Киру, но она, почему-то, совсем не растерялась. С невозмутимым спокойствием Акира ждала контролеров и только уголком синих глаз следила за их неумолимым приближением.

Наконец контролеры поравнялись с их скамейкой, но сначала обратили внимание не на детей, а на немолодого человека, дремавшего на своем месте через ряд, напротив от Тёмы и Киры.

Толстая контролерша тронула его за плечо и сказала басом:

— Гражданин, проснитесь!

Пассажир не открывал глаза, хотя не услышать ТАКОЙ голос было невозможно.

«Может, ему плохо?» — подумал Тёма.

— Ваш билет! — тонким фальцетом пискнул контролер.

Пассажир открыл один глаз и ответил странным, скрипучим голосом:

— Имею право! Бесплатный проезд! — он достал из кармана удостоверение и резким движением поднял его над головой.

«Просто робот какой-то», — подумал Тёма.

— Так бы и сказали, — сконфуженно чирикнул контролер, взглянув на книжечку.

— Извините, гражданин, — прогудела контролерша. — У вас своя работа, у нас своя!

— Все в порядке, товарищи, все в порядке, — пропищал контролер, поспешно отходя от странного пассажира. — Кто не обилечен? Господа, если кто-то не успел взять билет, мы обилечиваем прямо на месте! С небольшой наценкой! Граждане, готовим билетики!

У Тёмы екнуло сердце. Настала их очередь. Какой позор! Что же делать?

И вдруг он увидел, что Кира обернулась к контролерше и улыбнулась ей самой лучезарной из своих улыбок.

— Скажите, пожалуйста! — сказала Кира певучим голосом. — А до станции «Голубые ели» мы правильно едем? Это тот поезд?

— Тот, — кивнула контролерша. — Поезд правильный. Чебутановский. А «Голубые ели» это сразу после «Красных зорь», верно, Вениамин Венеаминович?

Контролер кивнул.

— Вот хорошо, спасибо вам, — поблагодарила Кира. — А то уж я беспокоилась. Кстати, извините, но мы без билета, — добавила она светским тоном. — У нас ЧП!

— Это что еще за новости! — опешила контролерша. — Вениамин Венеаминович, ты слышал? Что делать будем?

— Ссаживать конечно, — пропищал контролер, доставая бланки квитанций. — Какой разговор! И штрафовать! Протокольчик оформим, в школу сообщим, а потом родители оплатят проезд в десятикратном размере. Это у нас что, несовершеннолетние? Без сопровождения взрослых? А может, их лучше сразу в детскую комнату милиции сдать? И нам легче, и им спокойнее.

Тёме стало совсем нехорошо.

«Все эта противная Кирка! — подумал он. — Взяли бы билеты, нас бы и не тронули! А что теперь делать?»

Акира согласно кивнула контролеру, будто совершенно разделяла его возмущение. Но обращалась она исключительно к его напарнице.

— Видите ли, какая ситуация, — продолжала Кира взрослым голосом. — Его маму внезапно положили в роддом! А папа как раз в командировке! И мне пришлось его срочно везти! Не оставлять же ребенка одного! У его бабушки и дедушки дача в «Голубых елях». Но денег у нас, конечно, нет! Ведь мы — дети! Кто же знал, что так получится? Вы, КАК ЖЕНЩИНА, должны понять!

— А что я? — неуверенно пробасила контролерша. — Я чего, решаю? Надо мной начальник есть! Вениамин Бенеаминыч, ты как считаешь?

— Какой роддом, Маня? — растерянно пропищал Вениамин Венеаминович. — Сейчас зима!

— При чем тут зима? — засмеялась контролерша.

— Да никакой не роддом, а просто больница! — возмутился Тёма. — В роддоме рожают, а в больнице лежат. Моей маме еще не скоро рожать!

— Ой, ну что они в этом понимают! — доверительно объяснила Кира контролерше и толкнула Тёму локтем в бок.

Но Тёме почему-то вдруг стало досадно и обидно за маму.

— Да не меньше тебя! — завопил он. — Там кто рожают, те как слоны, а мама — КРАСИВАЯ!

Контролерша кивнула.

— При чем здесь слоны? — тонким голосом закричал контролер. — Слоны в Африке!

— Почему только в Африке? — удивился Тёма. — В Индии тоже.

Тут контролер окончательно вышел из себя.

— Слоны здесь ни при чем! — завопил Вениамин Венеаминович. — Ты мне зубы не заговаривай! Милиция!

И достал из кармана свисток.

— Да ладно, Веня, — контролерша отобрала у начальника свисток и положила к себе в карман.

А потом добавила, обращаясь к Кире.