— Нет, — упрямо сказал Тёма.

— Ты чего? — удивился Гоша. — Это ж самое мужское дело! Да я б сразу согласился! Знаешь, какой я сильный! Я свою бабушку пять раз поднимаю!

— Как это? — спросила Кира.

— А вот так! Беру и поднимаю! Пять раз! А она висит и ножками дрыгает!

Тёма ревниво посмотрел на Киру — как она там, восхищается?

Но Акира только спросила:

— А бабушка у тебя большая?

— Нет, — признался Гоша. — Бабушка маленькая. Она всю жизнь в детском театре играла пионеров и зайчиков. Это называется ТРАВЕСТИ. Правда, теперь она на пенсии и продает программки. Но все надеется ВЕРНУТЬСЯ НА СЦЕНУ. Потому что без театра она не может. Так что, вообще-то, она еще ничего!

Тёма почувствовал, как уши у него заполыхали огнем. Он представил себе свою ялтинскую бабушку Изольду — такую веселую, крепкую и спортивную, действительную чемпионку Крыма по плаванию в осенне-зимнем сезоне и понял, что ему ее ни за что не поднять.

— Я бы не смог! — сказал Тёма честно. — Я свою бабушку не подниму!

А потом оглянулся на Киру, увидел, что она как раз отвернулась и внимательно рассматривает рисунок на обоях, и спросил нерешительно:

— Слушай, Гош, а ты драться умеешь?

— Еще бы! — выдохнул Гоша в телефон. Голос его клокотал от гордости. — Спрашиваешь тоже! Меня тут один Желудем обозвал, так я ему так двинул! Я только один раз плечом повел, а он и полетел! Мало не показалось! Летел, пыхтел и кукарекал! Так теперь он меня за километр обходит!

Кира засмеялась.

— А почему «Желудем»? — спросил Тёма.

— Да фамилия у меня такая — Поддубный, — объяснил Гоша. — Вот они и стали дразнить. Но как стали, так и перестали! С нами, с Поддубными, шутки плохи! Если хотите знать, я вообще в спортивную секцию хожу. Тренер меня хвалит!

И тут Тёма понял, что надо делать.

— Слушай, Гош, — предложил Тёма. — А давай меняться! Давай, ты будешь бодигардом и силачом, а я мозговым центром. Мне кажется, у меня это лучше получится!

Кира обрадовалась и тут же поддержала:

— Давай, Гош! Поменяйся с ним! Тёма — умный! Он даже в шахматы умеет играть! И задачки он лучше всех решает! А уж книжек перечитал — сто пудов!

Тёма с признательностью посмотрел на подругу.

Акира воодушевленно добавила:

— И потом, больше он все равно ни на что не годится!

Тёма сник.

— Да нет, ребята, — сказал Гоша, подумав. — Какой из меня бодигард, пока я на карантине. Я сейчас тоже ни на что ТАКОЕ не гожусь. Придется мне пока побыть мозговым центром. А ты, Тёма, уж как-нибудь постарайся побыть силачом. Вот выпустят меня на волю, тогда я с тобой сразу поменяюсь. А пока — держись! Справишься?

Кира посмотрела на Тёму.

— Я постараюсь, — пообещал Тёма. И вдруг почувствовал, что губы у него уже не дрожат и даже уши больше не краснеют.

— Ну ладно, — сказал Гоша. — У меня тут бабушка из театра пришла. Пора ее кормить и душить. А вы звоните!

— Постой! — крикнули Тёма и Кира одновременно. — Как это «душить»?

— Да я ее каждый вечер душу, — вздохнул Гоша. — А ей все мало. Кричит: «Не верю!» Она Дездемону репетирует. Ну и вот. Перевоплощаемся потихоньку. Вживаемся в роль. Но вы звоните, я вам все про курячей узнаю и расскажу!

— Хорошо. Спасибо тебе, — попрощался Тёма. — Удачного перевоплощения! Привет бабушке! Спокойной ночи!

Акира отключила связь:

— Как хорошо, что у меня безлимитка. Моя мама всегда говорит: на технике нельзя экономить!

И подняла вверх палец.

Телефон тут же снова зазвонил:

— Я уже иду, иду! Так я все выучила! Ладно, повторю. Я сейчас.

Кира встала со стула и совсем уже другим, унылым голосом сказала Тёме:

— Я пошла. Мама звонит. Мне еще «Болезнь куклы» повторить надо.

— Ладно, иди, — сказал Тёма. — Проводить тебя? Раз я теперь бодигард… А то темно на лестнице.

— Проводи! — согласилась Кира, посмотрев на Тёму как-то по-новому.

А Тёма думал: «Говорить или не говорить?»

И уже у дверей Кириной квартиры все же решил сказать:

— Слушай! Только не выдавай меня! Я завтра поеду на дачу. Один. Нам ведь нужен НАШ Курячий бог! Вдруг он правда на даче потерялся. Пока еще там Гоша узнает про эти северные народы!

Кира тут же схватила Тёму за руку:

— Я с тобой! Едем вместе! Утром уходим, как будто в школу, и встречаемся на пустыре! Берем с собой ЗАПАС ПРОВИЗИИ и деньги на дорогу! Все! Пока!

Тёма даже не успел возразить, потому что дверь Кириной квартиры открылась и на пороге появилась Ольга Кирилловна:

— Кира! Ну сколько можно! Ты вообще про экзамен думаешь? Ты понимаешь, что если ты «Детский альбом» за неделю не сдашь, то тебя к концерту НЕ ДОПУСТЯТ?

Кира кивнула головой, как послушная девочка, но уже в дверях обернулась, посмотрела на Тёму серьезными глазами и шепнула:

— До завтра!

Тёма кивнул и подумал: «Вот пристала!» Но настроение у него сразу улучшилось. Он бы ни за что даже сам себе не признался, что одному ему ехать на дачу страшно. А с Кирой — совсем не страшно, а наоборот, даже интересно! Ведь он будет ее ЗАЩИЩАТЬ!

Дома Тёму встретил папа, только что закончивший разговор с братом. У папы тоже было отличное настроение.

— Кажется, что-то наклевывается! — сказал папа бодро. — Похоже, Борис заарканил-таки одного продюсера! Он, правда, пока еще барахтается, дурачок, сопротивляется — но никуда не денется! Должен же понять, в чем его счастье!

Тёма снова кивнул. Он уже не в первый раз слышал от папы эти слова.

— Завтра мы с ним встречаемся для окончательной ОБРАБОТКИ! Так что давай-ка умываться и спать! — сказал папа. — Надо как следует отдохнуть. Завтра большой день! Нам многое предстоит! И от нас многое зависит!

«Еще бы! — подумал Тёма. — Бедный папа! Он даже не знает, насколько он прав!»

И пока папа на кухне пел «Бригантину» и мыл посуду, Тёма достал из ПОТАЙНОГО ЯЩИЧКА под книжным шкафом складной перочинный ножик, компас с неработающей стрелкой (все же лучше, чем ничего!), кусок тонкой крепкой веревки и положил все это в школьный ранец.

Когда папа заглянул, чтобы пожелать ему спокойной ночи, Тёма притворился спящим. Ему не хотелось сейчас ни о чем говорить. Он думал о завтрашнем дне. Да, это будет НЕЛЕГКИЙ ДЕНЬ! Но хоть бы уж он настал побыстрее!

Тёма уже полчаса в одиночестве бродил по пустырю. Было холодно и неуютно. Похоже, собирался дождь. Над пустырем с карканьем и грыканьем летали черные птицы, Тёме показалось даже, что ухнул филин. Вокруг не было ни души, даже кошек не было видно, не только белой, но и серых — наверное, забились в подвалы и греются там друг о дружку, прижавшись боками.

Долгожданный день начинался неважно. Тёме было обидно. Ведь он так хорошо подготовился! Бутерброды и мандарины папа дал сразу, даже помог завернуть, посмеялся и сказал: «Растешь. Кушай-кушай!», а вот когда Тёма попросил еще денег, тут папа нахмурился и сказал: «Говори правду? Потерял? Потратил? Я же тебе на целую неделю вперед давал! Ты за обеды заплатил или нет?» Пришлось что-то придумывать про кино, объяснять, что билеты дорогие, а договорились пойти всем классом — и папа размяк и сдался, потому что про кино, это он всегда понимал. И дал еще сто рублей, но сказал: «Слушай, больше не могу! Честно! С деньгами у нас совсем плохо! Пойми! Ты же уже большой!» Потрепал Тёму по голове и предупредил, что придет поздно.

Тёма кивнул.

«Это хорошо, что поздно, — подумал он. — Хоть волноваться не будет. Пока я на дачу, пока там, потом еще назад».

Но где же Кира? Ведь обещала! Случилось что-то? Не отпустили? А может, испугалась? Девочка все-таки. Что с нее взять. Жаль, нет мобильника, не узнаешь. Но ехать-то все равно надо, даже если одному. Ведь он так решил, он мужчина, а теперь еще силач и бодигард. Он во что бы то ни стало должен вернуть в дом Курячьего бога, и тогда мама вернется домой, и они опять будут все вместе и счастливы!