Тёма зарылся головой в подушку.

— Тёмка, проснись!

Тёма вжался в обтянутый синей простыней матрасик, быстро, как ящерица, сполз под одеялом к ногам кровати и высунул наружу пятку.

— Артем! Ну, хватит уже!

Тёма пошевелил ногой.

— Тёмочка! Правда! Некогда!!!

Что-то во всем этом было не так. Как-то подозрительно это было. Во-первых, будить пришел папа, а не мама. Во-вторых, за пятку он не схватил, и нельзя было ее отдернуть и заворчать, будто сквозь сон. Но главное, ведь сегодня воскресенье и собирались в парк на аттракционы, а за окном еще почти темно, в парк так рано не встают. Что это с ними — забыли?!

Папа сдернул одеяло.

— Там все еще спят, — пробормотал Тёма.

— Кто?

— Ну, эти… аттракционщики! — Тёма вежливо напомнил про обещание.

— Сегодня не получится! — отрезал папа. — В парк сегодня не пойдем. Вставай!

— А почему? — Тёма уже чувствовал, что случилось что-то ИЗ РЯДА ВОН ВЫХОДЯЩЕЕ, но попробовал поныть — а вдруг поможет? Ведь так хорошо все было придумано: сначала парк, потом «Макдоналдс», потом, вечером, шахматы. А перед сном — чай с маминым пирогом.

Но папа был бледный и какой-то растерянный. Видно было, что ему не до споров.

— Мама заболела, — отрывисто сказал он. — Слушай, Артем, не тяни, одевайся! Пойдешь в гости к Кире.

Тёма сел на кровати и только тут увидел сквозь открытую дверь, что в коридоре мелькнул человек в белом халате. В квартире пахло лекарством.

Сон как рукой сняло.

Тёма вскочил и в пижаме, босиком понесся в родительскую комнату.

— Туда нельзя, — остановил его папа. — Там… не убрано. И мамы там уже нет. Одевайся быстрее!

— Где мама? — закричал Тёма. — Как это ее «ТАМ УЖЕ НЕТ»? Куда ее подевали?

— Не волнуйся и не кричи! — Папа говорил отчетливо и как-то слишком спокойно. — Мама внизу… в машине… в «скорой помощи». Сейчас ее повезут в больницу. Я поеду с ней. А ты пойдешь в гости к Кире! Ведь Кира — твоя подружка? Ты же любишь с ней играть? Ну, не плачь, пожалуйста… Все будет хорошо.

И он тяжело вздохнул.

Голос у папы был неуверенный, а глаза испуганные, и Тёме стало от этого совсем страшно. Он торопливо оделся, шмыгая носом и вытирая его рукавом свитера.

Кира жила напротив — на том же этаже. Дверь открыла Кирина мама, красиво одетая и причесанная. Она всегда была такой, даже в воскресенье утром. Тёмина мама говорила, что Ольга и «в выходной не может позволить себе расслабиться, просто потому, что выходных у нее не бывает». Еще она говорила, «зато Ольга — настоящая бизнес-вумен, и всем надо на нее равняться». «А за что — за то?» — спросил Тёма. Но в ответ ему посоветовали заняться уроками — в общем, стало неинтересно.

Ольга Кирилловна открыла сразу и ни о чем не спросила. Папа протянул ей пакетик с Тёмиными умывальными принадлежностями и ключи.

— Пусть у вас будут. Мало ли что…

А потом смущенно добавил:

— У нас там такой кавардак!..

Ольга Кирилловна кивнула:

— Ничего, Костя. Соня придет — попрошу ее у вас убраться. А Тёму я пока уложу на диване в гостиной, пусть досыпает. Потом Кирка встанет, Соня их накормит. А мне пора. Но я сегодня недолго. Скоро вернусь, почитаем книжку. Или в кино пойдем. Не беспокойтесь! Все обойдется. Иде привет. Держитесь!

Папа кивнул, обнял Тёму и подтолкнул его к соседской двери. Потом повернулся и сломя голову побежал вниз по лестнице — даже не оглянулся.

Тёма растерянно посмотрел ему вслед и поджал губы.

Ольга Кирилловна сняла с дивана папки и коробки с бумагами, достала клетчатый плед, шерстяную подушку без наволочки и велела Тёме ложиться спать. А сама надела модное черное пальто, затянутое в талии как платье, черные сапожки на высоких серебряных каблуках, сняла с крючка в прихожей ключи от машины, повесила на их место ключи от Тёминой квартиры, кивнула и уехала на работу.

Тёма лежал один в чужой гостиной, на холодном кожаном диване, под тонким пледом и чувствовал себя одиноким и брошенным. «Вот тебе и воскресенье! — думал он. — Вот тебе и аттракционы! Где же справедливость? Сами обещали, а сами…» Ему было так обидно за себя, что он даже забыл про маму. И только потом вспомнил — она же заболела! Ее положили в больницу! А если она умрет? Совсем умрет — навсегда! И он больше никогда ее не увидит!

Уже в третий раз за день он почувствовал, что подступают слезы, — и сжал кулаки.

— Она не умрет, — услышал Тёма знакомый голос и обернулся. На пороге гостиной стояла Кира — как и ее мама, с утра красиво одетая и причесанная.

— Скорее всего не умрет, — уточнила Кира. — Почти даже наверняка. От этого в наше время редко умирают. Но вообще, если хочешь знать мое мнение, еще один ребенок вам совсем ни к чему.

— Какой еще ребенок? — изумленно спросил Тёма.

— Которого ждет твоя мама. — Кира пожала плечами. — Ты что, не знаешь? Ну ты даешь, ваще! Все знают, а ты не знаешь!

Кира всегда все знала. Во-первых, она была очень умная девочка и первая ученица — в классе, в школе и в районе. А может, и на земном шаре. А во-вторых, она была не просто умная, а ПРОНИЦАТЕЛЬНАЯ! Она собиралась, когда вырастет, стать частным детективом или просто следователем по ОСОБО ВАЖНЫМ ДЕЛАМ. Поэтому она уже заранее тренировалась в проницательности. И с ней было всегда интересно. Иногда даже неожиданно. Но на этот раз было уж так неожиданно, что Тёма остолбенел.

— Рот закрой, — посоветовала Кира. — А то простудишься!

— Врешь ты все! — выпалил Тёма.

И добавил обидное:

— Врунья-Кирунья!

Тёма знал, что Кира терпеть не может, когда коверкают ее имя.

— Сам врун! — Кира спокойно взяла со столика модный журнал и не торопясь стала его перелистывать. — А раз ты еще и обзываешься, я с тобой вообще не желаю разговаривать!

Кира сосредоточенно рассматривала журнал и болтала ногой, приговаривая: «Классная шляпочка! И недорого! Полмиллиончика всего! Надо маме сказать — она мне купит!»

— Ки-ир! — заныл Тёма. Ему вдруг стало стыдно, что он обидел Киру, и совсем грустно.

Кира не обернулась, а наоборот, стала перелистывать журнал с еще большим вниманием.

— Кир! Ну прости!.. ПОЖАЛУЙСТА!

Кира посмотрела на него с удивлением.

— Кто это? Тёма? А ты что тут делаешь? В гости зашел?

Тёма почувствовал, что у него покраснели уши. У него была такая неприятная особенность: когда он был смущен, у него краснели уши.

Кира фыркнула.

— Тебе нужна желтая футболка! И еще два щита! И все! Ты упакован!

— Почему? — удивился Тёма.

— Потому что тебя сразу возьмут на работу! В ГАИ! Светофором! Смотри: уши красные! Сам зеленый! Еще желтая футболка — и порядок! За километр видно!

— А щиты зачем? — спросил Тёма.

— Цвета переключать! — ехидно сказала Кира. — Закрыл уши и нос — значит, жди! Желтый! Закрыл футболку и уши — можно ехать! А если только уши видны — значит, стоп! Красный свет! Очень удобно.

— Кир, ну не надо! — попросил Тёма. — Правда, скажи, ты придумала все про мою маму?

Кира посмотрела на Тёму серьезно и с сочувствием.

— Нет, не придумала, — вздохнула она. — Твои родители действительно решили рожать второго ребенка. Я слышала, как твоя мама моей рассказывала. Знаешь, я их просто не понимаю! В их-то возрасте!

— А может, обойдется? — сказал Тёма. — Но вообще… в принципе… они еще вполне! Держатся! Даже на лыжах бегают!

Ему вдруг стало обидно за маму — что она, старуха?