– Может быть, иногда, но мне кажется, им нравится то, чем я занимаюсь.

Она усмехнулась и стала похожей на совсем юную девушку.

– Возможно, мое появление на телеэкране производит впечатление на их друзей, и это им нравится.

Питер тоже улыбнулся. Это производило впечатление даже на него.

– Подождите, что будет, когда мои ребята узнают, что я обедал с вами. – Они рассмеялись. Питер расплатился за обед, и они с сожалением встали, неохотно прерывая приятную беседу. Сели в машину, Мелани потянулась.

– На меня напала лень. Здесь совсем уже лето. – Стоял еще только май, но ей вдруг захотелось поплавать в бассейне.

Заводя машину, Питер тоже подумал о лете.

– Мы, как обычно, поедем в Аспен. А что вы делаете летом, Мел?

– Мы каждый год ездим в Мартас-Винъярд.

– А что там?

Она прищурилась, взявшись рукой за подбородок.

– Это похоже на возвращение в детство или игру в Гекльберри Финна. Можно весь день ходить в шортах и босиком, дети все время проводят на пляже. Я люблю это место, я могу расслабиться там, мне ни на кого не надо производить впечатление, не надо встречаться с теми, с кем не хочу. Я могу просто валяться и бездельничать. Мы каждый год уезжаем туда на два месяца.

– Вы можете так надолго покидать студию? – Он удивился.

– Теперь это внесено в мой контракт. Раньше мне полагался месяц, но в последние три года у меня двухмесячный отпуск.

– Неплохо. Возможно, это то, что мне надо.

– Два месяца в Мартас-Винъярде? – Эта идея привела ее в восторг. – Вам там очень понравится, Питер! Это волшебное место.

Он улыбнулся, глядя на Мел, и вдруг залюбовался ее волосами. Они блестели на солнце, как атлас, и ему внезапно захотелось коснуться их.

– Я имел в виду мой контракт. – Питер старался отвести глаза и отогнать мысли от отливающих медью волос. Красота Мелани не оставила его равнодушным. Он никогда не видел раньше таких изумрудных, с золотыми искрами, глаз. Забытое волнение охватило его. Проведенные вместе несколько часов сблизили их, и это вызывало у него беспокойство. Ему стало казаться, что он предал Анну, позволив себе расслабиться в обществе Мел. И когда они снова входили в клинику, Мел почувствовала пробежавший между ними холодок.

На следующее утро Мел вышла из гостиницы ровно в половине седьмого и поехала в центральную городскую больницу, где застала мать Патти Лу, сидевшую возле палаты дочери. Мел тихо опустилась на стул рядом с ней. Операция была назначена на семь тридцать.

– Хотите, я принесу вам кофе, Перл?

– Спасибо, не надо, – произнесла женщина, слабо улыбнувшись. – Я хочу поблагодарить вас, Мел, за все, что вы сделали для нас. Мы не попали бы сюда, если бы не вы.

– Это устроила не я, а телестудия.

– Я не уверена в этом. – Глаза негритянки наполнились слезами, и, когда Мел дотронулась до ее плеча, она отвернулась.

– Я могу чем-нибудь помочь?

В ответ Перл Джонс только покачала головой и вытерла слезы. Она уже виделась утром с Патти Лу, а сейчас девочку готовили к операции. Спустя десять минут в холле появился Питер Галлам с деловым видом.

– Доброе утро, мисс Джонс, Мел. – Ничего больше не сказав, он скрылся в палате Патти Лу. Минуту спустя раздался тихий плач, Перл Джонс вся напряглась и произнесла как бы для себя:

– Сказали, что я не должна входить туда, пока малышку готовят.

У нее дрожали руки, и она принялась комкать платок, но Мел решительно взяла ее за руку.

– С ней все будет хорошо. Держитесь.

Как только она произнесла это, медсестры вывезли девочку на каталке, а Питер Галлам шел рядом с ней. Ей уже начали делать внутривенное вливание и вставили зловещего вида назогастральный зонд. Перл взяла себя в руки, быстро приблизилась к дочери и, наклонившись, поцеловала ее. На глазах у матери блестели слезы, но она твердо и спокойно сказала дочери:

– Я люблю тебя, малышка. Скоро увидимся.

Питер Галлам улыбнулся им обеим и похлопал Перл по плечу, быстро взглянув при этом на Мел. На миг между ними как будто пробежал электрический разряд, а затем Питер снова переключил свое внимание на Патти. Она находилась в полудреме от только что сделанного укола и затуманенным взором посмотрела на Питера, Мел и на свою мать. Галлам сделал знак сестрам, и каталка медленно двинулась через холл. Питер держал Патти за руку, а Мел и Перл шли за ним следом. Каталку ввезли в лифт, чтобы подняться на этаж выше в операционную, а Перл стояла, невидящим взглядом уставившись на дверь, потом, дрожа, обернулась к Мел.

– О боже! – Обе женщины надолго припали друг к другу, а затем вернулись на свои места ждать результатов операции.

Утро казалось бесконечным, с отрывочными фразами, бесчисленными картонными стаканчиками черного кофе, хождением по коридору и ожиданием... нескончаемым ожиданием... пока наконец не появился Питер Галлам, и Мел, затаив дыхание, посмотрела ему в глаза, а женщина, сидевшая рядом с ней, застыла на стуле, парализованная страхом. Подойдя к матери Патти Лу, он одарил ее радостной улыбкой.

– Операция прошла прекрасно, миссис Джонс. И с Патти Лу все хорошо.

Перл задрожала и с рыданиями бросилась к нему.

– О боже... мое дитя... о боже...

– Все прошло превосходно.

– Вы думаете, она не отторгнет клапан, который вы ей поставили?

Питер Галлам улыбнулся:

– Клапаны не отторгаются, миссис Джонс. Конечно, еще слишком рано говорить о конечном результате, но пока все идет хорошо.

Ноги у Мел подкосились, и она рухнула на стул. Они прождали четыре с половиной часа, показавшиеся ей самыми долгими часами в жизни. Мелани искренне переживала за судьбу этой маленькой девочки. Питер сел рядом с ней с торжествующим видом, еще не успокоившись после операции.

– Жаль, что вы не видели этого.

– Мне тоже. – Но он сам не разрешил ей присутствовать при операции и не допустил туда съемочную бригаду.

– Может быть, в следующий раз, Мел. – Он мало-помалу раскрывал ей тайны своей профессии. – Как насчет интервью сегодня во второй половине дня? – Он пообещал дать его после операции Патти Лу, но не уточнил время.

– Я предупрежу свою бригаду. – Но затем Мелани вдруг нахмурилась. – Вы уверены, что это не слишком переутомит вас?

Он усмехнулся:

– Конечно, нет. – Он выглядел как мальчишка, только что выигравший футбольный матч.

Такая победа вселяла уверенность после череды неудач. Мел оставалось только надеяться, что Патти Лу не подведет и не разрушит их надежды. Мать девочки пошла звонить мужу в Нью-Йорк, а Мел и Питер остались одни.

– Мел, все действительно прошло замечательно.

– Я так рада.

– Я тоже. – Затем он посмотрел на часы: – Мне пора на обход, потом я заскочу в свой кабинет, но могу освободиться к трем. Вас устроит это время?

– Я выясню, успеет ли бригада подъехать сюда. – Они с нетерпением ждали уже два дня, и Мел надеялась, что все будет устроено. – Не думаю, чтобы возникли проблемы. Где вы хотите дать интервью?

Он задумался на мгновение.

– В моем кабинете.

– Прекрасно. Вероятно, к двум они уже подъедут и начнут приготовления.

– Сколько времени потребуется для интервью?

– Столько, сколько вы сможете уделить нам.

– Часа два, если вас это устраивает.

– Чудесно.

Тогда ей пришла в голову еще одна мысль:

– Не сможем ли мы на несколько минут заглянуть к Патти Лу?

Он нахмурился и отрицательно покачал головой.

– Не думаю, Мел. Может быть, завтра, но только на пару минут и при условии, что с ней все будет в порядке, на что я надеюсь. Вашей бригаде придется надеть белую стерильную одежду и действовать быстро.

– Прекрасно. – Мел быстро сделала несколько пометок в блокноте, который всегда носила с собой в сумочке. Сегодня во второй половине дня она возьмет интервью у Перл Джонс, затем у Питера, а завтра утром посещение Патти Лу; бригада телеоператоров заснимет основные моменты, и можно будет возвращаться домой. Она завтра даже успеет на ночной рейс в Нью-Йорк. Вот и все. Возможно, примерно через месяц им удастся взять более подробное интервью у Патти Лу как продолжение репортажа, расспросить, как она чувствовала себя до операции и после нее. Пока рано загадывать. Сейчас надо сделать основной репортаж. Она подняла взгляд на Питера.