— Когда Чаррз вернутся опять в Кантон, — сказала она ему — Элис иметь ему особый дар. — Она отказалась объяснить свои слова.

Сара Эплгейт ожидала Джонатана, когда он пришел в имение Суна, чтобы провести там последнюю ночь. Она подошла к нему, как только он и его эскорт вошли в ворота.

— Я хочу переговорить с тобой, молодой человек, — сказала она.

Хотя он и возвышался над ней более чем на фут, Джонатан робел в ее присутствии.

— Да, мэм, — покорно произнес он.

Сара провела его в отдаленный уголок сада.

— Вы с Лайцзе-лу, может, и считаете, что я глуха, нема и слепа, но это вовсе не так, — сказала она со свойственной ей резкостью. — Я знаю, что творится у меня под самым носом. — Она громко шмыгнула, как бы доказывая свои слова.

Он, конечно, знал, что она имеет в виду, но ответил лишь:

— Да, мэм.

— Ты — взрослый мужчина, а она — взрослая женщина, — сказала вдова из Новой Англии, — так что я не буду тратить время на нравоучения. Да и кроме того, времена меняются, и то, что осуждалось в мои времена, больше не кажется предосудительным нынешней молодежи. Но дело не в этом. Я думаю о будущем.

— Мисс Сара, — сказал Джонатан, — вы прекрасно знаете, что я люблю Лайцзе-лу. Вы также знаете, что я вернусь сюда, как только позволят дела, и что я намерен жениться на Лайцзе-лу, как только сойду на берег.

— Смотри у меня — строго сказала она в ответ. — Я вырастила эту девушку так, как воспитала бы свою дочь, и если ты расстроишь ее или заставишь ее страдать, я сумею добраться до Нью-Лондона и задать тебе трепку, если ты ее заслужишь.

— Верю, что вы так бы и сделали, — сказал Джонатан со смешком, — но я избавлю вас от этого труда. Рейкхелл никогда не нарушает данного им слова. — Внезапно он поднял Сару, подержал ее с минуту в воздухе и поцеловал.

Сара ахнула.

— Боже милостивый! — Вот все, что она смогла вымолвить, когда он вернул ее на землю.

Сун Чжао обычно избегал говорить о делах за едой, но на этот раз случай был особый. Он подробно рассказал своему будущему зятю об участке земли, который он недавно купил у ворот Петиции, внутри города. Там он намеревался построить еще один склад. Прилегающее здание будет служить иным целям: он собирался расширять дело и, покупая чай оптом, планировал упаковывать его для перевозки на собственной фабрике.

— Прежде чем ты вернешься, — сказал Сун Чжао, — постарайся найти ткацкие станки, которые могут ткать еще более тонкую ткань, чем те станки, что ты продал мне, когда приплыл сюда в первый раз. Если ты сможешь найти такие станки, тогда мы начнем еще одно новое дело и будем сами ткать шелк.

— Пожалуй, я знаю, где могу заказать такие станки, сэр, — ответил Джонатан.

Торговец улыбнулся.

— Я дам тебе с собой несколько образцов тканей. Если станки будут ткать примерно такую же ткань, покупай без колебаний.

Лайцзе-лу, внимательно слушавшая разговор, впервые вмешалась:

— Отец мой, вы, кажется, полагаете, что торговля между Срединным царством и Западом будет расти.

— Если говорить о десятилетиях, то торговля, без сомнения, расширится, — сказал Чжао. — Нашему народу нужны товары, производимые современными машинами Запада, а люди Запада испытывают потребность в наших товарах. — Он посмотрел на свою дочь, потом на Джонатана и улыбнулся: «Это идеальный брак».

Сара Эплгейт слегка нахмурилась, что свидетельствовало о том, что она не совсем согласна с ним.

— Однако я не питаю такого же оптимизма в отношении ближайших лет, — продолжал Чжао. — Много чужестранцев, особенно англичане, с каждым днем ведут себя все более вызывающе. Бесчестные владельцы факторий, подобные Оуэну Брюсу, и не имеющие совести владельцы кораблей и капитаны тайно доставляют в Срединное царство все больше и больше опиума. Это не может продолжаться бесконечно, и этому будет положен конец. Император Даогуан относился к этому терпимо потому, что наша армия и наш флот слабы, но придет время, когда он больше не сможет терпеть подобное. Тогда он будет вынужден показать Западу, что Срединное царство — это не бумажный тигр, что наши когти и зубы настоящие и могут ранить до крови.

— Но ведь Запад обязательно научится подчиняться законам императора, — сказала Лайцзе-лу.

Джонатан и Чжао обменялись долгими взглядами, и первый сказал:

— Боюсь, что нет. Они проигнорируют законы, и не потому, что они люди Запада, а потому, что они просто люди. Точно так же, как в самом Китае много таких, кто по-прежнему не подчиняется императору. Жадные будут идти на огромный риск, потому что так велика прибыль от торговли наркотиками.

— Вот почему я говорю, что рано или поздно разразится тяжелый конфликт, — сказал Чжао. — Погибнут солдаты и моряки и с Запада, и с Востока.

— Вы думаете, не удастся избежать войны? — спросил Джонатан.

Мудрый торговец пожал плечами:

— Только если Запад изменит свою политику, что сейчас кажется маловероятным. Срединное царство далеко от таких стран, как Англия, и наши проблемы не касаются иностранных правительств. Войны не будет лишь в том случае, если император уступит и позволит чужестранцам доставлять столько опиума, сколько они пожелают. Однако Даогуан человек огромного мужества, и наступит время, когда он воскликнет: «Довольно!».

— Я не представляю, как любая западная держава, даже Великобритания с ее мощным королевским флотом, смогла бы успешно вторгнуться в Китай, — сказал Джонатан. — Ваша территория слишком обширная, и у вас многомиллионное население.

— Я торговец, а не ясновидящий, — вздохнув, ответил Чжао. — Я лишь знаю, что, когда серебро льется потоком столь же мощным, как и воды реки Янцзы, величайшей из наших рек, люди теряют способность к здравомыслию. Я с облегчением думаю о том, что моя дочь будет в Америке, когда наступит время беспорядков. Но довольно об этом. Сегодняшний день должен быть радостным!

Эта тема тут же была оставлена.

Когда обед закончился, Чжао подарил Джонатану пару изящно вырезанных палочек из слоновой кости.

— Пользуйся ими в доме своего отца, — сказал он. — Они будут напоминать тебе об этом доме и ускорят твое возвращение.

— Я обязательно буду пользоваться ими, — сказал Джонатан.

Сара засмеялась.

— Хотела бы я видеть лица жителей Новой Англии, когда ты начнешь ими есть, — сказала она и продолжала смеяться, выйдя из-за стола.

Она и Сун Чжао сделали вид, что не заметили, что в тот вечер Джонатан и Лайцзе-лу зашли в библиотеку совсем ненадолго. Каждый уединился на своей половине, чтобы не видеть как Джонатан вскоре прошел через двор в покои девушки.

Той ночью молодая пара вновь и вновь предавалась любви, а предстоящая разлука делала их страсть неистовой. Перед тем как они ненадолго задремали, Джонатан подарил Лайцзе-лу гладкое литое золотое кольцо, сделанное ювелиром в Вампу по его заказу.

— Носи это кольцо на четвертом пальце правой руки, — сказал ей Джонатан. — Когда мы поженимся, я надену это кольцо на четвертый палец твоей левой руки. В моей стране это означает, что мы будем с тобой мужем и женой навеки. — Он надел ей кольцо и поцеловал руку.

Сон их был чуток и краток — над ними довлела мысль о том, что они расстаются больше, чем на год. Джонатану очень хотелось отложить отплытие ровно настолько, чтобы жениться на Лайцзе-лу немедленно, но он не мог позволить себе поддаться собственным желаниям. Он не мог взять ее в жены, пока его материальное благополучие было результатом не его личных достижений, а того, что он — наследник Рейкхеллов. И как порядочный человек, он должен был получить у Луизы освобождение от того официального предложения, которое он сделал ей.

Он предпочел бы отправиться на пристань в Вампу один, но на протяжении уже многих дней Лайцзе-лу настаивала на том, что поводит его. Поэтому она и Сара сели в паланкин, а Кай сопровождал эту процессию через пробуждающийся город Джонатан и Сун Чжао шли за паланкином.

Команда клипера занималась последними приготовлениями. На борт поднимался груз овощей, фруктов, яиц, а Лайцзе-лу преподнесла Джонатану ящик танжеринов в качестве прощального подарка. Ближе к полудню Эдмунд подошел к капитану корабля и доложил, что все готово к отплытию.