— Позволь поздравить тебя, — сказал Чжао, занимая свое место на стуле с мягким сиденьем. — Ло Фан очень сильный человек, и я рад, что ты так хорошо справился.

— Если бы я знала, что произойдет, — сказала Лайцзе-лу с негодованием, — я бы настояла на том, чтобы остаться дома, и запретила бы эту драку.

— Именно по этой причине я и увел тебя из дома, — ответил ее отец, а затем резко переменил тему. — Джонатан, кризис закончился. В данный момент те, кто работает в факториях, возвращаются на работу. «Летучий дракон» пришвартован у моего причала, к полудню трюм будет загружен, и на корабль доставят запасы продовольствия и воды. К середине дня новость о том, что порядок восстановлен, распространится по всему городу, и можно будет без опаски проводить тебя до Вампу. Если захочешь, ты сможешь отплыть с моим грузом на Формозу с вечерним приливом.

— Хвала Всевышнему! — воскликнул Джонатан и продолжал, не позволяя себе взглянуть на Лайцзе-лу. — Я потерял больше трех недель рабочего времени, господин Сун. Хотя это не значит, что я жалею хотя бы о минуте проведенного здесь времени.

Девушка посмотрела на него через стол повлажневшими глазами.

— Я согласился остаться с вами на год, и через шесть недель этот год заканчивается. Мой долг перед семьей, перед моим отцом и компанией обязывает меня вернуться в Америку по истечении этих шести недель.

Сара Эплгейт незаметно вздохнула с облегчением.

— За это время, — сказал Джонатан, — я хочу совершить для вас столько рейсов, сколько успею.

Даже Лайцзе-лу была вынуждена восхититься его чувством долга и трудолюбием, но она не могла скрыть печали, когда вместо занятий языком сразу после завтрака она и Джонатан прошли в сад.

— Я сделаю себе западный календарь, — сказала она, — и все шесть недель я буду отмечать в нем каждый день. Как я страшусь того дня, когда ты уплывешь домой.

Джонатан остановил ее, взяв за руку:

— Ты знаешь, что я должен отправиться домой. Но я клянусь любовью к тебе, любовью, заполнившей все мое сердце, любовью, о которой я никогда не говорил до этой минуты, я клянусь, что вернусь к тебе.

Она вглядывалась в его лицо. Хотя ее глаза наполнились слезами, она одарила его счастливой улыбкой.

— Твой отец богат, как и мой, — сказал Джонатан. — Я довольно хорошо заработал на Востоке, но должен убедиться, что смогу обеспечить тебе спокойное будущее после того, как вернусь домой. Это не займет много времени. И тогда, если ты будешь согласна, я хочу жениться на тебе.

— Нет ничего на целом свете, чего я желала бы так сильно, — сказала Лайцзе-лу.

Несмотря на то что они стояли на виду, они поцеловались и оторвались друг от друга очень неохотно.

— Прежде чем я отплыву в Нью-Лондон, я поговорю с твоим отцом о нашем будущем, — сказал Джонатан.

Лукавый блеск появился в глазах Лайцзе-лу.

— Лучше, если ты подождешь с разговором до последнего дня, — сказала она. — Потому что я буду настаивать, чтобы в перерывах между плаваниями ты жил у нас, как это было во время волнений.

Джонатан моментально понял смысл ее слов, он слишком горячо желал ее, чтобы возразить.

Резчик по дереву, сделавший копию Древа Жизни с нефритового медальона, усиленно работал во время волнений и изготовил носовое фигурное украшение вскоре после того, как Джонатан вернулся на корабль. Он был так доволен работой, что немедленно поручил белошвейке сшить новый вымпел для его корабля с таким же символом.

Очень скоро стало ясно, что у простоя оказались и положительные стороны. За это время накопилось очень много торговых заказов, и работы было столько, что с ней не мог справиться даже быстроходный клипер. Команда работала не покладая рук, и без лишних промедлений корабль отплыл на Формозу.

Теперь команда прекрасно знала, что на этом острове не стоит отходить далеко от корабля, — ведь грабители охотились за прибывающими сюда моряками, так что краткая стоянка команды на острове не была омрачена неприятными инцидентами.

На обратном пути в Кантон, когда «Летучий дракон» проходил через всегда оживленный пролив Формозы, вперед смотрящий доложил, что в этом же направлении идет шхуна под американским флагом. Джонатан тут же убрал верхние паруса и, подойдя к тяжело груженному судну, назвал свой корабль.

— «Силли Энн», пять с половиной месяцев назад вышли из Чарлстона, — ответил капитан судна.

— Что нового дома? — спросил Джонатан.

— Мартин Ван Бурен избран президентом, на смену старине Хикори.

— Отлично. А как условия для бизнеса?

— Не очень хорошие. Банки испытывают трудности, вот они и отыгрываются на своих клиентах. Многие фабрики закрываются, фермеры разоряются и теряют свои земли.

Джонатан почувствовал резкий укол совести. Он знал, что ему действительно пора вернуться в Соединенные Штаты. Если Страна переживает финансовые трудности, это непременно скажется на международной торговле, так что его помощь будет необходима в компании Рейкхеллов.

— А как держится американский торговый флот? — спросил он через рупор.

— Неплохо. Европейская торговля по-прежнему стабильна, но многие корабли, ходившие в Карибское море и вдоль побережья, вернулись в сухие доки, — ответил капитан.

— Куда вы направляетесь?

— В Кантон.

— Увидимся там, — сказал Джонатан и, приказав поднять новые паруса, вскоре обогнал тяжело шедшее торговое судно.

Чарльз, слышавший этот разговор, присоединился к Джонатану на палубе.

— Независимо от того, что произойдет в нашей части света, торговля с Востоком будет продолжаться еще многие и многие годы.

— В этом нет сомнения, — ответил Джонатан. — Это одна из причин, по которой я хочу строить новые клиперы.

Его кузен кивнул:

— Даже в рейсах вдоль Карибского побережья и в Европе клиперы окажутся намного более выгодными, чем обычные корабли, так как позволят сэкономить много времени.

— Именно поэтому мне не терпится проверить мои расчеты по изменению формы корпуса клипера. Мы должны найти способ увеличить объем трюма, чтобы взять больше груза.

— Ты занимайся этим вопросом, а я обеспечу заказы от торговцев.

Джонатан кивнул и улыбнулся. Их деловые отношения были столь же крепки, как и их дружба, и он был уверен, что отец и дядя Алан будут довольны этим.

Чарльз с минуту колебался.

— Это совершенно не мое дело, Джонни, — сказал он, глядя на вздымающиеся зелено-голубые волны, — но мне кажется, что ты очень сблизился с Сун Лайцзе-лу, пока жил в доме ее отца. А как же Луиза?

— Еще много месяцев назад я написал ей, предложив, чтобы она разорвала нашу помолвку. Мы ведь никогда не любили друг друга, Чарльз. Просто так было удобно нашим семьям.

— Значит, ты любишь Лайцзе-лу?

— Если ее отец даст свое согласие, я женюсь на ней, когда снова приплыву в Срединное царство. Я надеюсь, что мне хватит шести месяцев на постройку новых клиперов на верфи, и тогда я снова вернусь сюда.

— Она прекрасна и очаровательна, — сказал Чарльз, — но, прошу простить меня за этот вопрос, ты действительно готов взять в жены азиатку и привезти ее в Новую Англию? Лондон более космополитичный город, но и там социальные преграды были бы просто непреодолимыми.

— Любой проявивший нетерпимость и не принявший Лайцзе-лу может убираться к черту, — прорычал Джонатан. — Она единственная женщина, с которой я хотел бы провести всю жизнь. Если ее отец не даст согласия, мы найдем способ, чтобы убедить его. Наши чувства взаимны, и мы не допустим, чтобы что-то помешало нашему браку.

Он говорил столь твердо, что Чарльз оставил эту тему. Он восхищался его мужеством и в то же время опасался, что его кузен и прекрасная китаянка создадут себе такие трудности, которые они не в силах будут преодолеть. Чарльз и сам очень привязался к Элис Вонг, но он не мог себе представить, чтобы забрать ее в Англию в качестве жены, даже если бы она не была женщиной легкого поведения. Длительное пребывание на Востоке явно изменило взгляды Джонатана, и он игнорировал те проблемы, с которыми он и Лайцзе-лу могут столкнуться. Ладно, что бы ни случилось, они всегда могут рассчитывать на полную его поддержку.