– Небольшую долю? Разве отберут не все?

Что-то товарищи, которые его обрабатывали, перегнули палку. Зачем вываливать человеку такие подробности? Да у кого угодно руки опустятся при подобном раскладе! Жил себе, не тужил, а тут приходят чужие дяди и заявляют: «Все, отныне ты не вольная личность, а раб!» И куда ему деваться? Хорошо, хоть в петлю не полез, пока ограничился выпивкой. Но эта выпивка в конце концов действительно до петли может довести.

Миронову был чем-то симпатичен этот потерявший себя мужчина. Но что он мог поделать, чтобы помочь ему? Только продолжать утешать и поддерживать ту ложь, которую только что сообщил. Тем более что она гарантировала спокойный перелет и дальнейшую доставку по назначению.

– Кто вам сказал такую глупость? Всего лишь небольшой процент! Подумайте сами, зачем им разорять вас, превращать в рабочую скотинку, которая и прибыль-то не сможет приносить, поскольку не будет видеть результатов своего труда? Не принимайте близко к сердцу то, что вам, вероятно, говорили некомпетентные люди. Среди специалистов этого профиля нередко встречаются просто дураки. Уж вы мне поверьте, я их навидался!

Этим заявлением он как бы дистанцировался от тех, кто заставил «Благоева» сменить место жизни и деятельности, и одновременно придавал своим словам больше компетентности. Ну, так ему казалось.

Чилиец и вправду несколько повеселел. Плеснул себе еще немного виски и заявил, что хочет поспать. Пусть его разбудят, когда станут разносить еду. Такое положение дел Миронова вполне устраивало.

Он встал и отправился посмотреть, как там расположились его бойцы.

Оказалось, вполне сносно. Пиво и «Коку» они допили и теперь, познакомившись с соседями по креслам, о чем-то с ними разговаривали. Мишка выслушивал страстный монолог пожилого мужчины, похожего на крупного землевладельца. Доносились «акр», «гектар», «выпас». Леня беседовал с тем самым лохматым студентом, которого Миронов видел в баре. Оруджев разливался соловьем перед блондинкой, с восхищением глядевшей на него и глупо хлопавшей ресницами. Не повезло только Монастыреву. В попутчики ему достался священник, который после взлета уткнулся в какую-то книжку и на Толика не обращал никакого внимания. Впрочем, Портос по этому поводу не особенно переживал. Подложив маленькую подушечку под голову, он устроился поудобнее и решил, что раз командир не тревожит заданиями, имеет смысл как истинному солдату использовать свободное время для сна.

Евгений вернулся на свое место, посчитав, что сейчас самое время обдумать все, что с ними произошло за этот вечер.

Итак, странная история в парижском аэропорту… Более чем странная. «Благоев» сообщил, что те, кто должен был сопровождать, отпустили его с условием, что он к определенному часу приедет в «Шарль де Голль» и будет их там ждать. Обещание он выполнил. Но сопровождающие в назначенное время не явились, а вместо них к столу подсели сотрудники МИ 6 и, точно зная, кто перед ними, заявили, что теперь он переходит под их крыло. Совершенно невероятная история, учитывая то, что в Москве говорил Миронову Сундуков. Мало того, сопровождающие не появились в аэропорту вообще, чем вынудили группу Миронова растратить на билеты всю наличную валюту. Черт бы с ними, с деньгами, но если какая-то накладка произойдет в Аргентине, он просто не будет знать, как действовать дальше. Цель задания ясна – доставить «клиента» в Чили. Для того чтобы это сделать, нужны хоть какие-то средства. И где прикажете их добывать, если в аэропорт имени министра Пистарини не приедет тамошний резидент? Банк грабить? Конечно, если прикинуть, то он со своими парнями такое провернуть вполне сможет. Но последствия…

По секретному номеру телефона в Париже он сообщил о том, что случилось, и о своих дальнейших действиях, особенно настаивая, чтобы в Аргентине не вышло такой же накладки, как во Франции. Евгений надеялся, что трубку поднимет живой человек и хоть как-то прояснит ситуацию. Но на другом конце провода сработал автоответчик, и пришлось на скорую руку шифровать свое сообщение.

Очень плохо, когда ты лишен связи с домом и не знаешь, что происходит вокруг. В это время враги могут подбираться все ближе и ближе, а ты будешь стоять в растерянности, лихорадочно придумывая, как выбраться из ловушки. Если она, конечно, существует в реальности, а не рождена твоим паникующим разумом.

Вывод: нельзя суетиться в таких случаях. Не изобретая велосипеда, нужно действовать по заранее разработанному плану, не отступая от него ни на миллиметр. Тогда все может получиться: и связь наладится, и друзья появятся, и все закончится хорошо.

Поэтому он и решил не прерывать операцию, а продолжать ее, как будто ничего чрезвычайного в происходящем нет. И теперь они летят над ночным Атлантическим океаном, с каждым часом приближаясь к промежуточной цели их путешествия – красивому городу Буэнос-Айресу.

Было бы неплохо поспать несколько часов, поднадзорный чилиец все равно из самолета никуда не денется. Но тут стюардессы начали развозить еду, и пришлось сон на недолгое время отложить. Кормили в «Эр Франс» неплохо, разнообразнее, чем в «Аэрофлоте». Миронов растолкал «Благоева», и они с аппетитом поели. Евгений даже позволил себе бокал красного вина. «Клиент», которого недолгий сон и предыдущий разговор несколько взбодрили, от вина отказался, предпочтя виски, чем скомпрометировал свое недавнее заявление, мол, Франция – его нынешняя родина. Но Миронов благоразумно промолчал по этому поводу, не желая растравлять человеку душевную рану.

А потом самолет погрузился в сон. Большинство пассажиров после сытного ужина решили не сопротивляться требованию своего организма и преспокойно уснули под ровный гул двигателей. Лишь в нескольких местах салона горели лампочки направленного света – там читали.

Уснул и Евгений вслед за своим подопечным. Следить за ним сейчас не имело смысла. Все продолжится в аэропорту имени министра Пистарини…

Часа за два до посадки их накормили еще раз. Теперь Миронов вина пить не стал, а «Благоев» к бутылке «Чивас Регаль» все же приложился. Видно, не до конца выветрился у него страх перед возвращением на родину, даже несмотря на проповедь, которую ему прочел Евгений. Ничего, в Аргентине еще будет время продолжить обработку…

На пограничном и таможенном контроле их продержали дольше, чем остальных пассажиров, поскольку были они гражданами социалистической страны, а к таким визитерам во всем капиталистическом мире относятся с долей подозрения: а не прибыли ли вы, товарищи, к нам с целью импорта революции? Надо было не обращать на подозрения никакого внимания и вести себя спокойно. Проверят все, что можно, а потом все равно пустят.

К великому облегчению Миронова, их встречали. Среди толпы стоял разгильдяйского вида господин, державший в руках табличку с надписью на русском «Болгарская делегация». Евгений аж вздрогнул, когда увидел эту надпись. Ну, блин! Не знаешь болгарского, так напиши по-испански! Вот на таких мелочах и прокалываются опытнейшие агенты. Хотя нет, опытные рассчитывают каждый свой шаг. А зажравшиеся и ожиревшие от ничегонеделания резиденты иногда такое вытворяют!

Об этом он и сказал Виктору, как тот представился, когда все расселись в потрепанном микроавтобусе «фольксваген». Встречавший смутился, но не очень.

– Действительно, как это я лопухнулся? А впрочем, болгары ведь тоже пишут на кириллице? Кто тут разберет, русские это слова или болгарские?

Что ты ему на это скажешь? Баран, он и в Аргентине баран.

«Баран» оказался не резидентом, а каким-то из его агентов, хотя русским и советским, работающим здесь уже пятый год.

«Оно и видно, совсем страх потерял, – подумал Миронов. – Нет, больше трех лет на таких должностях держать никак нельзя. Расслабляются люди».

Именно после пяти лет пребывания за границей и происходят всяческие накладки с агентами. То они, вправду, теряют страх и делают такие ошибки, которые не позволил бы себе и самый зеленый новичок. А то и вообще перебегают к противнику, начинают на него работать, в конце концов исчезая из своей квартиры и объявляясь потом на пресс-конференции где-нибудь во Франкфурте или Вашингтоне с жуткими разоблачениями кровавого кремлевского режима.