«Отыскался след Тарасов», – едва ли не с умилением думал Евгений Миронов, разглядывая на экране монитора только что полученное электронное письмо. Конечно, героем повести Николая Васильевича тут и не пахло. Письмо было от Мишки Штефырцы, давнего сослуживца, боевого товарища и подчиненного Евгения. После того как СОБ – Службу общей безопасности – расформировали (тогда много чего расформировывали), а ее сотрудников отправили кого в дальние гарнизоны, а кого в запас, точнее – в отставку, бойцы группы Миронова, что называется, разбежались кто куда. И если с двумя из них: Толиком Монастыревым и Борисом Оруджевым – их бывший командир неожиданно встретился в Германии пару лет назад и даже неплохо поработал там, то о Штефырце и Лене Шишове он не имел никаких сведений. Страна велика, а мир еще больше, есть где затеряться.

И вот, на тебе! Неожиданное письмо, спокойное по содержанию, но тревожное по сути. Интересно, где он, поганец, электронный адрес Евгения накопал? А хорошо устроился, в почти райском местечке! Каким образом молдаванин ухитрился туда забраться?

Он еще раз перечитал сообщение: «Командир, очень надо встретиться! Давно не виделись и вообще… Есть возможность позагорать и неплохо провести время. Тут море, сосны, случаются старые знакомые. Жду. Миша».

Далее шел удивительный адрес: Абхазия, Ткуацунда, улица Назадзе и номер дома. Ни «здравствуй», ни «до свидания». Вот это как раз и настораживало. Не походило послание Штефырцы на обычное письмо давнему товарищу. Надо было читать между строк, но информации для этого имелось слишком мало. Оставались только вопросы. Как Мишка попал в Абхазию? Почему после стольких лет «очень надо встретиться»? Какие это «старые знакомые», которые «случаются»? И, наконец, кто такой, черт побери, Назадзе?

В общем, над всем этим следовало серьезно подумать. Вот он и стал думать. Письмо пришло утром, а за обедом Евгений задал супруге, на первый взгляд, невинный вопрос:

– Может, съездим куда-нибудь?

Наталья посмотрела на него с подозрением.

– Что ты имеешь в виду под словами «куда-нибудь»?

Евгений уткнулся в тарелку с жарким и, не меняя тона, ответил:

– «Куда-нибудь» – это значит, в ближнее зарубежье.

– К хохлам в Крым?

– Ну, зачем же сразу «в Крым»? Есть, к примеру, Абхазия. Никаких виз, теплое море, сосновые рощи, масса инжира.

– Инжир! – презрительно фыркнула жена. – Можно подумать, его здесь нельзя купить. Признавайся, что задумал?

– Ничего особенного, – пожал плечами Евгений. – Ты все время что-то криминальное ищешь в моих словах и помыслах. А я всего лишь прикинул, что давненько мы в Ставрополе не были. Маменьку не худо было бы навестить. А оттуда до той же Ткуацунды – рукой подать.

– Почему именно Ткуацунда? – помягчела голосом Наташка. – Там что, других городов нет?

– Я в других не был, поэтому ничего о них не знаю. А в Ткуацунде однажды побывал, правда, еще во времена Союза.

О том, что в этом приморском ленивом городке в рамках подготовки специалистов СОБ он участвовал в одной операции со стрельбой и нейтрализацией нескольких противников, Миронов благоразумно умолчал. Незачем будить призраков прошлого.

Идея со Ставрополем супруге пришлась не очень по душе. Со своей свекровью она не воевала ни в коем случае, но разумно держала некоторую дистанцию. Евгений был у матери единственным сыном и теперь, когда отца его уже два года как не было на этом свете, единственной же опорой. В Москву после смерти мужа она переезжать отказалась, жила тихо и мирно одна, радуясь только редким приездам сына и более частым – внука. Но Кирилл все еще был курсантом Рязанского училища ВДВ и, естественно, по долгу службы, не мог навещать бабулю так часто, как хотелось бы и ей, и ему.

По душе, не по душе, а съездить в Ставрополь действительно не мешало. Ну, а там и вправду можно махнуть на недельку в эту самую Абхазию. В Ткуацунду или нет, видно будет. Сентябрь все-таки, бабье лето на носу…

В общем, идея Евгения упала в плодородную почву. Он и сам не ожидал, что все так легко получится. Обычно Наташку приходилось долго уговаривать и уламывать, приводя в пользу какой-нибудь поездки самые невероятные доводы. Ну не любила она разъезды, тем более что в одном из путешествий ее даже похитили и Миронову пришлось устроить маленькую войнушку, чтобы освободить плененную жену.

К концу дня выяснилось, что с билетами на самолет до Ставрополя проблем нет, а вот дальше придется ехать поездом до Адлера, потом пешком переходить границу и на какой-нибудь маршрутке двигаться дальше. Хоть в Гагры, хоть в ту самую Ткуацунду.

– Ничего, – бодро заявил Евгений. – Там всего одна ночь езды. Вечером садимся на поезд в Ставрополе, утром выходим из него в Адлере.

– Знаю я эти провинциальные поезда, – сварливо сказала Наталья. – Грязь, сквозняки и чаю не допросишься.

– Одну ночь можно потерпеть и без чая, – сказал Миронов. – С собой кружку возьмешь, немного сахара и пару пакетиков. Кипяток в вагонах во все времена был. Кроме Гражданской и Отечественной войн.

На том и порешили. Утром Евгений купил билеты и на самолет, и на поезд, с расчетом на то, что они задержатся в Ставрополе на три дня по дороге в Абхазию и на какое-то, может быть, большее время, когда будут возвращаться.

С работой проблем не возникало, фирмочка Миронова функционировала как швейцарский хронометр, что в наше время уже не редкость. А Наталья несколько лет, как оставила свой трудовой пост и посвятила себя домашнему хозяйству и свободному творчеству. Сочиняла небольшие лирические рассказы, сбывая их в женские журналы, писала картины маслом, пробуя и другие техники. В общем, созидала. Главное, что не лезла в дела мужа, не пыталась как-то управлять его бизнесом, за что Евгений был ей безмерно благодарен. Видел он несколько примеров того, что происходит с крепким, на первый взгляд, предприятием, когда жена хозяина, возомнив неизвестно что о своих деловых способностях, берет бразды правления в свои руки. Кошмарное зрелище, господа. Жалкое и душераздирающее, как говаривал ослик Иа-Иа…

Спустя пять дней они стояли вдвоем на перроне ставропольского вокзала и собирались погрузиться в недлинный поезд, отправлявшийся прямым рейсом до Адлера. Маму провожать не пустили, клятвенно пообещав, что на обратном пути, буквально через неделю появятся опять и на этот раз задержатся подольше. Еще не хватало, чтобы старушка, пуская слезу, махала платочком вслед уходящему составу, а потом долго добиралась домой, потому что такси она нипочем не возьмет, поедет городским транспортом. С нее станется.

Вагон их находился в голове поезда, но Евгений «утешил» жену, сообщив, что после Кавказской они окажутся в самом хвосте. Мрачные предположения Наташки оправдались не полностью. То есть сам вагон действительно оказался старым и не очень чистым. Но зато имелся кондиционер и в купе, кроме них, других пассажиров не появилось. Была, правда, еще возможность, что подсядут по дороге, но тут уж как повезет.

Тепловоз гуднул, состав дернулся и перрон медленно поплыл назад.

– Ну вот, – потирая руки, бодро сказал Евгений. – Теперь еще и за границей побываем.

– Тоже мне – заграница! – презрительно сморщила носик Наталья. Она была во многих странах, предпочитая, правда, «цивилизованные», то есть Италию, Францию, Испанию и им подобные, и исключая Турцию, Египет и так далее. Путешествовать не очень любила, как уже было сказано, но положение современного человека обязывает куда-нибудь «за бугор» обязательно ездить хотя бы раз в год. Ну, или в два…

– Знаю я эти заграницы, – продолжала жена. – Живут за счет отдыхающих, а сами целыми днями валяются в тенечке, чешут пузо и больше ничего не делают.

– Что-то ты сурова, мать? – подивился Миронов. – Должны же люди работать, чтобы есть. Отдыхающие только летом. Зимой что делать?