Я выполнила задание, и фея теперь отстанет от меня. Изабелла в безопасности. Я не попалась на глаза его величеству. Рауль... Этот эпизод сотрётся из памяти со временем.
Подняв голову, встретила взгляд зеленовато-серых, бесконечно родных глаз.
- Кажется, обойдёмся без обморока, - сказала я, с претензией на иронию.
Матушка помогла мне подняться. Опираясь на неё, я добралась до крыльца, у подножия которого нас ожидала... наша карета. Моя мать смотрела на это изумлённо (ей не понятно кто вызвал экипаж), но я не была удивлена. Потому что немного в стороне, в свете, льющемся из окна, разглядела фею. Мне показалось на её лице блуждает довольная усмешка. Она кивнула. А я не ответила. Хватит с меня на сегодня безумных волшебниц. Забравшись в карету, я прижалась к матушке и положила ей голову на плечо. Эти объятия были моим домом, крепостью, за которыми можно укрыться от любых невзгод.
***
Было около часу ночи, когда мы подъехали к дому маминой подруги. Несмотря на позднее время суток, ворота оказались распахнуты. Навстречу нашей карете бросилась зарёванная Изабелла. От страха у меня сжалось сердце. Даже страшно представить, что могло произойти. Пытаясь вылезти из экипажа первой, я чуть не свалилась.
- Что? - прохрипела я, не сумев что-либо ещё выдавить из разом пересохшего горла.
Показывая рукой на виднеющуюся в темноте тыкву, Изабелла, перемежая слова рыданиями, ответила:
- Они... превратились... а потом... разбежались. Я пыталась... а они...
Из услышанного мало что можно было разобрать, но я поняла.
- Изабелла, всё в порядке, - устало проговорила я. - Они все собрались в условленном месте, и фея перенесла их домой.
Удивительно, произнесла всю эту несусветицу абсолютно серьёзно.
- Правда?! Всех?! - обрадованно заулыбалась Изабелла. - Это так здорово! Я так рада! Мы приехали, а они оборотились. Я за ними бегала, звала...
- Изабелла, как ты здесь очутилась? - ошарашенный голос матушки оборвал повествование сестры.
Я застонала:
- Матушка, пожалуйста, только не здесь. Пойдёмте.
И отправилась в дом, а они следом. Там, опустившись в мягкое кресло, поудобнее пристроив свою многострадальную ногу, я изложила красивую историю о том, как Изабелла так сильно хотела попасть на бал, что фея решила исполнить её желание.
На что матушка подозрительно спросила:
- А что она хотела взамен?
Как я и говорила, умные люди знают, что бескорыстно творящие добро феи - это миф, сказка. Но я не собиралась посвящать свою мать в события, в которых участвовала сегодня, поэтому...
- Это была фея фауны, - у меня, оказывается, талант выдумывать всякую околесицу. - Она видела, что Изабелла любит животных, поэтому и помогла ей. Безвозмездно, - добавила я.
В глазах матушки всё ещё не угасли искры сомнения, но мне было всё равно. Я отправилась спать. Устала. Смертельно. Усну и не проснусь до полудня.
Эти мысли крутились в моей голове, пока я готовилась ко сну. Но стоило мне, оставшись наедине, закрыть глаза, как передо мной предстал образ человека, которого я так хотела забыть. Рауль. Рауль, который так и не позволил забыться сном. Он мучил своим последним взглядом, что так больно впивался, не в тело, в душу. Терзал, заставляя прокручивать в голове, всё что случилось.
Я боролась. Мой разум боролся. Он твердил, что я говорила с Раулем лишь несколько минут. Он втолковывал, что мы, возможно, больше не увидимся никогда. Мой разум высмеивал... а сердце плакало.
Мне хотелось встать, заняться чем-нибудь, чтобы отвлечься. Вот только одна моя конечность была шибко против и она удерживала меня в кровати, в которой я мучилась воспоминаниями.
Уснула под утро. Или тело, или разум, а может и оба, решили, что мне нужна передышка, и в какой-то момент просто отключилась от реальности.
Проснулась разбитой и несчастной. Чего-то хотела, но не могла понять чего. О чём-то тосковала. В горле стоял ком, а глаза горели от сдерживаемых слёз.
Я малодушно пряталась в своей комнате до полудня. Матушка не беспокоила, зная, что мне нужно прийти в себя. Только она полагала, что приходит в себя физическая сторона моей сущности, в то время как мне нужно было залатать мою душу. Но я справилась. Когда спустилась к обеду, выглядела довольно сносно. А то, что бледна... Так это такой пустяк, после королевского-то бала.
За столом, между тем, оживлённо обсуждалось поведение принца вчерашним вечером. Изабелла при этом мечтательно улыбалась. Подруга мамы, не будучи приглашённой на бал из-за замужнего положения и отсутствия незамужних дочерей, тем не менее, была довольно хорошо информирована. Она рассказывала такие детали, о которых мы, присутствовавшие там, и понятия не имели. Например, что наследник сильно повздорил с отцом, пытавшемся призвать его к порядку. Что король потребовал немедленно сделать предложение дочери герцога, на что его высочество ответил, что только если ей придётся впору хрустальная туфелька. Величество на это в гневе опрокинул свой трон. А герцог же, решивший поймать принца на слове, сказал, что согласен и пусть его дочь меряет. Под гул голосов, жужжащих, словно разворошённый улей, началась примерка, которая закончилась конфузом для герцогской дочки. Туфелька оказалась настолько мала, что едва налезла на пальцы. Когда его высочество, гордо забрав "реквизит", собрался уйти, кто-то из толпы крикнул, что по чести примерить должны все дамы в зале. Ведь сказано было слово королевское: "Той, что туфелька будет впору"
Начался переполох.
Его высочеству, под требовательными взглядами подданных, пришлось согласиться. Говорят он, то бледнел, то краснел, пока шло примеривание. А все девицы в зале всеми возможными способами пытались втиснуть стопу в хрупкую обувку. Вот только всё зря. Гранёный башмачок был настолько мал, что даже самые молоденькие девчушки не смогли его надеть.
Слушая это, я посмеивалась про себя. Нога у Изабеллы лишь чуточку меньше, чем моя. Её обувку натянуть мне не составляет труда. Да и хрустальная туфелька не выглядела крошечной, когда я держала её в руках. Обычный размер, каких много. Но! Ведь туфелька не простая. Волшебная. Потому все и мучились. Готова спорить - впору она будет только Изабелле, и то, только в том случае, если это будет нужно фее. Впрочем, всё это неважно. Скоро вернётся придворный маг, он всех образумит. Особенно - его высочество. Мы вернёмся домой, и забудем всё это, как дурной сон.
Так я думала.
Я была уверена, что так всё и будет.
Но на следующий день мы все с недоверием читали Новостной лист, в котором огромные буквы кричали о том, что: "По повелению государя, все незамужние девушки королевства обязаны примерить хрустальную туфельку, и та, кому она будет впору, объявляется невестой наследного принца!"
