Она быстро отвернулась, повернулась к нему спиной. Сделала несколько шагов вперед. Убегая.

Боль давила в виски, смущение окрасило щеки в пунцовый цвет. Отчаяние превратилось в острый комок, полосуя горло словно ножом. Все болело, болело, болело… Нещадно.

Грудь сдавило тисками. Лена открыла рот, жадно глотая воздух, но раскаленная лава жгла огнем все ее существо.

Она резко остановилась. Подняла глаза в почерневшее осеннее небо.

Сделала глубокий вздох. Обернулась к мужчине.

— Андрей! — окликнула она его.

Он поднял на нее глаза резко, не ожидая от нее ничего. Привстал с лавочки, не отрывая от нее взгляд.

Нужно бежать. Бежать от него! Это неправильно. Так не должно быть! Беги, беги!

Он двинулся к ней медленно, но неотвратимо.

Поздно.

— Да? — проговорил он, застыл в шаге от нее.

Лена ощущала, как стучит в груди сердце, колотится в грудь громкими ударами. Может быть, Андрей слышит его стук?… Она подняла на него глаза.

— Давай встретимся когда-нибудь, — предложила она тихо. — Когда ты свободен?

Андрей пожал плечами.

— Когда удобно тебе, тогда и встретимся, — проговорил он взволнованно

Лена сглотнула.

Бежать! Скорее, скорее! Уже поздно…

Дрожащими руками она достала из сумки блокнот, вырвала из него листок. Ручка скользнула по нему, оставляя след. Лена протянула листок Андрею.

— Вот мой номер, — тихо проговорила она. — Позвони мне, хорошо?

Андрей уставился на листок неверящим взглядом, долго смотрел на него, внимательно изучая цифры, а потом взял его из ее дрожащих рук в свои, такие же дрожащие.

Лена мгновенно отступила на шаг, словно ошпаренная. Посмотрела на Андрея испуганно.

— Я позвоню, — проговорил мужчина, глядя на девушку.

Лена кивнула, тяжело вздохнула и отвернулась от него. Чтобы он не прочитал в ее глазах того, что она уже жалела о содеянном.

Нельзя было этого делать. Нельзя! Что скажет Максим?! О Боже!

Лена стремительно направилась прочь, ощущая, как в груди что-то рвется на части.

— Лена!

Она резко остановилась, ощущая, что ноги почти не держат ее. Не обернулась. Не смогла.

— Спасибо, — услышала она тихий нежный голос.

Она вздрогнула, закрыла глаза на мгновение, сглотнула. Прижала к себе сумку, словно за ней желая скрыться от всего мира. Такого безумного, сумасшедшего мира, сведшего с ума и ее тоже.

— Не за что, — выдавила она из себя.

И стремительно зашагала прочь, чтобы не вернуться и не отобрать из его дрожащих пальцев заветный листок с номером своего телефона.

Он никогда не думал, что вспоминать о прошлом будет ТАК больно.

Казалось, что он уже перешагнул ту черту, за которой становится горько и обидно за то, что было. Ту черту, за которой он сожалел о том, чего не мог совершить, чего не мог достигнуть, о том, о чем мечтал и чего не исполнил.

Черту, за которой было больно… Так нестерпимо больно, что он думал, больнее уже не будет.

Но сейчас, держа в руках старую фотографию, и глядя в смеющиеся глаза жены, на ее широкую, искреннюю улыбку, которой она улыбалась лишь ему одному, его сердце разрывалось на части от дикой, острой боли, пронзившей грудь.

ТАК она больше не улыбалась. ТАКИМИ глазами на него больше не смотрела. Улыбка слетела с лица, как маскарадная маска. Глаза больше не смеялись и не искрились счастьем. В них стояла боль. Та самая боль, которая пронзила сейчас ядовитыми кинжалами и его сердце.

Макс дрожащими пальцами провел по стеклу, словно бы надеясь оставить на них частичку света и тепла, излучаемого застывшей на фото улыбкой, словно бы вбирая в себя крупицу счастья, искрившегося в шоколадно-карих глазах.

Не смог. Не сберег. Упустил. Ошибся… Нелепо, непоправимо ошибся…

Он поджал губы, сдерживая неконтролируемый рык, рвущийся из груди, поставил рамку с фотографией на полку. Руки непроизвольно сжались в кулаки, на скулах заходили желваки. Он прислонился горячим лбом к стене, опустив руки по обе стороны от себя, закрыл глаза.

Не мог смотреть на фото. Не мог видеть этого счастья.

Не мог просто так смотреть и знать, что он виноват в том, что ЭТИ глаза больше не смеются и не искрятся счастьем. Что в ЭТИХ глазах теперь лишь боль и обида.

И что он виноват в том, что женщина, живущая рядом с ним, уже не та счастливая девушка с фотографии. Уже не та… И прежней уже не станет.

9 лет назад

И опять судьба посмеялась над ними.

Или же это был рок?… Или простая случайность?… Или не случайность вовсе?…

Говорить об этом сейчас не имело смысла, как не стоило и думать о том, почему все это произошло.

Так или иначе, но им была дарована еще одна встреча. Не последняя, как потом уверился Макс. Потому что эту встречу, как и последующие, он организовал сам.

Как и всегда, он взял судьбу в свои руки.

Он привык к тому, что решает все сам, всегда один, всегда главный, всегда первый, всегда лидер, сильный и неподвластный обстоятельствам мужчина. Доказывающий свое превосходство над другими не только словом, но и делом.

С самого детства приученный к самостоятельности, впитавший в себя точность и сдержанность с молоком матери — школьной учительницы и острый ум и холодный расчет с воспитанием отца — врача-гинеколога. Целеустремленный и упрямый, закаленный хваленой «житейской» закалкой двух успешных и предприимчивых родителей, которые старались сделать из своего единственного ребенка первого во всем. Его растили человеком будущего, все планирующего, всего добивающегося, не покоряющегося обстоятельствам, не опускающего голову и всегда идущего только вперед.

Он и стал тем, кого хотели в нем видеть другие, и каким он сам стремился стать. Всегда первый. Лучший мальчик во дворе. Любимчик девушек. Отличник. Золотой медалист. Красный дипломник. Успешный и удачливый строитель-предприниматель. Казанова.

Лидер по жизни. Всегда и во всем — первый.

Но, тем не менее, слабый в своей силе.

Все в его жизни было рассчитано и разложено по полочкам. Все записано и зафиксировано, словно бы в блокнот, на котором можно было смело повесить бирку «Жизнь Максима Колесникова от А до Я». Жизнь, не прожитая еще и на половину. Жизнь, которую нельзя было записать в блокнот. Жизнь, которая имела своей особенностью меняться и… менять судьбы.

В этой записной книжке не было прописано встречи с НЕЙ!

Маленький мальчик, привыкший к тому, что в его жизни все происходит лишь так, как он того хочет, он оказался беззащитным перед лицом глупой и нелепой случайности. Оказался бессильный игроком в игре с самой жизнью. Проигравший в игре судьбы. Тот, кто решился записать ее на бумагу, и наказанный ею за свою самоуверенность.

Бедный маленький мальчик… Проиграл…

ЕЕ и не могло быть записано в его блокноте. Потому что ЕЕ записал не он.

Ее ему прописала сама судьба. Которая просто решила пошутить. Все же это была ОНА…

Маленькая, нежная, просто очаровательная, гордая девочка с шоколадно-карими глазами…

Его девочка. Лена… Леночка…

Он мог бы миллионы раз повторять ее имя про себя, словно смакуя его губами и пробуя языком на вкус.

Или кричать это имя на каждом шагу, срывая голос.

Чтобы все услышали его, чтобы все осознали, как оно прекрасно. Как оно таинственно прекрасно… Для него.

Маленькая девочка. ЕГО маленькая девочка. Леночка…

Когда он понял, что никому не отдаст ее?

В тот момент, когда при второй встрече, она смущенно улыбнулась ему, и он увидел ее очаровательную улыбку, которая почти свела его с ума?!

Или тогда, когда она так трогательно вложила свою дрожащую ладошку в его ладонь, с трепетом в груди и диким биением сердца глядя на него немного испуганными глазами?!