Мокеев дар* (Быль) Случилася беда: сгорело полсела. Несчастной голытьбе в нужде ее великой От бедности своей посильною толикой Своя же братья помогла. Всему селу на удивленье Туз, лавочник Мокей, придя в правленье, «На дело доброе, – вздохнул, – мы, значит, тож… Чего охотней!..» И раскошелился полестней. А в лавке стал потом чинить дневной грабеж. «Пожар – пожаром, А я весь свет кормить, чай, не обязан даром!» «Так вот ты, пес, каков!» Обида горькая взяла тут мужиков. И, как ни тяжело им было в эту пору, Они, собравши гору Последних медяков И отсчитав полсотни аккуратно, Мокею дар несут обратно: «На, подавись, злодей!» «Чего давиться-то? – осклабился Мокей, Прибравши медяки к рукам с довольной миной. – Чужие денежки вернуть немудрено, – А той догадки нет, чтоб, значит, заодно Внесть и процентики за месяц… руп с полтиной!» Кровное*
На даче барчуки, набрав еловых шишек, В войну решили поиграть И наняли толпу крестьянских ребятишек Изображать враждующую рать. Сошлись враги. Увлекшись боем, Деревня перла напролом: «Жарь под микитки!» «Бей колом!» Барчата взвыли диким воем. На крик сбежалися их матери, отцы. Узнав, что их сынки ребятам заплатили, Чтоб те их колотили, Озлились господа: «Ах, псы, ах, подлецы! За медный грош убить готовы, супостаты!» «Да рази ж, – издали ребятушки кричат, – Да рази ж чем мы виноваты? Мы платы силою не брали у барчат: Мы б их избили и без платы!» Птицы* Пресветлый сокол поднял крик. Средь бела дня, когда летал он на привольи Со всем своим двором, какой-то враг проник В его владения сокольи И, словно б от каких-нибудь перепелят, Оставил косточки одни от соколят. У сокола в глазах от боли потемнело: «Подать мне ястреба! Он во вражде со мной. Его когтей все дело! Он, он, не кто иной, Несчастью моему великому виной!» И сокол ястреба решил известь со света. Как только до орла дошла угроза эта, Орел на сокола решил идти войной. Всем птицам объявив о том с великим шумом, Зане был ястребу он сватом или кумом, Иль вообще какой-то там родней. Переполох средь птиц пошел необычайный. «Владыка! Не воюй, а только попугай! – Взмолился пред орлом ученый попугай, Известнейший юрист, орла советник тайный. – Пристойно ли тебе вступать в подобный спор? Ведь ястреб учинил заведомый террор! Террористические ж акты…» «Брось, попугаюшка! – вздохнул орел. – Чудак ты, Хоть и юрист. Откуда же ты взял, что я – не террорист?!» Пушка и соха* Увидевши соху, «Послушай-ка, старушка, – Сказала пушка, – Аль ты глуха? Я тут гремлю весь день, а ты и не слыхала? Ты что ж тут делала – ха-ха?» «Пахала, – молвила соха, – Пахала». «Пахала? Что ты! Не смеши. Работать для кого? Ведь ни одной души Не сыщется живой в разбитой деревушке. Так что ж тебе теперь осталось? Отдыхать?!» «Пахать, – соха сказала пушке, – Пахать!..» * * * На ниве брошенной, среди камней и терний, Не прерывая борозды, Друзья, работайте от утренней звезды – И до вечерней! Ваш мирный подвиг свят и нет его безмерней. Под грохот пушечный, в бою, в огне, в аду Я думаю о вас, чей путь простерся в вечность. Привет мой пахарям, борцам за человечность! Привет мой мирному – культурному труду! В церкви* Сысой Сысоич, туз-лабазник, Бояся упустить из рук барыш большой, Перед иконою престольной в светлый праздник Скорбел душой: «Услышь мя, господи! – с сияющей иконы Сысоич не сводил умильно-влажных глаз. – Пусть наживает там, кто хочет, миллионы, А для меня барыш в сто тысяч… в самый раз… Всю жизнь свою потом я стал бы… по закону…» Сысоич глянул вбок, – ан возле богача Бедняк портной, Аким Перфильев, на икону То ж зенки выпялил, молитвенно шепча: «Пошли мне, господи, в заказчиках удачу… Последние достатки трачу… Чтоб обернуться мне с детишками, с женой, С меня довольно четвертной…» Купчина к бедняку прижался тут вплотную, От злости став белей стены: «Слышь? Лучше замолчи!.. На, сволочь, четвертную И не сбивай мне зря цены!» 1915 «Предусмотренные»* За 1914 год мин. вн. дел получило от штрафов и административных взысканий 1 186 274 рубля. Печать дала 194 760 р. По смете на 1916 г. предполагается получить штрафов на 1 200 000 р. |
