Бунтующие зайцы* Взбежавши на пригорок, Зайчишек тридцать – сорок Устроили совет. «Житья нам, братцы, нет». «Беда. Хоть с мосту в воду». «Добудемте права!» «Умремте за свободу!» . . . . . . . . . . . . . . . От смелых слов у всех кружилась голова. Но только рядышком шелохнулась трава, Как первый, кто кричал: «За волю в землю лягу!» С пригорка задал тягу. За ним все зайцы, кто куда, Айда! * * * Зайчиха с заинькой под кустиком сидела. «Охти мне, без тебя уж стала тосковать Ждала тебя, ждала: глаза все проглядела. Договорились, что ль, в совете вы до дела?» «Договорилися. Решили бунтовать!» * * * О бунте заячьем пошли повсюду толки. Не говоря уж о лисе, Теперь, поди, хвосты поджали звери все, – А больше всех, понятно, волки?! 1913
Силуян* Нашла тоска на Силуяна: «Тьфу, окаянная пора! Как оплошал народ: ни одного двора, Где б не было изъяна. Куда ни сунешься – прямая нищета: Ни хлеба, ни скота. Где лошаденка есть, так беспременно кляча. Повеситься, такая незадача: На все село – лихой хотя б один конек! Хотя б один!» Бедняк лил слезы чуть не градом. Из-за чужих коней?! А так! Ведь паренек Был… конокрадом! Воры* На днях в Михайловском манеже приступят к устройству международной интендантской выставки. («Вечернее время».) Лихому вору Все впору. Накравши где-то чуть не гору – Короче: добрый воз! – Хороших, гибких лоз И наплетя из них корзинок, Свое изделие привез Корней на рынок. «Вот где корзиночки! Ну, чем не хороши?! – Корней товар свой выхваляет. – Ей-ей, нужда не позволяет, А то б не променял не то что на гроши, Ни на какие барыши! (Сам барыши в уме считает.) Эй, тетка, не зевай, спеши. Три гривенки – корзина. За парочку – полтина!» – Орет вовсю купчина. Ан, рядом – глядь! Мартын корзины ж продает, – Да как ведь продает? Задаром отдает: «Вот где плетушки, так плетушки! Эй, божии старушки, Молодки-хлопотушки, Красотки-хохотушки, Маланья, Акулина!.. Товар – малина! Берите у Мартына, За штуку – три алтына, Молодкам – за пятак, А ежли что – и так!» «Мартын, очухайся, скотина! – Шипит Корней. – Ты ж это что, злодей, Рехнулся с полугару, Объелся ль белены, Что своему товару Не ведаешь цены? Расстаться можно так с последними штанами! Ведь при моей цене барыш уж не большой, – А я корзины плел все ж из лозы… чужой… Из краденой, сказать меж нами». «Эх, – отвечал Мартын, – чудак же ты, Корней! На что польстился? На лозинки! Какой с лозы барыш? Будь наперед умней: Воруй готовые корзинки!» * * * Вот то-то и оно. Нет интендантов здесь? Спросить бы заодно. (Охота просто знать. Мы, право, не задиры.) Как это там у них: все иль не все равно, Что воровать: казенное сукно, Готовые ль казенные мундиры? «Администратор»* Утром 27 декабря в Петропавловскую больницу в каретах скорой помощи были доставлены с тяжкими поранениями проживающие в доме № 13, по М. Вульфовой ул., Побожаева, два ее взрослых сына и чиновники – Ульянович, Чекалов и Чеботарев, все шестеро – израненные дворником, ворвавшимся в квартиру подвыпивших жильцов для водворения порядка. Дворник арестован. («Биржевые ведомости», 27/XII, 1912 г., № 13317.) Ерема в дворниках служил. Хоть было по двору порой и хлопотливо, А в праздник – особливо, Одначе жил Ерема – не тужил И службу нес хозяйскую ретиво. Хозяин уж не раз Ереме за труды Сулил при случае подачку. От радости мужик сильней порол горячку. И допоролся… до беды. О рождестве, когда кто мог, тот веселился, Хозяин к дворнику ввалился: «Ох, миленький, смотри! Поостеречься б нам пожара. В хватере надо мной шумят… Как будто свара… Перепились, должно… Поди-ко-сь… усмири!» И, повинуяся приказу, Наверх стрелой летит силач. «Ой, убивают! Ой!» – раздался где-то плач И замер сразу. Ерема мчит назад. Хозяин у перил Стоит испуганный. «Ну что?» «Да усмирил!.. С натуги ломит поясницу. Поди ж ты, начали дерзить!..» Израненных жильцов пришлося увозить Едва живых – в больницу! |
