— Какая завидная осведомленность!

— Для наглядности, — Журналист, как фокусник, выудил откуда-то лист бумаги и ручку.

В центре листа он нарисовал круг, внутри написал «Григорьев», вокруг изобразил лепестки, снабженные именами моих коллег.

«Официантка Эльвира, мотив — личная неприязнь»

«Жена бухгалтера Галина — ревность»

«Официантка Алиса — личная неприязнь?» «Официантка Влада — личная неприязнь?»

«Бармен Павел — соперничество»

«Бухгалтер Геннадий — ревность»

«Уборщица Раиса — скрытый мотив»

«Посудомой Петр — скрытый мотив»

«Кассирша Лариса — скрытый мотив»

«Водитель Константин — скрытый мотив»

«Портье Максим — скрытый мотив»

«Повара» — алиби, уехали раньше.

— А почему рядом со мной и с Владой — вопросы?

— Потому что вы обе хоть и не любили Гришу, но мотивов для его убийства у вас, на первый взгляд, не хватает. Но, возможно, я пока еще чего-то не понимаю.

— Если честно, Григорьева я недолюбливала, но убивать его — бред! Да и смысла не было. По крайней мере для меня. Можете спросить кого угодно — Гриша относился ко мне вполне адекватно.

— А если я скажу, что кое-кто намекал на ваши с ним конфликты?

«О как! Лбами решил столкнуть!»

— И кто же это был? — спросила я, предвидя ответ.

— Нормальные журналисты не выдают свои источники информации, — парировал он.

— И как вы думаете, каким образом кто-то из нас, подозреваемых, мог убить Григорьева, в то время как он находился в холодильнике, к тому же запертом изнутри?

— Ну тут все просто. Итак. В тот вечер Григорьев, по своему обыкновению, решил подклеить очередную проститутку. Что успешно и сделал. Но какой-то доброжелатель позвонил его любовнице Галине, жене бухгалтера. И донес, что ее хахаль клеит новую девицу. Та примчалась. Но потом кто-то позвонил мужу Галины, сообщив, что его благоверная поехала на свидание со своим любовником Григорьевым. Доброхотов у вас хватает. Обманутый муж, выпив с горя, тоже примчался. Кстати, они мне об этих звонках и рассказали, оба. Та еще парочка. Но, когда тебя подозревают в убийстве, еще не то сделаешь.

— И они так легко вам все выложили?

— Конечно. Я ведь представился частным детективом, которого наняли ваши работодатели. Сначала Геннадий и Галина не особенно откровенничали, но, когда я сказал, что они в числе подозреваемых, как-то сразу разговорились. О самом факте измены Галина, конечно, умолчала, об этом я узнал от других.

— А вас наняли наши директора?

В ответ я получила многозначительное молчание.

— И что же вы узнали? — не сдавалась я.

— Галина на некоторое время запиралась в холодильнике вместе с Григорьевым. По ее словам — выяснить отношения. Только потом он там остался один, спасаясь от гнева обманутого мужа. Мужу об этом я, естественно, поклялся не сообщать. А кое-кто из ваших принес Григорьеву коктейль для согрева. Подозреваю, что именно этот коктейль, а отнюдь не роковой сон и послужил причиной его безвременной кончины.

— Но ведь экспертиза показала, что никакого яда в крови нет?

— Это первоначальная экспертиза, она достаточно поверхностная. Результаты гистологической экспертизы еще не готовы, но не исключено, что они выявят в организме покойного некое вещество, отправившее его на тот свет. Хотя сейчас есть препараты, которые растворяются в крови за несколько часов.

— А я-то тут при чем? Даже если предположить, что Грише подсыпали или подлили что-то — я ему этот коктейль не относила.

— Притом что любой из присутствующих в тот вечер, точнее, в ночь, вполне мог добавить ему что-то в коктейль. Вы — не исключение. Учитывая вашу к нему неприязнь, вполне могли что-то придумать. Вашу невиновность нужно доказать. «Интересно», — подумала я, уставившись на синего паука справа, который перебирал лапками в надежде дотянуться до такой же гипертрофированной мухи. «Он всем подозреваемым это говорит? Я ведь не единственная, кто мог желать Грише отправиться в мир иной. Или ушлый журналист для каждого из моих коллег, работавших в ту ночь, находит свой повод для откровенности?»

— Ладно. Давайте дальше реконструировать картину той ночи, — продолжил Виктор, словно не замечая моей реакции на его выпад, — Вы просто обязаны помочь самой себе.

— Это в чем же, интересно? — разозлилась я.

— Обеспечить себе алиби. В ваши планы ведь не входит отправиться за решетку в расцвете лет.

Пока я соображала, как бы избавить себя от подозрений и не подставить никого из коллег, Виктор продолжил:

— Итак, Галина, по ее словам, не ожидавшая, что за ней примчится муж, выскочила из холодильника, где имела тет-а-тет с Григорьевым, и стала успокаивать своего благоверного. Григорьев решил переждать бурю в холодильнике. В его планы не входило ссориться с главным бухгалтером, который легко мог лишить его работы — о махинациях Гриши с левым алкоголем Гена был в курсе. Сердобольный коллега Павел наливает Григорьеву коктейль для согрева, но сразу в убежище не несет, дабы не вызвать подозрения бухгалтера. Относит на кухню. Теперь надо найти кого-то, кто мог бы передать коктейль. И в тот промежуток времени, когда он искал того, кто отнесет коктейль, в него, скорее всего, и подсыпали некий яд. Или препарат, действующий как сильное снотворное и не оставляющий следов. Возможно, кто-то из вас готовил это преступление заранее, держал наготове яд и воспользовался случаем. Не исключено, этим кем-то был Павел.

— Нет. Только не он, — заступилась я за героя-любовника. Павлик хоть и вызывал у меня легкое презрение своей неуемной тягой к бабам и алкоголю, но убийцей я его представить не могла. А справедливость никто не отменял. — Он ведь сам отнес бокал в холодильник, и мы это видели, к тому же он таскал оттуда ящики с напитками, а туда — пустые бутылки. Кроме Галины он был единственным, кто видел Гришу перед смертью. Если убийство — его рук дело, он не стал бы так светиться. Это глупо. Нет, он не мог.

— Тогда кто? Не вы случайно?

«Ну наглец, — подумала я. — Подозревает меня в убийстве. Только этого не хватало. В довесок ко всем моим заморочкам».

И если совсем недавно смерть Гриши я воспринимала с тайным облегчением, то теперь это событие вырастало для меня в проблему, которую придется решать. Я задумалась. Если предположить — Грише помогли отправиться на тот свет, подсыпав яд в коктейль, то это ведь кто-то из нас, но кто?

Кухня наша — проходной двор, сюда мы выходим покурить, попить чаю-кофе, поесть, здесь мы забираем заказы и выносим их в зал, сюда приносим грязную посуду. Суета сует. И в этой суете подсыпать что-то в бокал — не проблема. Но кто мог это сделать? У Гриши не было конфликтов с Бешеным Максом (Гриша уважал силу), с уборщицей Раей и посудомоем Петей (их он просто не замечал). С кассиршей Ларисой тем более. С Павликом тоже. Ни разу за более чем год моей работы здесь я не слышала и не видела, чтобы Гриша конфликтовал с кем-то из перечисленных коллег. Означает ли это, что их надо исключить из числа подозреваемых?

Тогда у кого мог быть мотив устранить вредного бармена?

У Эльвиры, с которой Григорьев накануне имел конфликт и которая вроде как навела на него порчу? Выходит что — порча сработала? Бред какой-то.

У бухгалтера, который мог подозревать его в шашнях с его женой, у Галины, которая могла приревновать его?

Владу я исключила, у нее, так же как и у меня, не было достаточного мотива для устранения Гриши, разве только неочевидный, только ей одной известный. Повара тоже отпадают. У них, конечно, бывали конфликты с Гришей, но так, в рабочем порядке, ничего личного. К тому же они уехали в ту роковую ночь раньше нас. Водитель Котя — тоже нет. Он с Гришей почти не общался, делить им было нечего.

Итак, методом исключения остаются все-таки Эльвира, бухгалтер и Галчонок. Но Галя испытывала к Грише если не любовь, то нечто похожее — судя по тому, как она его ревновала.

Бухгалтер за весь вечер не отошел от барной стойки, даже в туалет. А Пашка стучал в дверь холодильника условным стуком, который бухгалтер знать не мог. Да и, если бы рогоносец все-таки добрался до Гриши, мы бы услышали. Но все было тихо, никакого скандала. При этом, учитывая результаты экспертизы, если преступление и имело место, то было тщательно спланировано, ведь яд в организме покойного Гриши пока не обнаружили. То есть нужно было подобрать такой яд, который за несколько часов растворяется в крови, не оставляя следов. В наше время это несложно, в том же Интернете полно информации на эту тему. Но пьяный бухгалтер никак не мог подсыпать отраву в бокал. Ведь на кухню он не заходил.