— Нет, я просто сказал, что она тебя любит.

— Скажи еще, что я не должна огорчать ее тем, что меня убьют! Твоя мать тоже тебя любит, если она жива.

— Я знаю.

— Даже если бы она видела тебя сейчас, она все равно бы тебя любила.

— Да, — согласился юноша. Ему было очень стыдно. — Она бы любила. Если только это не зайдет слишком далеко.

Они смотрели друг на друга. Обычные мальчик и девочка, попавшие в серьезную переделку.

Затем они услышали звук падающего тела. Карло лежал на полу салона.

Оливия отпрянула от него и сказала:

— Валиум.

Дейв, муж Дженис, вышел в понедельник на работу, горя желанием похвастаться своим шрамом, как и любой герой войны. Швы должны были снять только через несколько дней. Четырехдюймовый рубец, извивающийся у него над бедром, выглядел неописуемо зловеще. Джен надеялась, что Дейву не придет в голову задрать халат и предоставить пациентам возможность любоваться им, пока он будет возиться с их пломбами.

Дейв поцеловал Дженис на пороге.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось отказаться от поездки. Честно.

Она пожала плечами.

— Не сердись, Джен. Я говорил тебе, чтобы ты ехала. Жаль, что ты меня не послушала.

Она смягчилась и обняла его.

— Иди уже. У меня приблизительно шестнадцать загрузок белья, которое никто не стирал, пока ты был прикован к больничной койке. И еще мне нужно выпустить пресс-релиз насчет Boo Вор.

Девчонки уже оканчивали школу, что позволило Джен постепенно, мероприятие за мероприятием, втянуться в работу. Что касается этого благотворительного вечера, костюмированного бала к Хэллоуину, организованного в пользу местного банка крови, то она взяла на себя рекламу и приглашение местных знаменитостей. Через какой только объятый огнем обруч не прыгнешь, чтобы заставить толстосума, для которого шестьсот баксов на пальто — сущий пустяк, пожертвовать пятьдесят долларов на благотворительность. Впрочем, у нее есть друзья среди местных журналюг, и еще она знает парочку спортсменов, выросших в Вестбруке. Вообще-то Джен хотела забросить белье в машину и немного попрыгать на своем маленьком батуте и, может, потренироваться с гантелями, чтобы подавить нарастающее раздражение.

Та ее часть, которая не была преданной и сердобольной женой, все еще кипела от злости. Дейв и в самом деле прекрасно бы обошелся без нее, если бы она отправилась в круиз. Как только дело касается болезни, мужчины превращаются в младенцев. Он лежал здесь, стонал, звал ее, просил подать ему то сок, то бульон... в то время как ее подруги.... Пока ее подруги...

Коктейли на фоне заката, думала она. Воспоминания. И вода, вода, вода и солнце, ее родная стихия. Джен представляла, как она блаженствовала бы, предаваясь безделью и пьянея от атмосферы тропиков. Там незачем наряжаться, чтобы присутствовать на нудных обедах, как во время съезда дантистов на Гавайях, куда она поехала вместе с Дейвом. Можно просто валяться, дурея от ничегонеделания, как это было, когда они, семнадцатилетние, развлекались на полную катушку. Дженис позволила себе соскользнуть в прошлое и вспомнить, как их четверка шаталась от Пепе Тако стэнд мимо кладбища Всех Святых до находящегося поблизости Миллер Медоу, чтобы посветить фонариками на какую-нибудь целующуюся там парочку. В конце концов они взгромождали свои задницы на столики для пикников в Кастард ласт стэнд (неужели тогда никто еще не слыхал о политкорректности?), а на их лица падал зелено-розовый свет неоновой вывески. И еще школа. Оливия и ее дважды подвернутая на талии форменная юбка (чтобы сделать ее короче) и сапоги на шпильках. Трейси и ее мешковатый мужской свитер до колен (положенного по уставу синего цвета) с закатанными до локтей рукавами. Холли и ее черная помада.

Как жутко они тогда выглядели! Словно ожившие персонажи из безнадежно устаревшего фильма ужасов.

И как круто это все было!

Наверное, ее подруги сейчас в Гренаде. Ходят по магазинам, скупая испанские побрякушки, ювелирные украшения ручной работы и необлагаемые налогом духи.

Сволочи.

Она набрала номер Трейси. Не отвечает. Она хотела оставить ей сообщение, густо пересыпанное словами из трех букв, но автоответчик тоже не сработал. Собирая простыни, Дженис включила канал «Погода». Тропический ураган Ева двигался через Карибское море. К концу недели он должен был обрушиться на Техас. Но они уже на суше, так что все в порядке. Надо будет позже еще раз включить этот канал. По сути, единственное, что их беспокоило, это маловероятный оборот событий, при котором они попадали в ураган, находясь в открытом море.

Ее окликнула Эмма. Она искала свой двойной топ.

— В сушилке! — крикнула Дженис.

— Мне надо выходить! — возмутилась Эмма. — Неужели здесь никто, кроме меня, ничего не может сделать? Я уже потратила половину своих каникул, подавая папе лимонад.

— Послушай, через десять минут он будет в твоем распоряжении, — устало ответила Дженис. — Выведи Набса.

— О Господи! Я только что спрашивала, неужели никто ничего не может сделать... Александра, мама сказала вывести собаку!

— Я сказала тебе, а не твоей сестре. Я собираюсь пригласить сегодня к обеду дядю Джима и Теда, поэтому, если тебя не затруднит, застели свою постель. Я приготовлю бефстроганов. Тебя это устроит?

Эмма промчалась мимо нее, натягивая по очереди белый, а затем черный топы.

— Ты и сама могла бы погулять с собакой, мама. Я серьезно. Ты все равно прыгаешь на этой ерунде и никуда не идешь.

— Это моя ерунда, а это твоя собака, Эмма Роуз! Пожалуйста, быстрее... если Набс опять наделает на ковер после того, как я всю неделю провела на нем со Spot Shot...

— Боже мой! — фыркнула Эмма. — Набс! Ко мне! Пошли немного побегаем. Я уже не справляюсь со стрессом. Боже!

Дженис принесла белье в гостиную и опять села на диван. Она позвонила на работу Дейву.

— Дейв? Как дела? — поинтересовалась она, когда муж снял трубку.

— Чувствую слабость, — ответил он, — с меня хватит и полдня. Ты была права. Я не должен был так быстро выходить на работу. Мне кажется, я вот-вот упаду.

— Так и должно быть. Ведь пока прошла только неделя. Все это последствия общего наркоза. Дорогой, я хочу, чтобы ты оказал мне услугу. Перед тем как уйти с работы, позвони своему знакомому метеорологу с пятого канала. — Дейв поставил фарфоровые коронки всем, начиная с местных газетчиков и заканчивая аутфилдерами из Уайт Соке. Он должен успеть познакомить со своими знаменитыми пациентами девчонок, пока они еще слишком юны, чтобы смущаться в их присутствии. Это можно будет сделать на каком-нибудь автошоу или открытии очередного автосалона.

— Что случилось? — спросил Дейв.

— Меня беспокоит тропический ураган Ева. Меня беспокоит, куда запропастились Трейси и девчонки.

— Девчонки, — выразительно повторил Дейв.

— Как ты называешь своих инструкторов по гигиене зубов, Дэвид?

— Э-э, прости, — тут же сказал он.

— Я уверена, что с ними все в порядке, — продолжала Дженис. — Но меня удивляет то, что Трейси мне не позвонила. Я хотела бы узнать некоторые подробности об этом урагане в Карибском море. Гренада — это ведь уже Карибское море? Или Атлантический океан?

— Я чуть не провалил экзамен по географии. Спроси у Эммы.

— Но ведь твоему другу нетрудно будет сделать один телефонный звонок?

— Я перезвоню тебе минут через пять, — сказал Дейв. — И знаешь, не стоит пока говорить об этом Эм и Алекс. Не пугай их. Скорее всего, ничего страшного не произошло. Так ведь? Но, чтобы успокоить тебя, я сделаю это прямо сейчас.

Он перезвонил Дженис через двадцать минут.

— Там все тихо, Джен. Можешь успокоиться.

Дженис начала пробежку на своем тренажере и попыталась расслабиться. Но расслабиться у нее не получалось, впрочем, как и заставить стрелки на кухонных часах вращаться быстрее, чтобы ускорить появление Трейси в ее доме. Они будут пить кофе, и Трейси по привычке начнет пилить Дженис, чтобы она купила себе беговую дорожку. Эта ерунда, на которой бегает Дженис, угробит ей колени.