На балконе маленькой квартирки едва помещались круглый столик и пара кресел, прижатые к перилам. Хоше протиснулся мимо стола и сел. Паула оста­лась стоять, любуясь открывшимся видом. Тридцатиэтажный многоквартирный дом стоял в квартале Маликой, довольно далеко от побережья. Перед Паулой простирались парки и роскошные здания, стоящие вдоль берега. Была видна даже башня, в которой жил Мортон.

У тебя отличный дом, Хоше.

Что привело тебя ко мне?

Она отвернулась от города и опустилась в кресло напротив него.

Мне нужно провести одно расследование. Это не официальный запрос, а…

Дружеская услуга, — негромко подсказал он.

— Да.

— Ты ведь не любишь действовать в обход официальных каналов, Паула, не так ли?

— В этом случае у меня нет выбора. Я уверена, что Агентство дискредити­ровано, поэтому я пришла к тебе. И еще к нескольким детективам, с которыми работала вне бывшего Управления. Ты можешь послать запросы в обход на­шего отдела.

— Дискредитировано кем?

— Еще точно не знаю, но это люди, стоящие слишком близко к правитель­ству Содружества, — возможно, они даже из самой администрации президента. Если они об этом узнают, моя карьера будет под угрозой.

— Что же они натворили?

То, чем занимаются постоянно. Политические игры, но на этот раз при­ведшие к гибели людей.

Хорошо. Что тебе надо?

Ты видел записи о взрыве в Венецианском Побережье?

Да, черт побери. Меллани постоянно их транслировала.

Меллани? — переспросила Паула. — Меллани Рескорай?

Именно она. Иногда мне кажется, что я напрасно выпустил джинна из бутылки.

Ты выпускаешь из бутылок гениев, а не демонов, Хоше.

Только не в этот раз, можешь мне поверить. После суда она быстро под­нялась и снялась в эротической драме для ВСО. «Убийственный соблазн». Ты не подключалась?

Нет.

Постановка имела огромный успех. Игравший меня актер выглядел как борец сумо. Но тебя они сыграли вполне правдоподобно. Так или иначе, Мел­лани добилась признания в средствах массовой информации, правда, только в местных. Тем не менее ее заметила Алессандра Барон и взяла в свою команду. Меллани действительно хороша. Кроме всего прочего, у нее теперь собственный канал со всякой всячиной вроде купальных костюмов, голограмм, ежемесячных обзоров ВСО, духов и продуктов питания. Появился даже коктейль под назва­нием «Убийственный соблазн». У Меллани уже есть свой фан-клуб.

Странно. Она показалась мне совсем другой. Я редко так сильно ошибаюсь в людях.

Точно так же в ней ошиблись несколько политиков, у которых она брала интервью. Они быстро об этом пожалели.

И она транслировала записи из Венецианского Побережья?

Они шли на всех новостных каналах. Я смотрел ее передачи, поскольку у нее всегда интересные интервью, и в тот раз, как мне кажется, был кто-то из заместителей Колумбия. — Он с опаской покосился на Паулу. — Меллани осо­бенно подчеркивала твои неудачи в деле Йоханссона. Это она так выразилась.

Не удивительно.

И в чем же мой интерес в деле об этом взрыве?

Это не разглашается, но взрыв в галерее уничтожил не все оборудование, которое собрал Ригин: несколько предметов хранилось на нижнем этаже. Мы сумели их заполучить.

Что же это за предметы?

Среди всего прочего там был сверхмощный микрофазный модулятор на сверхпроводниках. Управляющая программа для него была разработана в ком­пании «Шансорель», находящейся здесь, в Дарклейк-сити. Элвин не мог зака­зать ее официальным путем, это новейшая разработка, и ему потребовалось бы заключение экспертов. Хоше, они должны были знать, что это не легитимный контракт.

А для чего предназначен этот модулятор?

На лбу Паулы появилась хмурая морщинка.

Мы точно не знаем. Наши криминалисты изучили список всего оборудо­вания и пришли к выводу, что требовалось какое-то специализированное сило­вое поле. Но половина предметов не подходит ни под какие спецификации.

Хорошо, значит, я должен что-то отыскать в «Шансореле»?

Да, пожалуйста.

А что именно? И насколько сильно я могу прижать этих парней?

Я хочу знать, работают ли они с Элвином на постоянной основе или про­сто нуждались в деньгах в тот момент и согласились на контракт, не задавая вопросов. Я, конечно, надеюсь, что у них долговременные отношения — тогда через них смогу выйти на Элвина. Как вести игру, решай сам, в каждой группе людей всегда найдется слабое звено. Найди его и заставь хорошенько попотеть.

Ладно. Но я не понимаю. Ты охотишься за Элвином. Какое отношение это имеет к утечке из Агентства?

Стандартный способ исключения. Каждому из подозреваемых я выдаю отдельный сегмент информации, а потом наблюдаю за реакцией.

Несколько десятилетий назад Томпсон Бурнелли совершил грубейшую ошибку: он предположил, что, будучи мужчиной, к тому же ловким и сильным, имеет достаточно преимуществ, чтобы обыграть Паулу Мио в сквош. Он дей­ствительно хорошо играл в сквош. Каждый раз, приезжая в Вашингтон, он не­пременно посещал «Клинтон Эстейт», светский и спортивный клуб, в котором помимо всего прочего заключалось немало сделок между бизнесменами самых разных миров. Два или три раза в неделю он играл со своими коллегами-сена- торами, или их помощниками, или председателями комитетов, или представи­телями Великих Семейств. Уровень игры здесь был очень высоким, а если у кого-то что-то и не получалось, в клубе имелись отличные тренеры.

Паула Мио заставила его понять, что главное — это точность и выбор по­зиции. Она почти не покидала центра площадки, но каждый раз посылала мяч туда, где его не было. Под конец игры он покраснел, взмок от пота и начал спотыкаться, а сердце угрожающе застучало в висках. Только через одиннадцать лет он сумел выиграть; это произошло через два года после его омоложения, когда наступил пик физической формы, а Пауле до омоложения оставалось еще три года. А потом все продолжалось по-прежнему.

Сейчас, когда она после омоложения не прожила еще и десяти лет, он не слишком заботился об очках, а только опасался получить инфаркт еще до того, как проиграет. Под ее точными ударами ему приходилось метаться с одной стороны корта на другую и обратно. Любой другой игрок, уступающий ему рангом — новый сенатор, помощник или лоббист, — время от времени позволял бы ему выигрывать. Не каждый раз, но достаточно, чтобы поправить его на­строение. Из соображений этики. Но только не Паула. Хоть и не сразу, но он понял ее отношение. Сдать игру было бы нечестно, а на это она никогда не пойдет.

Как только его мучения закончились, Томпсон схватил полотенце и вытер с лица пот. По боли в мышцах ноги он понял, что целую неделю будет ходить с трудом.

— Увидимся в баре, — простонал он и скрылся в безопасном убежище муж­ской раздевалки.

Через сорок минут, частично уменьшив боль в мускулах горячим массажным душем, он вышел в бар. «Клинтон Эстейт» насчитывал всего два с половиной столетия, но потемневшие дубовые панели на стенах и кожаные кресла с высо­кими спинками могли относиться и к концу девятнадцатого века. Этому соот­ветствовал и персонал, одетый в красные куртки и белые перчатки.

Паула уже сидела в кресле у окна эркера, откуда открывался прекрасный вид на английский парк, примыкающий к клубу. В элегантном костюме и с без­укоризненно причесанными волосами, спускавшимися до середины спины, она излучала спокойную уверенность, на достижение которой женщины из Великих Семейств тратили не одно десятилетие.

Бурбон, — бросил официанту Томпсон, опускаясь в кресло напротив.

Тон его голоса вызвал на ее губах легкую улыбку, словно Паула выиграла еще одно очко.

Ну что, Рафаэль задал вам жару после Венецианского Побережья? — спро­сил он.

Могу сказать, что он дал мне понять, насколько огорчен. Люди считают этот взрыв очередной победой Элвина и Йоханссона в борьбе со мной. Они абсолютно не понимают, что все это значит.

Что, в городе появился новый игрок?

Не совсем новый. Но обнаружили они себя впервые.