Я не знаю.

Ради бога, Паула! Какой-то псих сносит полквартала в Венецианском Побережье, убивает при этом девятнадцать человек, а ты ничего не знаешь? Не слишком обнадеживающий старт для Агентства. Колумбия требует результатов и при этом даже не старается быть вежливым.

Ситуация в Агентстве мне известна. Но то, что произошло, беспокоит меня гораздо больше.

Я понимаю, насколько ты встревожена. — Он неловко помолчал, словно врач, перед тем как сообщить пациенту плохие новости. — Ты уже очень долго занимаешься этим делом. Может…

Нет, — бесстрастно ответила она. — Сейчас не тот момент, чтобы пере­давать расследование кому-то другому.

Риз не стал возражать. Он как будто съежился за огромным столом.

Хорошо. Но учти, Паула, что уже поднимался вопрос о твоей компетент­ности. Сейчас многое изменилось, и перемены еще не закончились. Если по­ступит приказ о твоем отстранении, я не смогу тебя защитить. Если бы не твои успехи, за исключением дела Хранителей…

Я понимаю, насколько меня защищает моя репутация. И ты понимаешь, что Йоханссона не сможет достать ни один из твоих следователей.

Да. — Его явно что-то беспокоило. — Так что же ты можешь мне рассказать о Венецианском Побережье?

Я изучила эту операцию и восстановила ход событий. Но это мало доба­вило к тому, что было уже известно. — Она приказала эл-дворецкому передать файл на настенный экран. — Появилось изображение мужчины, стоящего в раз­громленном кабинете Ригина за мгновение до его прыжка в канал. — Лицо не найдено ни в одной из баз данных, и мы полагаем, что это результат клеточно­го перепрофилирования. Его не зафиксировали и на станции ККТ Анаконы.

Местный?

Вряд ли. Но и эту возможность мы не исключили. Мы определили, что у него имелись боевые вставки и еще обычный ручной диспенсер. Мы восста­новили ячейку памяти секретаря в вестибюле и прочли запись последних деся­ти минут. Я лично с ней ознакомилась.

Это воспоминание теперь хранилось в голове как ее собственное. Она виде­ла, как мужчина вошел в галерею. Она выпрямилась за своим столом и улыб­нулась, заметив его молодость и привлекательность. А потом его рука поднялась, и из рукава что-то высунулось…

Больше ничего не было: ни удивления, ни страха, ни даже боли. Смерть на­ступила мгновенно.

— С этим нам повезло, — продолжила Паула. — Первый этаж галереи был некоторым образом защищен от выброса плазмы после взрыва. Остальные тела на девяносто процентов испарились. И еще повезло телохранителю, Роберто. Его броня не была предназначена для защиты от супертермического удара, но отражающее поле в некоторой степени отвело жар. В процессорах сохранились любопытные факты. Перед самым взрывом броня отразила ионный заряд, а по­том подверглась сильнейшим физическим воздействиям. Кто-то избил Роберто, словно боксерскую грушу. Наш налетчик был опытным малым. Я спрашивала наших новых коллег из Управления вооружений, что стоит довести человека до такого уровня. У них возникли затруднения при определении точной специфи­кации. У него был самый современный генератор защитного поля, внедренный в мозг.

Мел с неприязнью взглянул на экран.

И много таких у Йоханссона, как ты думаешь?

Я вообще не уверена, что за ним стоит Йоханссон. Элвин не приобретал оборудования подобного рода. Кроме того, он разрушил операцию Элвина. Нет, его послал кто-то другой.

Есть догадки?

С точки зрения логики, есть три возможности. Это глубоко засекреченный департамент Содружества, о котором нам знать не положено. Слухи о том, что в аппарате президента имеется собственный отдел безопасности, ходили всегда. Почему они решили вмешаться именно в этот момент, мне непонятно, если только это не открытое послание Йоханссону о том, что мы больше не намере­ны его терпеть. То же самое применимо и к ККТ. В этой компании вполне воз­можно создание подобного бойца, и они не намерены забыть или простить попытку уничтожения «Второго шанса».

А третья вероятность?

Его послал Звездный Странник.

Ой, да ладно!

Это предположение, с которым ты должен считаться.

Нет, не годится. Что известно о врагах Ригина? В конце концов, он же заправлял черным рынком оружия. Такие дельцы не решают свои проблемы за ужином и бутылкой вина.

Конкурент не стал бы уничтожать собранное Ригином оборудование; скорее всего, об этом никто не знал. Нет, выбор времени указывает на то, что нападавшему было известно не меньше, чем нам. Это указывает на два первых варианта. Наши действия известны администрации. Но и третий вариант тоже нельзя исключить.

Нет, Паула, нет! Третьего варианта не может быть. Звездный Странник существует лишь в теории заговорщиков. И не вздумай писать об этом в рапор­те. Если не послушаешься, я даже не стану пытаться прикрывать твою задницу. Ты представляешь себе, что это значит с точки зрения политики? Нет, это либо президент, либо ККТ. Мы можем расследовать что угодно, только не их дела.

Перед законом все равны.

Проклятье! Если операцию санкционировал президент, значит, это за­конно. То же самое относительно ККТ; Шелдон и Оззи владеют собственными планетами, включая Большую Дюжину, они сами себе правительства.

Это не оправдывает их. Погибли люди.

Паула, перестань. — Голос Мела стал почти просительным. — Дай мне поговорить с Колумбия, надо выяснить, чем это нам грозит. Ты ведь не знаешь наверняка, а я могу быть прав. Может, это все же кто-то из врагов Ригина.

Она обдумала его просьбу.

Хорошо, я закончу расследование взрыва, ограничившись только галере­ей. Что будет дальше и кто за этим стоит — твоя забота.

Серьезно?

-Да.

Почему? — настороженно спросил он.

Если дело закроют политики, значит, нападение санкционировано ККТ или правительством, в таком случае меня это не касается. Я не отказываюсь от справедливости, но в данных обстоятельствах невозможно что-то сделать. Я только потрачу свое время, вместо того чтобы заниматься Йоханссоном и Эл­вином. Если Колумбия захочет, чтобы мы продолжали расследование, тогда другое дело.

Если получим добро, надо будет выяснить, с кем Ригин воевал. Ты в самом деле хочешь тратить на это время? У тебя теперь имеются все ресурсы, чтобы добраться до Йоханссона.

Если мы получим добро, нам придется выяснить, кто из нас прав.

Итак, ты хочешь продолжать это дело?

Я тебе отвечу, когда узнаю ответ Колумбия. А до тех пор сосредоточусь на поисках Йоханссона.

Ладно, это меня устраивает.

Я хотела бы прояснить еще один вопрос с Колумбия.

Какой?

Элвин разыскивал довольно сложное оборудование; мне кажется, пора про­верять все ввозимые на Дальнюю грузы. Политика выборочных проверок больше не годится. Я с самого начала возражала против такой постановки вопроса.

Я передам ему твое предложение.

Отлично.

Хоше Финн в своей квартирке только собирался сесть за ужин, когда сен­соры на входной двери показали ему, кто собирается войти. Он растерянно пробормотал какое-то проклятье и вытянулся по стойке смирно. Его жена Инима, удивленно взглянув на мужа, тоже посмотрела на маленький экран.

Ой, это же?..

-Да.

Хоше пересек прихожую и оказался у двери одновременно с Паулой Мио.

Что-то случилось? — спросил он, пригласив гостью войти.

Нет, все в порядке, спасибо. — Она окинула его внимательным взглядом. — А ты похудел.

Давно пора, — заметила Инима. — Мы собираемся завести ребенка.

Паула искренне улыбнулась.

Поздравляю. Будешь вынашивать сама?

Боже, нет, конечно, — ответила Инима. — Это будет лабораторная бере­менность.

Правильно.

Светский разговор на этом иссяк. Хоше и Инима растерянно переглянулись.

Не хотите присоединиться к нам за ужином? — спросила Инима.

Нет, спасибо, в Париже еще только середина дня. Я успела на экспресс.

Мы можем поговорить на балконе, — предложил Хоше в ответ на отчаян­ный взгляд жены.

Если вы не возражаете, — кивнула Паула.

А у меня есть дела, — сказала Инима.