Я жадно глотала, прохладная, сладкая жидкость текла по моему горлу. Никогда еще я не пила ничего настолько вкусного.

– Довольно, – сказал он и выдернул трубочку у меня изо рта. – Теперь спи.

Грубый приказ. Его тон не допускал возражений. Обычно я не очень обходительна с таким типом "делай-что-я-говорю-или-страдай-от-последствий" команд. Однако на этот раз я слишком устала, чтобы спорить.

Я прикрыла глаза. Последняя мысль, которая промелькнула в моей голове, что завтра я проинструктирую этого человека, как лучше всего со мной разговаривать.

– Проснись.

Сильный, волевой голос неотступно преследовал меня.

– Проснись.

Чья-то ладонь тряхнула меня, работая синхронно с голосом. Зло. Они были злом и заслуживали умереть ужасной смертью.

– Проснись, милая.

Я попыталась отвернуться и засунуть голову под подушку, но мои уставшие руки и ноги сопротивлялись. Это привлекло мое внимание, так что ничего другого не оставалось. Я махнула рукой. Ничего. Я вскинула ногу. Ничего. Меня охватила паника, и я попыталась открыть глаза.

– Это моя девочка, – произнес мужчина, в его голосе послышалось облегчение.

Резкий белый свет проникал в комнату, от него ничего не укрылось. Слишком ярко, подумала я, щурясь, по-прежнему напрягаясь. Но медленно, очень медленно, глаза привыкли. Мой взгляд был прикован к простой белой футболке, в которую я была одета и белой шелковой простыне, прикрывавшей нижнюю часть моего тела. Тогда я сузила глаза на своего незваного гостя. Майкл Блэк. Мой босс. Мой приемный отец.

Паника полностью отступила, оставляя после себя слабость, и я опустилась обратно на автоматически регулируемый матрас, мой позвоночник одеревенел.

Каждая линия обветренного лица Майкла источала беспокойство – от пронзительно карих глаз до его широкого, неулыбчивого рта. Его седеющие волосы, обычно прекрасно уложенные, беспорядочно падали на виски, а складок на его дорогущем костюме было больше, чем у новорожденного.

– Почему меня привязали? – спросила я, мой голос охрип. Ремни оказались крепче наручников, и я не смогла бы освободиться, не сломав при этом руку. Они были приспособлены к коже чужаков, приковывая пленника к месту.

– Ты вырывалась, раны продолжали открываться.

– Развяжи меня. Немедленно, – я отдала приказ, убедившись, что в моем тоне не было никаких эмоций. Я бы не проявила слабость. Не перед этим человеком, который совершенно не казался слабым. Но Майкл знал меня лучше, чем любой другой, и он знал, что мне ненавистно чувство беспомощности. Такой я никогда не была. Кроме того, я сомневалась, что у меня были силы двигаться даже под страхом смерти, так что ремни были лишними.

Он сделал так, как я и просила, нажимая на кнопку Идентификации личности и отключая лазеры, чтобы моя кожа отдохнула. Он откинулся на плюшевый стул, рядом с кроватью.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – ответила я, удивленная тем, что это действительно так. Не считая слабости и тупой боли в боку, я чувствовала себя неплохо. – Хотя, пить хочу. Ты достанешь мне немного воды с сахаром?

Чашка стояла на тумбочке, и я потянулась за ней. Я сделала глоток прохладного, сладкого напитка и закрыла глаза, сдаваясь. Сахар действовал как общеукрепляющее для таких, как я. Несмотря на то, что на Земле проживало не так уж много Раки, все же, вероятно, мы несли ответственность за употребление трех четвертей годового урожая сахара.

– Медь хорошенько над тобой поработала, – сообщил он.

– Как всегда, – я осмотрела комнату. Толстый багрового цвета ковер украшал пол комнаты, а несколько имперских золотых светильников устремлялись к сводчатым потолкам. Три окна были открыты, голографические тени отключены. Стены были украшены бронзовой лепниной и декоративно-витыми позолоченными зеркалами. Очевидно, это была не больница. Даже мое покрывало, буквально, кричало о богатстве и роскоши. Мягкий изумрудный бархат и белые шелковые простыни окутали мое тело в изысканный кокон.

– Где я? – спросила я.

– В моем доме.

Это ни о чем не говорило. Отец владел тринадцатью видами различной недвижимости по всему миру.

– В каком именно?

– Нью-Мексико. Ближе к Нью Далласу.

– Ты сделал ремонт с тех пор, как я была здесь в последний раз?

Он кивнул.

Я выгнула бровь.

– Не хочешь поведать мне, почему я здесь, а не в больнице? – для таких агентов, как я, были специальные больницы: для наемников и чужаков. Я была пациентом бесчисленное количество раз.

– Во-первых, ты бредила, а я не хотел, чтобы кто-нибудь слышал, что ты говоришь. Ты ахала и охала о своей неудаче с ЙенЛи. Мне не хотелось, чтобы все думали, что ты специально его отпустила. Во-вторых, мне не хотелось, чтобы твое имя значилось в списке с огнестрельными ранениями. В-третьих, я не хочу, чтобы кто-то еще узнал об этом деле.

Несмотря на то, что я была рада, я сделала глубокий вдох. Я бы хотела, чтобы он сидел, сложа руки, и просто грелся в лучах моего успеха, не вмешиваясь в мои дела.

– Снова играешь в моего покровителя, Майкл?

Он пожал плечами, но отвел взгляд.

– Вообще-то, мой босс думает, что ситуация изменилась к лучшему. Раньше ЙенЛи работал агентом, и он…

– Что? – моргнула я. Конечно, я ведь могла и ослышаться.

– Раньше ЙенЛи работал в качестве агента. В частности, на меня.

Я постаралась не выпучить глаза.

– И почему я слышу об этом только сейчас?

Он снова пожал плечами.

– Он должен был быть в деле. Я говорю тебе лишь то, что тебе нужно знать, а это знать тебе было не обязательно.

– Цель могла знать. Он, возможно, догадывался, что за ним наблюдают.

– Сомневаюсь, – ответил он. – Он был неплохим агентом. Хорошо искал людей, поэтому мы и держали его, но не более. Он был слишком эмоционален, слишком порочен. Думаю, поэтому он решил сделать деньги на продаже рабов. Конец истории.

На мгновение я прикрыла глаза.

– Так почему твой босс рад, что он сбежал?

– Теперь правительство желает знать, где находятся эти порталы, и они думают, что ЙенЛи укажет путь, – Майкл откинулся на стул, наблюдая за мной. – Они решили, что пока не узнают, он должен жить.

– Я неделями следила за ним. Он ни разу не раскрыл, ни единого места расположения портала.

– Приказы есть приказы. Он будет жить, пока не раскроет, как ему удается путешествовать меж планетами.

Что если ЙенЛи никогда не предоставит нужной информации? Обеспечивало ли это преступнику-убийце долгую и счастливую жизнь? Я не озвучила свои вопросы. Майкл знал, как я относилась к нарушителям закона. Мой взгляд скользнул вдоль футболки и прикрытому простыней телу.

– Как долго я пробыла здесь?

– Тринадцать дней, шесть часов, сорок восемь минут, – он положил ноги в дорогих итальянских туфлях на тумбочку из вишневого дерева. – Я привез сюда все, что тебе нужно.

– Даже доктора? – что полностью убило причину держать меня здесь, вне бдительного ока правительства.

– Нет, – нерешительно ответил он.

Я выгнула бровь.

– Кто меня залатал?

– Люциус Адер.

– Это ни о чем мне не говорит. Кто он?

– Мужчина. Человек.

Это заинтересовало меня, и я с любопытством посмотрела на Майкла. Одно упоминание об этом загадочном человеке, и отец застыл, а в глазах отразился проблеск беспокойства.

Майкл повидал в жизни немало плохого… порой даже он был причиной всего этого, так что он редко волновался. Тогда почему сейчас?

– Расскажи мне о нем, – напомнила я.

– Через минуту, – ответил он. Майкл подобрал кусочек невидимой нитки с брюк. – Ты помнишь еще что-нибудь с той ночи на складе?

Работа, как всегда, была на первом месте. Я больше не пыталась поддерживать разговор о своем незримом врачевателе. Я сконцентрировалась и мысленно воспроизвела каждую минуту, проведённую на складе. Затем я подняла взгляд на Майкла.

– ЙенЛи сказал, что в тот день собирался открыть портал. Тот день, конечно же, уже прошел, что означает, что порталы открыты не всегда, значит, он может только отправить свой "скот", так он их называет, в определенные дни.