— Я пошел одеваться. Если она начнет еще кого-нибудь лапать, постучи в дверь, — попросил, Мика.

— Я не собираюсь лапать кого попало, — угрюмо пробурчала я.

Он улыбнулся:

— У нас сейчас больше охранников, чем было до того, как ты отключилась. Большинство из них — вполне подходящая для тебя еда, и почти ни у кого из них нет моего самоконтроля.

Я хотела скрестить руки на груди, но из-за капельницы это было сложно. Я пыталась не надуться на него:

— Я буду хорошо себя вести.

— Ты всегда хорошо себя ведешь, Анита. Просто не делай ничего в присутствии Эдуарда, за что тебе потом будет стыдно.

— В коридоре полно полицейских, которые хотят помочь мне подежурить у постели Аниты. Может практики ради начнем звать меня Тед?

Мика кивнул:

— Анита, не делай ничего в присутствии Теда, за что тебе потом будет стыдно.

— Ты уже высказал свое мнение, — буркнула я.

— И насчет полицейских в коридоре, которые присматривают за твоей палатой так же, как и за папиной. Не делай ничего такого, из-за чего им захочется тебя проведать. И еще насчет моей матери, сестры и брата. Они тоже захотят тебя навестить.

Я откинулась на подушки, вся борьба и угрюмость неожиданно улетучились:

— Ты уже высказал свое мнение.

— Хорошо. Люблю тебя, — ответил он.

— И я тебя.

Он закрыл за собой дверь, и комната неожиданно показалась еще темнее, чем была. Раздался стук в дверь, но открылась она еще до того, как я сказала «Войдите». И не удивилась, увидев доктора. Зато слегка удивилась, что он был не только моим доктором, но и вампиром.

Доктор Кросс, вампир, был высоким и худощавым, с темными волосами, которые большинство назвали бы черными, но для сравнения у меня были волосы Жан-Клода и свои собственные. Вампир засмеялся, сверкнув изящными клыками:

— Да, да, знаю, вампир с именем «доктор Кросс»[13], довольно иронично, но я был им еще до того, как стал немертвым.

— Так что, просто совпадение? — спросила я.

Он радостно кивнул, стянул стетоскоп с шеи и начал прослушивать мое сердце. Его густая челка была уложена косым пробором на одну сторону, и поэтому, когда он наклонился, она почти упала ему на глаза, но не совсем. У меня вдруг возникло желание коснуться его волос, провести по ним и убрать с лица. Совсем не похоже на меня желать дотрагиваться до посторонних.

Я услышала, как в ванной моей палаты включился душ, а значит, Мика уже весь в пене и обнаженный. Присоединиться к нему сейчас казалось самой отличной идеей.

Доктор Кросс был выше метра восьмидесяти, и как большинству людей в моей жизни, ему было не очень удобно с таким ростом. Врачу пришлось надо мной склониться и его волосы рассыпались через плечи, когда он расстегнул ворот моего халата, чтобы прослушать стетоскопом грудную клетку. Он оглянулся на Эдуарда, начиная расстегивать мне халат еще ниже.

— Я собираюсь осмотреть рану, маршал Форрестер, и полагаю, будет лучше сделать это в приватной обстановке.

— Вы меня не стесняете, — ответил Эдуард, глядя на нас.

— Немного уединения не помешало бы, — сказала я, глядя на него исподлобья.

Он покачал головой:

— Я так не думаю.

— Я ее не съем, обещаю, — улыбнулся доктор Кросс, все еще держа руку под моим халатом; стетоскоп мирно покоился меж грудей, хотя он должен был уже убрать руку, если закончил меня слушать. Он вообще понимал, что делал? Мое сердцебиение участилось. «Что со мной происходит? Обычно я лучше себя контролирую».

— Я и не боюсь, что вы ее съедите, — сказал Эдуард, улыбаясь в ответ.

Я зыркнула на него еще сильнее нахмурившись, а он улыбнулся так, словно все ангелы перешли на его сторону, отбивая чечетку. Хотелось бы мне сказать ему, чтобы валил, но, в тоже время, сама прекрасно осознавала, что нам с доктором Кроссом надеяться на самих себя не приходится. Хотя, часть меня, не чувствовала по этому поводу ни малейшего беспокойства.

Кросс посмотрел на меня. У него были карие глаза с неровным ободком серого вокруг зрачка. «Интересно, — подумалось мне, — он сам считает свои глаза карими или ореховыми.

— Доктор Кросс, — резко окликнул его, Эдуард.

Вампир вздрогнул, как будто не осознавал, что замер, склонившись надо мной, глядя мне в глаза.

— Прошу прощения, видимо я устал больше, чем полагал. — Он встряхнулся, повесил стетоскоп обратно на шею и откинул простынь, чтобы задрать мне халат. На мне он казался огромным, как и все больничные халаты. Ему пришлось сдвинуть немало ткани, чтобы добраться до места ранения: — Было бы быстрее, пойди я сверху, — пошутил он.

— Видимо, — согласилась я.

— Один размер всем не подходит, — сказал Эдуард.

Доктор кинул на него взгляд, улыбаясь, пока его руки тянули ткань моего халата. Затем нахмурился, осматривая мой оголенный бок. Он повернулся спиной к Эдуарду, чтобы тому было не видно мое оголенное тело за халатом врача. Я оценила его заботу о моей добродетели. Его челка свесилась с лица прямо передо мной, так что я не смогла видеть его глаза за водопадом волос. Это нервировало меня. Я хотела видеть его глаза.

Доктор Кросс дотронулся до моего бока.

— Удивительно; шрам выглядит так, будто ему уже несколько недель, а то и месяцев.

Я посмотрела туда, куда указывала его рука. Там красовался новехонький, белесый шрам, проходящий прямо по краю бедра. Казалось, будто пуля угодила как раз под бронежилет.

— Если бы не серебро, шрама могло вообще не остаться, — сказала я.

Он посмотрел на меня, улыбаясь:

— Серьезно? Теоретически я знаю, что обычные пули не причиняют вреда ни мне, ни вам, но на практике никогда этого не проверял. — Он засмеялся над этой мыслью о пуленеуязвимости.

— В меня никогда не попадали обычными пулями, поэтому, честно говоря, не знаю. — Я снова увидела эту серую окантовку вокруг его зрачков. От этого его карие глаза казались бледнее, или, может, они и были светло-карими.

— Доктор Кросс, — окликнул Эдуард немного резким голосом.

Доктор вздрогнул, моргнул и повернулся посмотреть на Эдуарда:

— Да, маршал Форрестер?

— Маршала Блейк уже можно выписывать?

Он посмотрел на мое бедро, которое уже скрылось под сползшей тканью халата, так что было вполне резонно отодвинуть побольше ткани, оголяя почти всю мою нижнюю часть. Он прощупал пальцами мой шрам, а потом кончиками пальцев провел по линии, где моя нога переходила в пах. Пока что он не трогал ничего, что не нужно, и в обычной ситуации я бы уже взбесилась, но его волосы снова упали ему на лицо. Я хотела, мне нужно было видеть его глаза.

Я коснулась его волос. Он поднял голову, встретившись со мной взглядом. Я убрала волосы с его лица. У него расширились глаза и приоткрылись губы. Он выглядел пораженным, почти испуганным.

— Анита! — От голоса Эдуарда я вздрогнула и убрала руки подальше от доктора.

Доктор Кросс резко выпрямился и опустил халат, закрыв все тело.

— Простите, — сказал он. — О чем я говорил?

— О том, что маршал Блейк хорошо выглядит.

— Да уж, хороша, весьма хороша. То есть, она прекрасна… — Доктор нахмурился, пытаясь собраться с мыслями, но у него ничего не вышло. Он знал, что повел себя неуместно, но, кажется, ничего не мог с этим поделать.

— Я о том, что ее ранение хорошо выглядит, и она поправилась, — сказал Эдуард.

— Поправилась, конечно, об этом я и говорил. — Он попытался снова взбодриться. — Я бы еще раз отправил вас на рентген, чтобы уже наверняка убедиться, что трещина в тазовой кости заросла. Кости даже у оборотней срастаются медленней.

— Что ей нужно для того, чтобы сделать рентген?

— Не уверен, что понял вас, — сказал доктор Кросс.

— Ей туда нужно ехать на каталке или в кресле?

— Можно обойтись и креслом.

— Кто у вас обычно отвозит на рентген? — спросил Эдуард.

— За ней должен зайти техник. Он отвезет ее вниз и привезет обратно, после того, как закончит.