«Господи, как хочется получить работу и писать для этого журнала», — подумала я.

Оставшуюся часть пути я проехала довольно быстро. Беда в том, что я по-прежнему видела искреннее выражение глаз Ника, когда он говорил о вакцине. Хорошо помнила, каким он мне показался: просто потрясающий мужчина!

Неужели я так сильно ошибалась, продемонстрировав глупость и наивность — совсем не свойственные настоящему репортеру качества? Или, быть может, ответ заключался в чем-то другом? Въезжая в гараж, поняла, что беспокоит меня помимо этого. Мне снова помогла интуиция, подсказавшая, что Линн больше интересует ее доброе имя, нежели правда о том, жив ее муж или нет.

На автоответчике было сообщение — именно то, которого я ожидала. Не могу ли я позвонить Уиллу Керби из «Уолл-стрит уикли».

Он работал там главным редактором. Я торопливо стала набирать номер. Несколько раз мы с Керби встречались на больших тусовках, но никогда всерьез не разговаривали. Когда секретарша соединила меня, и он взял трубку, первой моей мыслью была мысль о том, что голос его подходит к фигуре. Это был крупный мужчина пятидесяти с лишним лет, и голос у него был глубокий и сердечный, приятного, теплого тембра, хотя и слыл он деловым человеком.

Керби не стал тратить время на болтовню.

— Карли, вы сможете подойти ко мне завтра утром?

— С радостью, мистер Керби.

— Десять часов вас устроит?

— Вполне.

— Отлично. До встречи.

И он повесил трубку.

В редакции журнала меня уже испытали двое сотрудников, так что собеседование, очевидно, должно было расставить все точки над «i». Я обратилась мыслями к своему гардеробу. Вероятно, для собеседования больше подошел бы брючный костюм, а не юбка. Отлично смотрелся бы серый костюм в полоску, который я купила прошлым летом на распродаже в «Эскаде». Но если похолодает, как вчера, в нем будет прохладно. В таком случае больше подойдет темно-синий.

Я давно уже не испытывала подобного состояния радостного предвкушения и энтузиазма. Хотя мне и нравилось писать колонку в газете, эта работа не занимала меня целиком. Будь это ежедневная колонка, все могло бы быть по-другому, но, когда ты досконально знаешь свое дело, писать для еженедельного приложения, имея для этого кучу времени, не такое уж интересное занятие. Меня не удовлетворяло даже и то, что иногда я в качестве внештатного сотрудника писала для различных журналов биографические очерки о людях из финансовых кругов.

Я позвонила в Бока. После свадьбы с Робертом мама переехала в его квартиру, потому что она была большая и с великолепным видом на океан. Единственное, что мне в ней не нравилось, так это то, что, приезжая в гости, я спала в комнате Линн.

Вообще-то она там никогда не жила. Во время визитов они с Ником снимали апартаменты на курорте Бока-Рейтон. Однако то, что моя мать жила у мужа, заставляло меня во время моих визитов на выходные остро чувствовать, что именно Линн обставила для себя эту комнату перед свадьбой с Ником. Я спала в ее постели, пользовалась ее бледно-розовыми простынями и кружевными наволочками, а после душа заворачивалась в ее дорогое полотенце с монограммой.

Мне гораздо больше нравилось спать на раскладном диване в маминой старой квартире. Но разумеется, важнее было то, что мама счастлива, и к тому же Роберт Гамильтон мне искренне нравился. Этот приятный, уравновешенный человек был совершенно лишен высокомерия, которое при первой встрече проявила Линн. Мама говорила мне, что Линн в свое время пыталась свести его с одной из зажиточных вдов в окрестностях Палм-Бич, но его это не интересовало.

Я сняла трубку, нажала на цифру «1», после чего сработал автоматический набор. Ответил Роберт. Он, конечно, страшно волновался за Линн, и я была рада уверить его, что через несколько дней она поправится и выпишется из больницы.

Нисколько не сомневаясь, что он обеспокоен состоянием дочери, я все же чувствовала: что-то здесь не так. И тут он неожиданно сказал:

— Карли, вы знали Ника. Не могу поверить, что он был мошенником. Господи, Ник уговорил меня вложить в «Джен-стоун» почти все мои сбережения. Если бы он знал, что это жульничество, неужели поступил бы так с отцом своей жены?

На следующее утро, во время собеседования, я сидела за письменным столом напротив Уилла Керби.

— Как я понял, вы сводная сестра Линн Спенсер, — сказал он, и у меня упало сердце.

— Да, верно.

— Я видел вас по телевизору во вчерашних новостях, которые снимали при входе в больницу. Честно говоря, опасался, что вы не сможете выполнить придуманное мной задание. Правда, Сэм говорит, вы с ней не очень близки.

— Нет, конечно. Признаться, была удивлена, что она попросила меня вчера ее навестить. Но у нее действительно есть для этого причина. Она хочет, чтобы люди знали: что бы ни совершил Ник Спенсер, она в этом не участвовала.

Я рассказала ему о том, что Ник уговорил отца Линн вложить в «Джен-стоун» почти всего сбережения.

— Чтобы умышленно надуть собственного тестя, надо быть настоящим подонком, — согласился Керби.

Потом он сказал мне, что эта должность теперь моя и первым моим заданием будет написать подробную биографию Ника Спенсера. Я показывала Керби образцы подготовленных мной ранее биографических очерков, и они ему понравились.

— Вы станете частью нашей команды. Дон Картер занимается деловыми отношениями. Кен Пейдж — наш медицинский эксперт. Вы будете заниматься личными биографиями и совместными усилиями напишете статью, — сообщил мне Керби. — Дон сейчас договаривается о встрече с председателем и двумя членами правления «Джен-стоун». Вам предстоит на них выйти.

На столе Керби лежала пара копий моей колонки. Он указал на них.

— Между прочим, не вижу ничего страшного в том, если вы продолжите писать колонку. А теперь идите познакомьтесь с Картером и мистером Пейджем, потом загляните в отдел кадров и заполните нужные анкеты.

Собеседование закончилось, и Керби потянулся за телефонной трубкой. Когда я встала со стула, он чуть улыбнулся.

— Рад, что вы с нами, Карли. Запланируйте поездку в Коннектикут, откуда Спенсер родом. Мне нравится, как вы пишете биографические очерки, когда просите земляков рассказать о герое биографии.

— Это Каспиен, — сказала я, — маленький городок рядом с Бриджпортом.

Я вспомнила о прочитанных мной историях о том, как Ник Спенсер работал в домашней лаборатории бок о бок со своим отцом-врачом. Надеялась, что, приехав в Каспиен, смогу, по крайней мере, это подтвердить. А потом опять недоумевала, почему не могу просто-напросто поверить в его смерть.

Ответ предугадать было нетрудно. Казалось, Линн больше обеспокоена собственным имиджем, чем судьбой Николаса Спенсера. Она не была похожа на скорбящую вдову. Или она знает, что он жив, или ей до него нет никакого дела. Надо выяснить правду.

Я не сомневалась, что легко сработаюсь с Кеном Пейджем и Доном Картером. Кен — могучий темноволосый мужчина с бульдожьей челюстью. Я познакомилась с ним первым и стала думать, уж не подбирают ли мужчин для работы в «Уолл-стрит уикли» исходя из требований по минимальному росту и весу. Но потом появился Дон Картер, невысокий, симпатичный, со светло-каштановыми волосами и живыми карими глазами. На вид каждому из них можно было дать лет сорок.

Не успела я поздороваться с Кеном, как он, извинившись, побежал ловить Картера, которого заметил в коридоре. Воспользовавшись моментом, я хорошенько рассмотрела развешанные по стенам дипломы, они произвели на меня сильное впечатление. Кен — медик по образованию, но имеет также докторскую степень по молекулярной биологии.

Он вернулся в сопровождении Дона, и они подтвердили встречу в «Джен-стоун», назначенную на одиннадцать утра следующего дня. Встреча состоится в Плезантвиле, где размещается главный офис компании.

— У них шикарные офисы в Крайслер-билдинг, — сказал мне Дон, — но основная работа делается в Плезантвиле.