— Мисс Фесс? — сказала я.

Она сразу насторожилась, словно подозревая, что я намерена попросить провести к пациенту человек десять детей.

— Я Карл и Декарло из «Уолл-стрит уикли». Мне бы очень хотелось поговорить с вами об обеде, на котором несколько месяцев назад награждали Николаса Спенсера. Вы сидели на возвышении рядом с ним.

— Вы на днях мне звонили?

— Да.

Другая женщина за стойкой с любопытством смотрела на нас, но потом ей пришлось переключить внимание на вновь прибывших.

— Мисс Декарло, раз я вам не перезвонила, разве вы не догадались, что у меня нет намерения с вами разговаривать?

Тон был любезным, но твердым.

— Мисс Фесс, я понимаю, что вы много времени отдаете больнице. Знаю также, что вашей больнице пришлось заморозить строительство педиатрического центра из-за инвестиций в «Джен-стоун». Очень хочу поговорить с вами, ибо полагаю, что правда об исчезновении Николаса Спенсера еще не вышла наружу, а если это произойдет, тогда можно будет отыскать деньги.

Я заметила на ее лице выражение замешательства и сомнения.

— Николаса Спенсера видели в Швейцарии, — сказала она. — Интересно, собирается ли он приобрести замок на деньги, которые могли бы спасти жизни еще не родившихся детей.

— Только два дня назад заголовки газет кричали о несомненном доказательстве его смерти, — напомнила я ей. — А теперь вот это. Суть в том, что вся история нам по-прежнему неизвестна. Прошу вас, уделите мне несколько минут.

Середина дня явно не была временем большого наплыва посетителей. Мисс Фесс повернулась к своей напарнице.

— Марджи, я сейчас вернусь.

Мы уселись в углу вестибюля. Она явно принадлежала к людям с тем складом ума, при котором предпочитают говорить по существу, и хотела поскорей закончить нашу дискуссию. Я не собиралась делиться с ней моими подозрениями по поводу того, что происшествие с Бродриком могло и не быть просто несчастным случаем. Но зато сказала ей о своих подозрениях на тот счет, что Николас Спенсер услышал на торжественном обеде нечто, заставившее его на следующее утро помчаться за старыми записями отца к Бродрику. Потом я решила продвинуться еще на шаг вперед.

— Мисс Фесс, Спенсер был заметно смущен, когда узнал, что кто-то другой, сославшись на него, уже забрал эти записи. Полагаю, что если смогу выяснить, кто на том обеде сообщил ему эти волнующие сведения, а также кого он навестил на следующий день после визита к Бродрику, то мы сможем получить некоторое представление о том, что в действительности произошло с ним и с пропавшими деньгами. Вы тогда говорили со Спенсером?

Она задумалась. У меня было ощущение, что Кей Фесс из тех людей, которые ничего не упускают.

— Члены президиума собрались на полчаса раньше в отдельной приемной, чтобы сфотографироваться. Подали коктейли. Николас Спенсер был, разумеется, в центре внимания, — сказала она.

— Как бы вы расценили его поведение в начале вечера? Он держался непринужденно?

— Спенсер казался растроганным, довольным — таким, каким и должен быть номинант. Он передал председателю персональный чек на сто тысяч долларов в фонд строительства, но не захотел, чтобы об этом объявили на обеде. И сказал, что после одобрения вакцины сможет сделать пожертвование в десятикратном размере.

Она сжала губы.

— Этот мошенник был таким убедительным.

— Вы заметили, чтобы в то время он говорил с кем-то в отдельности?

— Нет, но могу сказать, что как раз перед десертом он минут десять шушукался с Дорой Уитмен, с большим вниманием слушая ее слова.

— Вы, случайно, не знаете, о чем они разговаривали?

— Я сидела справа от его преподобия Хауэлла. В какой-то момент он ушел, чтобы поприветствовать знакомых. Дора сидела слева от его преподобия, так что я хорошо ее слышала. Она пересказывала слова какой-то женщины, хвалившей доктора Спенсера, отца Николаса. Дора говорила Николасу, что эта женщина утверждает, будто доктор Спенсер избавил ее ребенка от врожденного дефекта, который мог бы искалечить тому жизнь.

Я сразу же поняла, что это и есть та ниточка, которую пытаюсь найти. Поняла также, что не смогла связаться с Уитменами, потому что их не было в телефонной книге.

— Мисс Фесс, если у вас есть телефонный номер госпожи Уитмен, не могли бы вы попросить ее как можно скорей переговорить со мной, лучше прямо сейчас, если она на месте?

Она хотела было покачать головой, но по выражению глаз я заметила, что ее одолевают сомнения. Не дав ей опомниться, я сказала:

— Мисс Фесс, я журналистка. Я выясню, где живет миссис Уитмен, и так или иначе с ней поговорю. Но чем скорее мы узнаем то, что она сказала в тот вечер Николасу Спенсеру, тем больше у нас шансов узнать, что именно заставило его исчезнуть и где сейчас пропавшие деньги.

Она посмотрела на меня, и я поняла, что не убедила ее, но, во всяком случае, заставила отступить, напомнив, что я репортер. Мне по-прежнему не хотелось говорить о Бродрике как о возможной жертве, но я все-таки разыграла еще одну карту:

— Вчера я встречалась с Вивьен Пауэрс, ассистенткой Николаса Спенсера. Она рассказала, что на торжественном обеде произошло нечто, ужасно его смутившее и взволновавшее. Вчера, через несколько часов после нашего разговора, эта молодая женщина исчезла, и я подозреваю, что она могла подвергнуться насилию. Явно что-то происходит; какой-то человек изо всех сил старается, чтобы информация об и их пропавших записях не дошла до властей. А теперь, прошу вас, помогите мне связаться с Дорой Уитмен.

Она встала.

— Подождите здесь, пока я позвоню Доре.

Она подошла к стойке, и я смотрела, как она снимает трубку и набирает номер. Вероятно, ей не пришлось искать номер в записной книжке. Она заговорила, и я, затаив дыхание, наблюдала, как она записывает что-то на листке из блокнота. В вестибюль продолжали входить люди, направляясь к стойке для регистрации. Мисс Фесс поманила меня, и я поспешила к ней.

— Миссис Уитмен сейчас дома, но через час уезжает в центр. Я сказала ей, что вы подъедете прямо сейчас. Она вас будет ждать. Здесь написан ее адрес, номер телефона и как подъехать к дому.

Я начала благодарить мисс Фесс, но она на меня уже не смотрела.

— Добрый вечер, миссис Бродрик, — участливо сказала она. — Как сегодня доктор? Надеюсь, идет на поправку?

Теперь, когда умерла Энни, никто не приходил его навестить. Так что когда во вторник утром зазвонил звонок, Нед решил его не замечать. Он знал, что это, должно быть, миссис Морган. Что ей нужно? Она не имеет права ему докучать.

Звонок прозвенел снова, потом еще раз, причем теперь звонивший непрерывно жал на кнопку. Нед услышал тяжелые шаги, спускающиеся по лестнице. Это означало, что в дверь звонила не миссис Морган. Потом он услышал ее голос и голос какого-то мужчины. Теперь ему придется пойти и посмотреть, кто там — а иначе она может воспользоваться своим ключом.

Он не забыл засунуть правую руку в карман. Мази, купленные в аптеке, совсем не помогали. Нед приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, кто звонил.

За дверью стояли два человека. Они показали ему свои удостоверения. Сыщики.

«Мне не о чем беспокоиться», — сказал себе Нед.

Муж Пег уже, наверное, заявил о ее исчезновении, или, быть может, нашли ее тело. Док Браун, вероятно, сообщил полиции, что вчера номером Нед был одним из последних посетителей аптеки. Согласно их удостоверениям высокий парень был детективом Пирсом, чернокожий — детективом Карсоном.

Карсон спросил, можно ли поговорить с ним несколько минут. Нед понимал, что отказаться нельзя — это выглядело бы странно. Он заметил, что оба они смотрят на его правую руку, засунутую в карман. Пришлось вытащить ее. Они могли бы подумать, что там пушка или что-то в этом роде. Марлевая повязка, наложенная на руку, не даст им разглядеть этот жуткий ожог. Он медленно вытащил руку из кармана, стараясь не показать, как ему больно, когда задевал рукой за подкладку.