– Эти люди направляются в мои замки в Валлингфорде и Виндзоре, а у леди Алины нет ничего, что бы меня искушало. Но вот жена вашего брата… – принц улыбнулся шире. – Хотя я и не такой дурак, чтобы даже пытаться. – Он поднял руку и подышал на пальцы. – Пусть ваш брат сам с ней справляется. В саду много сладких яблок, и нет необходимости срывать именно это. – Он искоса посмотрел на кастеляна. – Не нужно так поджимать губы, или я подумаю, что уверенность в своей правоте – это семейная черта Маршалов.

Иоанн Маршал посмотрел в землю. Он все терпел и не мог заставить себя улыбнуться. Он услышал, как принц выразительно вздохнул. Во дворе под башней ветром снесло один из шатров, и он бился о траву, словно огромная раненая птица. За ним бежали несколько наемников с голыми ногами.

– Говоря о чертах Маршалов… – в задумчивости произнес принц. – Насколько возможно убедить вашего брата примкнуть к моим рядам?… Если вы с ним поговорите?

Иоанн поморщился. Земли Вильгельма и всем известное воинское мастерство делали его поддержку очень привлекательной для принца, но Иоанн Маршал не собирался давать Вильгельму возможность занять его собственное место рядом с принцем.

– Он меня не послушает, – резко заявил Иоанн Маршал. – Он всегда все делал по-своему. Если его можно считать чьим-то человеком, то только вашей матери…

Ему не надо было добавлять, что Алиенора будет последним человеком в Англии, который перестанет надеяться на то, что ее старший сын жив, а Вильгельм станет поддерживать ее в этой вере до самого конца.

Принц Иоанн поджал губы.

– Насчет этого посмотрим, – заявил он и пошел по парапету к лестнице, ведущей вниз.

– Боже, вы не получали никаких новостей из Германии! Посмотрите правде в глаза! Ричард мертв!

Принц Иоанн орал на юстициариев, которые собрались в большом зале Вестминстера, чтобы его выслушать. Они все еще не могли успокоиться из-за того, что ему удалось их обмануть и украдкой пробраться им за спину, нанять наемников и укрепить не только Валлингфорд и Виндзор, но также и Тикхилл, Ноттингем и Мальборо.

– Сир, а кто нам говорил, кроме вас, что король Ричард мертв? А ведь вас едва ли можно считать беспристрастным наблюдателем, не так ли? – спросил Вальтер де Кутанс ледяным, но вежливым тоном. – Нам нужны доказательства. А не просто слова и слухи.

– Божья кровь, разговоры о том, что он жив, – лишь слухи, не больше! – воскликнул Иоанн. – Когда вы все собираетесь проснуться? Я требую, чтобы вы передали королевство мне и приказали всем людям дать мне клятву верности.

– Ты мечтатель, Иоанн, – заявила Алиенора, которая до этого времени молча слушала резкую обличительную речь младшего сына. На ее лице отражались усталость и презрение. – Твой брат жив. У нас есть доказательства и будут новые. Тебе приказывается распустить войска по обеим сторонам проливов и помочь нам найти способ освободить Ричарда из тюрьмы.

– Зачем, когда я могу получить наследство от тех, кто не желает принимать правду? – Иоанн гневно посмотрел на них всех. – Если вы не дадите мне то, что принадлежит мне по праву, то, клянусь Богом, я возьму это огнем и мечом.

Алиенора приподняла одну бровь.

– Пока ты не добился больших успехов, – презрительно заметила она. – Три дня назад мой отряд в Кенте поймал два корабля, полных твоих фламандских наемников, которые пытались высадиться. Насколько я понимаю, небольшая группа выживших закована в кандалы. Остальные кормят рыб. Страна стоит за Ричарда.

– Не все.

У Иоанна опасно горели глаза. Он бросил взгляд на Вильгельма, который встретил его спокойно.

– Мужчины, которые имеют значение, – ответила Алиенора.

Иоанн посмотрел на мать и юстициариев, на находящихся поблизости писарей, оруженосцев и слуг. Лица их всех ничего не выражали.

– Это ваше последнее слово?

– Конечно, нет, – заявила Алиенора, продолжая говорить спокойным, ровным тоном. – Я готова говорить столько, сколько ты пожелаешь… сын мой.

Краснота сошла с лица Иоанна, и теперь он побелел, как саван.

– Я покончил с разговорами, мама. С этой минуты за меня будет говорить меч. Ричард мертв, и пусть он горит в аду!

Он развернулся и быстро вышел из комнаты.

Алиенора побледнела и дрожала, но в конце концов успокоилась и опустилась на скамью, выложенную подушками.

– Вы думаете, что я заблуждаюсь? – спросила она мужчин, сидевших вокруг стола.

– Нет, госпожа. Я считаю, что и ваш сын на самом деле не верит в смерть Ричарда, – ответил Вильгельм. – Но, возможно, он надеется, что верят другие. Если ложь достаточно часто повторять, то она покажется более убедительной, чем правда. У меня есть основания так говорить.

Он встал, принес ей кубок горячего вина, налив его из кувшина, который подогревался у очага, а вручая кубок, встал на одно колено, как оруженосец. Алиенора приняла его с бледной полуулыбкой.

– Мы должны сделать так, чтобы правда звучала громче, – продолжал Вильгельм. – А если с разговорами покончено, то должны действовать мечом. Пусть будет так.

Алиенора посмотрела на него.

– Ваш брат удерживает Мальборо. Он присоединится к нам, если вы поговорите с ним?

Вильгельм потер шею сзади.

– Я попытаюсь, – с сомнением в голосе сказал он.

– Попытайтесь, – попросила она. Королева уже взяла себя в руки и снова говорила твердым, уверенным голосом, хотя ее рука, державшая кубок, дрожала. – Если мы будем осаждать Виндзор, то нам потребуются люди и провизия. Вильгельм, вас хорошо знают в пограничных землях между Англией и Уэльсом, вы можете призвать оттуда людей. Не исключено, что мой сын забрал все в Гламоргане, но у вас есть доступ в Гвент и на земли Стригила.

– Да, госпожа, – Вильгельм склонил голову.

Юстициарии принялись обсуждать тактику войны против принца. Вильгельм напомнил себе, что нужно послать одного из оруженосцев к мастеру по изготовлению мечей и выяснить, готов ли новый. Он ему понадобится.

– Сядь, пока не упал, – приказала Изабель мужу, который только что вернулся из-под стен Виндзора.

Его качало от усталости. Он бросил плащ на сундук, но не докинул до цели. Жан поднял плащ и положил, куда следовало. Изабель толкнула Вильгельма на скамью рядом с ванной, оглядела его с головы до ног, но не заметила никаких следов ранений. Однако он похудел, и ей не нравились серые тени у него под глазами.

– Ты слишком переутомился, – сказала Изабель.

Вильгельм отправил верхового, чтобы предупредить ее о своем появлении, поэтому слуги успели приготовить ему горячую ванну в их с Изабель покоях, а также густой суп с ячменем и луком, холодную копченую селедку и хлеб. На улице спустилась ночь, небо стало темно-синим. Сыновья спали в кроватке, оберегаемые няней.

Вильгельм прислонился к стене. Волосы у него были сальными и прилипали к голове от постоянного ношения шлема. Изабель заметила корку на зажившей царапине, идущей от скулы к уголку глаза.

– Вероятно, – ответил он жене. – Но так было нужно. – Он потер лицо ладонями, потом посмотрел на жену красными глазами. – Только мысль о том, что Кавершам недалеко, заставляла меня передвигать ноги. Принца Иоанна убедили передать Виндзор матери – при условии что его ему вернут, если Ричард останется в тюрьме. До Дня Всех Святых заключено перемирие, а наемников принца распустили. Слава Богу.

Изабель принесла мужу вина; он пил так, словно у него пересохло в горле.

– Мы слышали, что шли бои за дорогу на Кингстон, – сказала она, опускаясь на колени, чтобы снять его шпоры и сапоги.

От Вильгельма, мягко говоря, шел резкий запах, но ее это не волновало. Он вернулся домой в целости и сохранности, и только это имело значение. Ей снились кошмары с тех пор, как он поехал присоединяться к другим юстициариям, осаждавшим принца Иоанна в Виндзоре; особенно тревожно стало, когда дошли слухи о яростных грабежах и изнасилованиях вокруг Кингстона. Она знала силу уэльских луков и понимала, что кольчуга не защитит от их стрел.